Первый еретик. Падение в хаос (ЛП)

Стоявших на карауле за дверью.

-Я в заключении, отец? - спросил он примарха.

Лоргар откинул капюшон, открыв вечно молодое лицо с игравшей на нем неопределенной улыбкой. В серых глазах виднелся груз эмоций, и в них было мало приятного. Он сожалел о своих сыновьях. Сожалел о том, на что взирал.

- Нет, Аргел Тал. Разумеется, ты не в заключении.

В этот момент их взгляды встретились, и улыбка Лоргара застыла на совершенных губах.

- Стража у моей двери, похоже, полагает иначе, - сказал Аргел Тал.

Лоргар не ответил. Украшенная тонкой резьбой деревянная шкатулка упала на металлический пол. Шум не остался без внимания, дверь в переборке открылась. Двое воинов 37-й роты вошли внутрь, нацелив болтеры в голову Аргел Талу.

- Сир? - спросили они хором.

Примарх не ответил. Он стоял и завороженно молчал, протягивая руку и почти касаясь изможденного лица капитана. В последнее мгновение он отдернул руку, не дав пальцам притронуться к впалой плоти Аргел Тала.

Их взгляды все еще были прикованы друг другу: примарха и капитана, отца и сына.

- У тебя две души, - прошептал Лоргар.

Аргел Тал прикрыл глаза, чтобы разорвать контакт. Нечто — сотня неведомых сущностей — скользило в его крови, ползло по венам, проталкиваемое биением сердца.

Наконец он встал на ноги.

- Я знаю, отец.

- Расскажи мне все, - произнес примарх. - О демоне, о мире откровений. Расскажи, почему мой сын стоит передо мной с рассеченной надвое душой.

13

Инкарнадин

Затерянные в шторме

Голоса в пустоте

- 1301-12, - произнося код, Аргел Тал ощущал, как едкая слюна покалывает низ языка.

1301-12, двенадцатый мир, приведенный к согласию 1301-м экспедиционным флотом.

- Из семи миров, покоренных за три года, этот принес больше всего боли.

Лоргар не возразил.

- Но при том, - сказал примарх, - крови не было. Ни одного выстрела в ярости, ни разу не обнажены клинки. Откровение принесло боль.

- Три года, сир, - произнес Аргел Тал, не встречаясь взглядом с отцом. - Три года и семь миров. История укажет на эти миры, на оставшиеся после нас руины, и расскажет, как XVII Легион дал волю гневу, потерпев неудачу. Мир за миром горели, а население вырезалось, чтобы приглушить нашу злость.

Улыбка Лоргара была обманчивой, словно фальшивое золото.

- Ты видишь наше Паломничество так?

- Нет. Ни в коем случае. Но семь миров умерло в огне, а мы почти погибли, покинув восьмой.

Серые глаза Лоргара не дрогнули ни на миг. Он смотрел шестым чувством, вглядываясь в сердце своего сына и чувствуя созревающую там вторую душу.

- Довольно сентиментальных воспоминаний, - голос Лоргара выдавал нетерпение. - Говори о мире, который мы нашли.

- Помните, как мы первый раз вышли на его орбиту? - спросил Аргел Тал.

Пол дрожал по-особенному.

Кси-Ню 73 ощутил это. Под его металлическими подошвами палубу корабля потряхивало вполне определенным образом — не аритмичное протекание перелета в варпе, не сердцебиение работающих маневровых двигателей. По искусственным костям пробегал шорох, слабый, но благословенно размеренный.

Орбита.

Наконец-то орбита.

Последнее путешествие выдалось долгим. Кси-Ню 73 был не из тех, кто позволяет себе строить догадки, выходящие за пределы настоящего, но высчитанные им прогнозы были мрачными. Налетающие на флот варп-штормы наверняка заберут корабли помимо трех, уже потерянных, если 1301-й углубится далее этого мира.

Кси-Ню довелось услышать, как один из слуг сказал другому, что «шторм снаружи бросается на щиты корабля», и он выбранил рабочего за наделение человеческими свойствами неподходящего объекта. Подобный антропоморфизм уменьшит шансы слуги в дальнейшем продвинуться вверх в иерархии Механикум.

Шторм был суровым, несомненно. Но в волнах варпа не было страсти, злости или целеустремленности.

