Стратегия обмана. Трилогия (СИ)

   - Мадлен, пойми, я старый человек, может мои взгляды на жизнь покажутся тебе дремучими и пещерными, но тебе придётся с ними считаться. Для меня все женщины делятся только на матерей и будущих матерей. Со мной радость материнства тебе не познать.

   Минута понадобилась Мадлен, чтобы опомниться от такого известия:

   - Это и есть та причина, почему я не нужна вам? Только поэтому?

   В её словах звучали нотки обиды и недоумения. Но главное, в её глазах не было и отблеска понимания. Полковник видел, что только обидел Мадлен.

   - А если я рожу детей... - с вызовом вопросила она. - Сколько вам нужно? Двое или трое? Что вы решите тогда? Неужели вы перемените своё мнение, и я стану для вас желаннее?

   - Я думаю, желаннее ты будешь для своего будущего мужа.

   Мадлен раздраженно поднялась с места и, как всегда, изящной походкой направилась к двери.

   - Я не никогда не выйду замуж и не хочу детей, - стальным тоном произнесла она. - Средневековье давно кончилось, в нынешнее время женщина не обязана быть инкубатором.

   Мадлен уже готовилась хлопнуть дверью, но полковник успел одной рукой притянуть девушку к себе, а другой закрыть дверь. Мадлен развернулась и облокотилась спиной о стену. Полковник навис над девушкой, грозно глядя в глаза.

   - Я могу напугать тебя. Могу поругаться с тобой, что ты не захочешь меня больше видеть. Зачем нам это, Мадлен? Я знаю, Фортвудс не самое лучшее место на земле, так зачем омрачать пребывание в его стенах враждой и обидами?

   Мадлен не смогла ответить. Она невольно расплакалась. Полковнику оставалось только обнять девушку за плечи, а она уткнулась залитым слезами лицом ему в грудь.

   - Мадлен, - тихим голосом, почти убаюкивающе начал полковник, - чем тебе плох Колин Темпл? Я слышал, он давно пытается пригласить тебя на свидание.

   - Уже не пытается, - всхлипнула она, - его до глубины души оскорбило, что кто-то не упал к его ногам с первого раза.

   Полковник невольно улыбнулся и провел рукой по шелковистым волосам Мадлен. Это она верно подметила. Франтоватый Темпл вряд ли бы стерпел отказ и попытался бы завоевать женщину снова. Скорее он бы предпочел поискать другую, куда более сговорчивую и ценящую его драгоценную персону.

   - А Ник?

   - Какой Ник? - так удивилась Мадлен, что даже перестала плакать.

   - Ник Пэлем, сын твоего начальника. Знаю, он немного безалаберный и мечтательный, но в целом он хороший парень, - и, скрепя сердце добавил. - Такому бы я тебя доверил.

   - Но он же совсем мальчик.

   - Ну, знаешь, ли, в оперативном отделе после первого года службы даже маменькин сынок становится мужчиной.

   - Он на два года младше меня, - заметила Мадлен, шмыгнув носом. - А выглядит ещё младше.

   - Это у Пэлемов семейное. Его отец тоже лет до тридцати пяти выглядел юнцом. Но ничего, к сорока годам заматерел. Присмотрись к Нику, Мадлен. Ради нас троих, сделай милость.

   Вытянув из девушки обещание подумать, полковник отпустил её, сам же машинально принялся листать принесенные папки в ожидание подчиненных.

   На планерку явилось только семь человек - четверо лондонских оперативников, свободных от патрулирования, двое агентов, вызванных с Континента, и срочно вернувшийся из Рима Ник Пэлем.

   - Ладно, все свободны, - по окончании совещания объявил полковник, - а Пэлем пусть останется.

   Мужчины потянулись к выходу, кто-то даже ободряюще похлопал Ника по плечу. Провинившимся взглядом молодой человек глянул на полковника и, поджимая к животу правую руку, опустил глаза.

   - Ну что, боец, - ухмыльнувшись, произнёс полковник, - иди сюда, показывай боевые раны.

   Ник нехотя подошёл к рабочему столу и медленно закатал рукав. Повязка закрывала руку от запястья до локтя.

   - Ну, рассказывай, - повеселев, предложил альвар, - и как угораздило тебя, оперативника с семилетним стажем службы, попасться на зуб кровопийце? Мне даже интересно, что ты говорил римским врачам в больнице, когда тебя осматривали. Покусала бешеная женщина?

