Человеческий фактор (СИ)

«Может расскажешь, что тогда случилось? Ну, тот случай, из-за которого его объявили вне закона?»

«А, это…», — Бегемот вздохнул, — «Обычная история, честно говоря. Подвязались мы на одно дельце — чемоданчик в Волт-Сити отнести. Мне бы сразу сообразить, чего это за такую ерунду столько денег отваливают, да что уж теперь говорить… Вобщем на входе в Волт-Сити нас уже ждала теплая компания в мобильной броне и с пулеметами наперевес. Как мы потом выбирались — это история отдельная. Марк ушел с двумя пулями, из меня вообще потом столько железа выковыряли — хоть кузнецу неси. Чемоданчик мы потом открыли — а там джета — всему Волт-Сити на неделю обдолбаться. Ну и понятное дело — нападение на Братство, наркоторговля», — Бегемот снова вздохнул и махнул рукой — мол, что дальше рассказывать, и так все понятно.

«Странно», — сказала Катрин.

«Что странно?»

«Ну, я хочу сказать, ты странный. Для супермутанта. Я, правда, ни одного до тебя не видела, но нам всегда говорили, что вы все — машины, только из плоти, что все, что вы можете — убивать».

«Вам все правильно говорили. Я — просто исключение из правила. Мне просто повезло. Или нет…»

«Скажи… Ты совсем не помнишь, каким был до», — Катрин замялась, — «До превращения».

Вместо ответа Бегемот приложил палец к губам и медленно вытащил из кобуры свой «Скорпион». Катрин прислушалась. Откуда-то слева раздавалось ритмичное позвякивание, словно металл ударялся о металл. Звук все приближался и приближался, пока вдруг из темноты не вынырнул жуткий силуэт. Который при детальном рассмотрении оказался Марком. Он буквально сгибался к земле под тяжестью двух огромных мешков. Покачиваясь на ходу, он дошел до костра, скинул мешки на землю и со стоном разогнулся. В мешках что-то лязгнуло, в спине — хрустнуло. Бегемот развязал веревки на мешках и раскрыл так, чтобы было видно их содержимое. Внутри оказалось несколько автоматов и пистолетов, два бронежилета и подсумки с боеприпасами.

«Я просто подумал — не поперли же эти ребята всю добычу с трупов с собой. Значит спрятали неподалеку. Ну а дальше дело техники».

«Ты мне вот что, техник, скажи, зачем ты это все сюда притащил?» — сказал Бегемот.

Лицо Марка приняло сначала сосредоточенное, а потом удивленное выражение. Сам этим вопросом он явно не задавался. Бегемот тяжело вздохнул, Катрин усмехнулась и покачала головой.

Наутро Бегемот убрал мешки обратно в тайник, позаимствовав только пару магазинов к «Скорпиону» и АКМ, и команда двинулась в путь. До Убежища было уже недалеко.

«Ну что так долго?» — вполголоса буркнул Марк.

«А шахжах а э эхих», — ответила Катрин. Нормально говорить ей мешал зажатый в зубах фонарик. Желтоватое пятно света плясало во внутренностях распотрошенной приборной панели. Пальцы Катрин перебирали один поводок за другим, пытаясь найти нужный.

«Чего, чего?»

Между пальцами Катрин стрельнула голубоватая искра и коридор заполнился мягким светом ламп дневного освещения.

«Я говорю, я солдат, а не техник», — ответила Катрин, убирая фонарик в карман.

Они стояли в верхнем коридоре Убежища. Они добрались. Сделать это было не так просто. По мере того, как они приближались к Убежищу, неуклонно росла радиация. Счетчик Гейгера в итоге пришлось выключить — он трещал, как стая богомолов в брачный период и страшно действовал всем на нервы. Запас Рад-Х стремительно таял и Марк уже начал серьезно беспокоится, не придется ли повернуть обратно. Идти стало сложнее — сухая равнина уступала место нагромождению каменных обломков. Они то тут, то там торчали из растрескавшейся почвы, словно гигантская рука расшвыряла их по всей округе, щедро присыпав щебнем, который теперь осыпался под ногами, осложняя и без того нелегкий переход.

К вечеру они добрались до огромный каменной гряды, за которой должно было находиться Убежище. Обдирая об острый камень руки, колени и непотребно ругаясь, троица забралась на вершину гряды.