На всех палубах «Де Профундис» кипела работа: Астартес и смертные готовились к высадке.

В мозге Кси-Ню 73 по большей части отсутствовала биохимия, необходимая для ощущения волнения: он перестроил себя, выйдя за подобные рамки. Вместо этого он полностью сосредоточился на работе, стимулировавшей центры удовольствия в мозгу — выполнение каждой крохотной подпрограммы с абсолютной точностью и эффективностью.

Пятнадцать его пальцев, расположенных на трех механических руках, трудились в бронированной чаше черепа Ализарина. В голове робота шел процесс перестройки сфер из биопластика, сочившихся питательными веществами. Каждый участок сферических реле следовало отладить и установить на место, затем подключить к нему зависимые системы и предохранители на случай повреждений в бою. Так работал разум робота — мимикрирующий под живой интеллект, выращенный в генетической лаборатории для использования в механическом теле.

Из наполненной искусственной спинномозговой жидкостью чаши поднимался отталкивающий острый запах, напоминавший вонь гниющего лука. Кси-Ню превзошел уровень подобной реакции. Он знал о запахе лишь потому, что сенсоры восприятия выдавали данные на его сетчатку, описывая смрад сухим потоком двоичного кода.

Несмотря на всю сложность работы, Кси-Ню 73 оставил в среднем пять процентов внимания на контроль за окружающим пространством. Внутренние сенсорные блоки, сканировавшие мир путем эхолокации, сперва зафиксировали открытие двери, а затем входящую в помещение фигуру. Она обладала однозначным признаком силы : доспех, Мк-III, Астартес.

За первым сигналом последовало еще несколько. Всего пять Астартес.

Все эти подробности высветились рунами на дисплее визора Кси-Ню 73. Он практически не обратил на них внимания, углубившись пальцами в органическую слизь, внедряя в сегментированные сферы из биопластика крошечные устройства управления. Каждая сфера была частью программы коры мозга. Каждая оптоволоконная цепь имитировала синапсы.

У Астартес хватило такта не прерывать его. Они ожидали три точка тридцать две минуты, пока Кси-Ню 73 не закончил текущую фазу обслуживания. Импульс удовольствия скользнул по каналу данных Кси-Ню. Сработали увлажнившиеся рецепторы удовольствия. Работа завершена.

Наконец адепт Механикум отвернулся от рабочего стола. Слизь капала с пятнадцати механических пальцев.

- Младший комадир, - произнес он, не обращая внимания на старших сержантов возле Аргел Тала и не кланяясь в уважении, как обычно делали смертные члены экипажа. - Вы пришли начать подготовку Инкарнадина.

Аргел Тал облачился в доспех, готовясь к высадке, так же как и сопровождавшие его офицеры. Ксафен был закован в черное, Даготал,Малнор и Торгал — в гранитно-серую броню Легиона.

- Время пришло, - сказал Аргел Тал.

Три линзы глаз Кси-Ню несколько секунд перенастраивались.

- Сюда, - ответил адепт.

Воины последовали за жрецом машин в освещенную красным соседнюю камеру.

Не то, чтобы Кси-Ню 73 как-то стеснялся того, что Инкарнадин был принят в легион Несущих Слово. Подобная честь означала высшую похвалу в Легио Кибернетика и свидетельствовала о мастерстве управляющего адепта — такая машина бесспорно обладала могучим и неукротимым духом и заслуживала признания.

Дело было в том, что с момента приема в Зазубренное Солнце, с тех пор, как знак Ордена выгравировали на лбу робота, Первый Завоеватель 9-й манипулы стал немного… странным.

Дух машины обрел ошибочную склонность действовать непредсказуемо, а это было неприемлемо.

Даже для опытного адепта вроде Кси-Ню 73 в этом не было смысла, если не считать скрытых мрачных подозрений. Он провел диагностику несколько сотен раз со всей дотошностью, но противоречия (изъяны? втклонения?) в коре мозга Инкарнадина проявлялись вновь после каждого обслуживания.

Однажды Кси-Ню 73 пошел на величайший риск, который никогда не должен был повториться, и полностью очистил биопластический мозг Инкарнадина. Удалив из черепа робота все следы материи, он за четыре месяца заново создал кору из запасных частей, ритуально очищенных после извлечения из ремкомплектов.