   Ник пристыженно выслушал колкости начальника и только потом с грустью произнёс:

   - Вы бы только видели, как она жалобно на меня смотрела.

   - Надо же. А ты, оказывается, стал альтруистом. Какого чёрта тебя вообще понесло в тот коллектор?

   - Да потому что в римских катакомбах скучно, - воскликнул Пэлем и начал спешно рассказывать историю своих злоключений, попутно жестикулируя покусанной рукой. - Я уже исходил там все что мог и не мог. Чуть не получил по шее от тамошних археологов. Им, видите ли, не нравится, когда чужие лучше них разбираются в хитросплетеньях подземелий. Как будто им понравится, когда к ним нагрянут гипогеянцы. А раз я смог, то и они смогут. Я слышал, в Египте уже из рук выхватывают археологические находки.

   - Ты что, озаботился сохранностью исторических ценностей?

   - Нет. Потому и не хожу больше в катакомбы. А вот Клоака Максима - это да... - мечтательно заключил Ник, - там есть на что посмотреть. Змеи, летучие мыши, всякие многоножки, даже скорпионы. В под-Лондоне такого зоопарка нет.

   - Насладился, натуралист?

   - Я бы больше насладился, если б она не появилась.

   - Ты хоть заметил, откуда?

   - Нет, конечно. Там место широкое, переходит в подземный зал, так что рассмотреть, где там есть ходы и сколько их, не успел - она пришла. Даже фонаря не испугалась. Я, конечно, не стал светить ей в лицо, невежливо всё-таки, и глазам будет больно. Она ведь совсем невысокого роста, вроде даже симпатичная. Подошла, сказала, что-то, но не на итальянском, каком-то другом языке, незнакомом. Я, как и положено, сказал кто я и откуда. Видимо она вообще не в курсе, что такое Фортвудс. А вдруг как схватит меня за руку. Я даже не успел подумать, что надо вырываться. И она ласково по руке гладит, так спокойно сразу стало. Я даже не заметил, как она рукав откатала и начала примериваться. А потом как укусила. Вот это боль. Но я даже не обиделся, я ведь понимаю, что там внизу ей живётся не слишком сыто, понял, что сам виноват, раз туда пришёл и своей теплокровностью её соблазняю. Я конечно руку вырвал, какое сопротивление она мне могла оказать? Но когда она кинулась и укусила второй раз, а потом и третий, как-то мне не захотелось её больше жалеть. - И Ник, скривившись, коснулся повязки. - Такое ощущение, что у неё все сорок восемь зубов.

   - А что ты хотел? Это суровые реалии жизни, а не фильмы ужасов с Бела Лугоши. Не вырастают у альваров клыки по два дюйма, они впиваются всеми зубами и сразу.

   - Да знаю я. Я понимаю, что внизу скучно, голодно и хочется крови. Но зачем кусаться? Могла бы взять нож, как все.

   - И прирезать тебя, дурака, чтоб сейчас не мучился. Заражения-то хоть нет?

   Ник понуро покачал головой.

   - Выводы сделал? - сурово поинтересовался полковник.

   - Да я бы и не пошел вниз один, если б был напарник. Но вы же сами сказали, что для подмоги никого поблизости нет.

   - Ну, извини, в прошлом году Ватикан распустил Нобиле. Скажи спасибо папе римскому, что остался без поддержки.

   - Так у вас был агент в гвардии аристократов? - поразился и вместе с тем восхитился Ник. - Говорят, Нобиле было сборищем великосветских бездельников, потому их и разогнали как монархический пережиток.

   - Во-первых, в Ватикане как была абсолютная монархия, так никуда и не делась. А во-вторых, те два офицера Нобиле, что были у меня на примете, умели мастерски лавировать между балами римской знати и спецзаданиями по ночным римским улицам. - Полковник развел руками. - Но раз папа решил экономить на вооруженных силах своего Града, то и у меня больше нет поддержки при Ватикане. Все, кто был в Нобиле, дружно оскорбились отставке, хлопнули дверью и назвали папу коммунистом. Так что теперь при Ватикане у нас остался лишь один отец Матео.

   - А он считает папу капиталистом, - как бы невзначай обронил Ник.

   - С чего вдруг? - вздернул бровью полковник.