«Вашу мамашу», — только и сумел выдохнуть Марк.

Теперь стало ясно, откуда взялась радиация, разбросанные всюду булыжники и даже эта гряда. Местность внизу представляла собой почти идеальную чашу, вырезанную в скальной породе. Возможно тут была целая гора, пока ядерный взрыв не превратил ее в мелкую щебенку. С левого края «чаши», словно открытая рана чернело широкое отверстие.

Все снаряжение, кроме необходимого оставили у края «чаши», соорудив тайник в ближайшей куче щебня. Катрин оставила там свою винтовку — в тесных подземных коридорах она бы только мешала. Взамен Бегемот отдал ей свой «скорпион». Впрочем, в накладе он не остался, выудив из вместительного баула, что таскал за спиной, два двуствольных обреза, которые теперь болтались у него в набедренных кобурах, словно револьверы у заправского ковбоя. Из-за его левого плеча выглядывал приклад ручного миномета, левую руку обхватывала энергетическая перчатка. Сначала он не хотел ее брать из-за Катрин, но она махнула рукой. Мол, чего уж теперь. Дело в том, что перчатка, оснащенная кинетическими усилителями, позволяла своему владельцу наносить удары, не уступающие по силе хорошему тарану и потому относилась к категории «запретных технологий». Получив изначальное преимущество а области военной техники, Братство Стали не собиралось терять его и в дальнейшем. Поэтому любое энергетическое или тяжелое оружие, транспортные средства, приборы и прочее было заочно объявлено собственностью Братства. Каждый нашедший такую технику мог или отдать его Братству и получить вознаграждение, или использовать ее на свой страх и риск — пока люди Братства не отберут ее силой, возможно даже вместе с жизнью владельца. Политика кнута и пряника.

К торчавшей из края отверстия балке кто-то уже заботливо привязал веревку. Веревка была почти новой.

«Сейчас посвечу», — сказал Бегемот, щелкая выключателем своего фонаря. Фонарь на пару секунд высветил из тьмы сероватый стальной пол и тут же погас.

«В чем дело?» — спросил Марк.

«Батарейки, что ли сели», — задумчиво пробормотал Бегемот, вертя фонарик в пальцах, — «Доставай свой».

«У меня нет».

«Как это нет?»

«Так. Я его, когда бандитское снаряжение искал, обронил где-то».

«Приплыли», — тяжко вздохнула Катрин, доставая последний на всю компанию источник света.

«И кстати», — она обернулась к Бегемоту, — «Ты как спускаться будешь? Веревка не выдержит».

Бегемот пожал плечами и прыгнул в дыру. Земля под ногами ощутимо вздрогнула.

«Жертвы есть?» — крикнул Марк в дыру.

«Одна крыса», — донеслось снизу, — «Спускайтесь».

Щуря непривыкшие еще к свету глаза, Катрин осмотрела коридор. Стальной потолок, стальные стены, стальной пол с редкими островками мягкого синтетического покрытия. Посреди коридора лежал расплющенный красно-серый комок с явным отпечатком протектора ботинка.

«Идем дальше», — Марк лязгнул затвором автомата. Бегемот расстегнул застежки на кобурах и нажал на кнопку рядом с дверью, которая открывала следующую секцию коридора. С тихим скрипом она отъехала вверх.

«Смотри под ноги», — сказал Марк. Они шли уже минут пятнадцать, а коридор все не кончался. По бокам шли ряды дверей, но ни одна из них не открывалась. Марк уже было потянулся за пластитом, но Бегемот уговорил его оставить пиротехнику, пока они не проверят хотя бы этот этаж.

«Да что тут может быть?» — ворчала Катрин, открывая очередную дверь и шагая через порог, — «Тут сто лет никто неб…». Договорить она не успела, потому что огромная туша Бегемота упала на нее сверху, сбила с ног и отбросила дальше по коридору. От грохота зазвенело в ушах. Чувствуя дрожь в коленях, Катрин поднялась на ноги и обернулась. Бегемот тоже поднимался на ноги, вид у него был поуверенней, но глаза блуждали. На спине, в собранном из нескольких кевларовых бронежилетов доспехе, который он постоянно носил, торчали металлические осколки.

«Что случилось?» — спросила Катрин, с удивлением обнаружив, что дрожат у нее не только ноги, но и голос.