Наблюдатель

Тайный агент сегуната, посланный дайме Симадзу Иэхисой в ряды заговорщиков, взглянул в глаза собеседнику, одному из четверых учеников мастера Оэ, так неожиданно, что тот не успел отвести глаз.

- Не могу понять тебя, - сказал шпион. - Ты узнал меня еще там, на Окинаве. Почему же ты не выдал меня? Зачем я тебе нужен?

Собеседник усмехнулся.

- Не трясись. Конечно, я все знал с самого начала. Правда, меня слегка удивило твое решение уйти вместе с нами. Ведь риск был очень велик! К тому же здесь, в тайге, ты бесполезен для своих хозяев.

- Да, - признался шпион. - Я один и без связи. Никто не знает, где я. И, возможно, хозяева считают меня предателем. Выход для меня один: я должен вернуться с крупной добычей, чтобы мне поверили.

- И что это за добыча? Мастер Оэ?

Шпион отрицательно покачал головой.

- Нет, этого недостаточно. Мне нужна организация. И если ее не существует сейчас, ее придется создать.

- Смешно. Во главе заговора против законного правительства - агент наместника Императора. Смешно.

- Что ты, - испугался шпион. - Во главе - никогда. Я должен быть незаметен. Близко к предводителю - да, чем ближе, тем я ценнее.

Оуэма Тэдзива проснулся от легкого прикосновения. Кумико сидела рядом с ним и нежно, еле касаясь, гладила его лицо. Он улыбнулся, поймал ее за руку и притянул к себе.

- Ты мне снился, - прошептала она, принимая его ласки. - Это был грустный сон.

- Почему? - удивился Оуэма.

- Я расставалась с тобой. В твоих глазах иногда читается затаенная боль, которую ты никому не показываешь. Ты тоскуешь по дому? Или по женщине?

Он покачал головой:

- У меня никого нет. Моя мать давно умерла, а отец… Он ненавидит меня. Он не знает, что я жив.

- Родной отец?!

- Я стою у него на дороге. Когда-то очень давно, еще в младенческом возрасте, меня и моего брата похитили. Я выжил; но вынужден был скрываться ото всех. Итиро скорее всего погиб, а на его место пришел самозванец, претендующий на трон наместника.

- Тебе нужен трон? Ты принц?

И он ощутил ее губы, ласковые, горячие, способные свести с ума.

На рассвете мастер Оэ и его ученик Оуэма Тэдзива ушли далеко за холмы, где несет свои воды большая река, впадающая в прозрачное, будто зеркало, черное озеро, окруженное скалами. Дул слабый ветерок, вызывая рябь на воде. Трава потеряла прежнюю свежесть, и ее зелень расцветилась желтыми и красными пятнами. Тихо подкрадывалась красавица осень.

Мастер скинул с плеча котомку и присел на камень.

- Ноги у меня уже не те, - пожаловался он. Изрядно вспотевший Оуэма удивился:

- Что вы, учитель. За вами трудно угнаться.

Оэ помолчал, задумчиво глядя на крутые скалы. - Скоро ты уйдешь, - проговорил он. - Мы могли бы жить вместе, но я чувствую, что тебе пора на родину и тебя не удержат здесь ни Кумико, ни мое искусство. Ты возьмешь с собой и то, и другое. Я не против, нет, - сказал он, видя, что Оуэма собирается возразить. - Хотя Кумико мне дороже дочери. А мое боевое искусство не умрет вместе со мной, вы вдохнете в него новую жизнь. Ты и твои друзья…

- Вы хотите сказать, что я стал мастером?

Оэ улыбнулся:

- Ты хороший боец. А стал ли ты мастером… Проверим! Продолжим вчерашний поединок?

- Я готов.

- Не здесь. Поднимемся на скалу!

В несколько секунд старик Оэ взлетел наверх, цепляясь за крошечные выступы, и встал на краю маленькой, всего четыре-пять шагов, площадки, обрывающейся прямо в озеро.

- Иди сюда, - позвал он.

С площадки деревья на берегу озера казались игрушечными. Несмотря на подготовку, Оуэма почувствовал, что у него дрожат ноги.

- Вчера ты уверенно вел поединок на земле, - сказал Оэ. - Что тебе мешает закончить его здесь? Забудь о пропасти. Сделай сознание пустым! Я знаю, ты можешь! Нападай!

Больше заботясь о том, как бы не свалиться вниз, Оуэма выбросил вперед кулак, но удар пришелся в пустоту.

- Плохо! Нападай!

Удар!

- Плохо! Нападай!

Удар!

- Плохо!

Учитель легко, как перышко, перемещался над двадцатиметровой пропастью. Оуэма пытался вновь атаковать, но руки, проворные и умелые на твердой земле, здесь, наверху, были непослушны, словно у зеленого новичка. Он бестолково махнул ногой и пропустил довольно чувствительный удар под ребра, от которого перехватило дыхание и потемнело в глазах. Учитель ушел в сторону с линии атаки, нимало не смущаясь тем, что пятки его зависли над пропастью. Оуэма, отчаявшись, нанес мощный и опрометчивый круговой удар. Бах! Мир словно взорвался у него перед глазами, и он, не удержавшись, с воплем полетел вниз… Ледяная вода обожгла его, забралась в ноздри, он закашлялся, судорожно открыл рот и ушел под воду. Отчаянно отплевываясь, он с трудом вынырнул на поверхность. Левая бровь была разбита, и кровь тоненькой струйкой текла по мокрому лицу.

Маленькая фигурка мастера Оэ стояла на скале и спокойно смотрела на барахтающегося Оузму. И в этот момент Оузма словно прозрел. Мутная пелена, сквозь которую он до этого глядел на мир, растаяла. Изображение стало трехмерным, краски приобрели необычайную яркость. Страх свернулся в комочек и исчез. Пришли спокойствие и уверенность. Оуэма взлетел на скалу и встал перед учителем. Ему было все равно, сколько перед ним противников - один или тысяча.

- Я готов, - сказал он.

И Оэ словно прочел что-то в его глазах. Без тени улыбки на лице он встал, соединив вместе пятки, и с почтительным поклоном отдал традиционное приветствие: кулак левой руки накрыл правой ладонью.

Пять пальцев - пять стихий,

Пять первоэлементов, из которых сделана Вселенная,

Видимая и невидимая,

Соединяясь в твердое начало Янь

И мягкое начало Инь,

Дают путь к совершенству

Этот жест говорил о многом.

Оузма откашлялся и спросил дрожащим от волнения голосом:

- Учитель, я…

- Не называй меня так, мой мальчик. Отныне ты не ученик. Ты стал мастером.

До самых сумерек старый учитель и молодой мастер сидели на берегу озера. Никто не знал, о чем они говорили, и какие сокровенные тайны поведал Оэ своему ученику, на какой наставлял путь. Учитель был на редкость Прозорливым человеком, он словно чувствовал приближающийся конец. Но он был спокоен: в тех, кого он нашел и подобрал в тайге, мастер видел свое бессмертие. Лишь когда небо на западе окрасилось в розовые краски, предвещая закат солнца, Оэ и Оуэма двинулись в обратный путь.