Дон Хуан (СИ)

Часть 8

— Мистер Ленарт, вы ставите нас всех в весьма неловкое положение, — доктор Химмель благодушен, но тверд. Отпечатки с шеи уже сошли, и страха — а я ведь чувствовал его, явственно чувствовал тогда — тоже заметно поубавилось. Он снова уверен в себе и с удовольствием играет прописанную роль. Старший товарищ, поучающий оступившегося первоклашку. — Я запросил рекомендации с места работы, они весьма комплиментарны. Десяток с блеском выполненных заданий, несколько благодарностей… Пара выговоров. Несущественно. Мне, право, сложно, применять дисциплинарные меры к такому заслуженному агенту.

Теперь я должен почувствовать стыд. Стандартный прием, я и сам его использовал порой: «Ты же толковый парень, образумься, пока не поздно!» Но я не чувствую ничего, кроме слабого интереса.

Наверное, это как-то отражается на моем лице. Химмель вздыхает и меняет тактику.

— Мистер Ленарт… Алекс. Вы согласны с тем, что вам нужна помощь?

— Разумеется, согласен.

— Прекрасно. — Он демонстрирует саблезубую улыбку. — Признание проблемы — первый шаг к ее решению.

— Вы поможете мне отсюда бежать, доктор?

— Что? Нет, разумеется, нет, — его улыбка блекнет.

— Тогда я называю вас лжецом. Вы сперва предложили мне свою помощь, а теперь отказываете в ней. Это бесчестно.

— Мистер Ленарт, вы издеваетесь? Я имел в виду причину, по которой вы здесь оказались, ваше чудовищное помрачение рассудка, ваше отвратительное преступление! Мы должны привести вас в себя. В этом наша цель.

— Ваша цель, может быть. Ваши оценочные суждения, ваши эмоции, доктор. Я их не разделяю — я и так в себе, экая невидаль! Но, разумеется, поддерживаю ваше право их иметь и высказывать. Я вообще удивительно терпим к чужим бредням.

Он мотает головой — понимает, что дальше в этом направлении копать бессмысленно. Сообразительный малый.

— Начнем с азов… Ваше психическое состояние — как вы сами его оцениваете?

— Достаточно высоко. Но вы ведь не об этом хотели спросить — а о том, изменилось ли оно, по сравнению, скажем, с ним же двухмесячной давности. Верно?

— Да!

— По всем признакам, это я здесь доктор, а не вы… Итак, оно изменилось, я это признаю. Но вопрос не в том, изменилось ли оно, а стало ли мне по факту этого изменения лучше? Тут все сложнее. Я, например, считаю, что мне сейчас значительно лучше, большую часть неразрешимых ранее загадок я сейчас вижу куда яснее, чем раньше. С этой позиции ваши попытки вернуть меня обратно — бессмысленны. А с точки зрения этики — еще и безнравственны.

— Быть может, мы хотя бы попытаемся? Проведем… э-э-э… анкетирование. Узнаем размеры проблемы.

Мне вдруг наскучивает препирательство.

— Не вижу, почему нет. Не знаю, как у вас, а у меня полно свободного времени. Может, еще и смирительную рубашку снимете?

— Посмотрим, как пойдет наше общение, Алекс. В прошлый раз все сработало не слишком хорошо. Кстати, не было ли у вас больше вспышек насилия?

— О чем вы, доктор? С этим покончено, ваши мордовороты… то есть, я хотел сказать, квалифицированные специалисты выбили из меня все это дерьмо. То есть тягу к немотивированной агрессии. Я тих и спокоен, как весенняя ромашка.

— Это отрадно. Давайте перейдем к вопросам… То, за что вы сюда попали — как вы сами это объясняете?

Честное слово, я ждал от него более тонкого подхода.

— Взорвал какое-то здание. Сопротивления сотрудникам полиции не оказывал. Вину признал полностью.

— Вы уничтожили больницу, мистер Ленарт. Взорвали его с помощью какого-то дикого количества пластита… или семтекса? Неважно. Погибло четырнадцать человек, два десятка получили ранения. Вы совершили преступление.

— Да, верно.

— Вас это не тревожит? Преступление — это нарушение закона. Законопослушность — это основа нашего общества, а уж у специального агента она должна…

— Видите ли, мне было без разницы. То есть да, те бедолаги погибли, что есть то есть. Но мне их не жаль.

— Почему?

— Потому что она умерла. Страшно, медленно и мучительно. И всем было насрать.

— Вы говорите о своей бывшей напарнице, мисс Дрейк?

— Ее звали Алиса, — голос начинает звякать какой-то непонятной хрипотцой. — Никакой мисс Дрейк не было. Ее звали…

— Понимаю. Смерть этой девушки тяжело на вас повлияла.

— Повлияла? Что ж, можно сказать и так. Ее смерть тяжело на меня повлияла, а те четырнадцать ребят из больницы чувствуют легкое недомогание. Понимаете, доктор… она унесла мир живых с собой. А я остался здесь. С вами.

Тикают часы, ровно, монотонно — это ужасно раздражает. И что им стоит идти помедленнее?

— У вас серьезное расстройство психики, мистер Ленарт, — мягко говорит доктор. — Вам необходимо лечение. Сильные, проверенные лекарства. Строгий режим.

— Чтобы вернуть меня в прежнее состояние?

— Именно.

— Я знаю лекарство, которое мгновенно поставит меня на ноги. Верните Алису.

— Э-э-э-э-э… Но ведь она…

— Мертва. Я знаю. Вы можете ее оживить?