Косяк

аккуратно перевалили через борт.

- Может быть, спустить тройку-другую пловцов?

- Где же они его разыщут? В такой каше...

- А может, и нет никакого второго?

- Оператор говорил о двоих... Эй, парень! - Генри грубо тряхнули за плечо. Ослепленный светом прожектора, он ничего не видел. - Где твой приятель?

- Не знаю, - Генри мотнул головой.

- Послушай, с тобой не собираются шутить. Если ты не хочешь, чтобы этот олух попал в трал...

- Да говорю же вам, я не знаю! - Генри всего трясло. - Он был в воде, а потом исчез.

- Это я и без тебя вижу... Ладно, этого везем на флагман. Второго будем искать. Время еще есть.

Подвесной мотор снова взревел. Качнувшись, Генри едва ухватился за мокрый от брызг поручень. Зрение постепенно восстанавливалось. Огни главного крейсера маячили прямо по курсу. Выловленного из воды пленника везли на флагманский корабль.

Допрос проходил в богато обставленном салоне. Высокие потолки, зеркала и картины, мохнатый ковер, покрывающий пол. Торес оказался человеком лет сорока пяти, темноволосым и смуглым. Сидя в просторном кресле, он скучающе разглядывал красивые ухоженные ногти и, казалось, не слушал ответов Генри. Кроме него присутствовали еще двое: старшина с "Веги" и неприятный маленький офицер с тонкими стрелочками усов и излишне аккуратным пробором на голове. Собственно говоря, допросом это нельзя было назвать. В течение пяти минут старшина коротко изложил Торесу все свои наблюдения относительно "консультантов от прессы" Генри Больсена и Джека Барнера. Когда он закончил, усатый офицерик немедленно задал вопрос:

- Кто был вторым, мистер Больсен? Барнер или кто-то из команды?

- Осмелюсь заметить, - вмешался старшина. - Барнера видели на "Веге". Это кто-то другой.

- Я ценю вашу осведомленность, и все-таки старайтесь ее проявлять, когда вас об этом попросят, - офицер метнул в сторону старшины сердитый взгляд. Чуть помешкав, снова обратился к пленнику:

- Так кто же был тот второй? А, мистер Больсен?

Чтобы не встречаться с его глазами, Генри опустил голову. Из всего, что он услышал по дороге сюда, можно было понять следующее: военные до сих пор не нашли его приятеля. Таким образом, Кид либо погиб, либо успел благополучно вернуться на судно. О первой возможности Генри даже не хотелось думать. Он не знал, что случилось с подводником, но, как бы то ни было, откровенничать с Торесом и его людьми не собирался. Мертвому Киду они бы не помогли, живой Кид меньше всего нуждался в подобном откровении. Будь на его месте Барнер, уж тот нашелся бы, что сказать. Генри же не был уверен в собственном красноречии, а потому предпочитал молчание. Кроме того, мысли его занимал Стоксон. Он не мог поверить, что спокойный и улыбчивый швед решился на предательство. Что-то здесь было не так, и прежде всего сомнение вызывал тот факт, что военные не знали ничего о Киде. Возможно, их заметили случайно? Есть же, в конце концов, ночная оптика, подводные радары...

- Может быть, вы объясните, зачем вам понадобилось