Сборник "Войти в бездну"

Отлично, «Цезарь» и «Карл Великий» в случае чего нас прикроют.

Меня никогда не учили профессиональному бою в космосе. Я пехотинец, а не летчик, знаю только основы тактики, в остальном полагаюсь на ИР, «Франц» и Сигурд не подведут. Задача перед нами стоит примитивная, будто на тренажере в училище ВКК – приблизиться к неохраняемой ретрансляционной станции (сканер показывает, что это еще и автоматический командный пункт), расстрелять ее из орудий, а затем как можно быстрее войти в атмосферу Гермеса. Меня беспокоит только небольшой миноносец на орбите планеты, но в возможном боевом столкновении «Франц» даст ему сто очков форы даже без поддержки со стороны. Против ударного авианосца или тяжелого крейсера наш корабль не устоит, и все надежды придется возложить исключительно на его быстроходность, но слабо вооруженное корыто мы уделаем запросто. Вместе с истребителями.

– Цель прямо по курсу, открываю огонь на поражение… Цель уничтожена.

– И все? – я закашлялся. – Так быстро?

– А чего ты хотел? – отозвался Сигурд, плавно поворачивая штурвал. – Мы подошли к ретранслятору вплотную, меньше чем на пять сотен километров, никакого сопротивления, он не был оснащен даже легкими пушками… Та-ак, а вот это уже серьезно!

Нас размазало бы по креслам, но «Франц» среагировал мгновенно, включил дополнительные силовые поля и дезактивировал систему искусственной гравитации. Меня замутило – корабль по собственной инициативе совершил внутрисистемный прыжок на полмиллиарда километров к астероидному поясу и одному из газовых гигантов, входящих в систему Вольф-360, почти полному аналогу Юпитера в Солнечной системе.

Тактическая панель вспыхнула радугой огней, десятками диаграмм и графиков на мониторах, красными точками обозначения целей и линиями векторов движения судов. Флот. Очень немаленький Флот, целое авианосное соединение. Они вынырнули совсем рядом, в одной десятой астроединицы, и моментально атаковали, наведение наверняка осуществлялось по линии Планка, тут без вариантов. Если бы «Франц» вовремя не направился к ближайшей точке перехода, мы бы превратились в элементарные частицы – суммарная мощь удара зашкаливала за несколько миллиардов гигаватт, планету можно вдребезги разнести!

«Цезарь» и «Карл» тоже успели сбежать, но приказ к немедленному отступлению в другую систему не поступил. С борта своего корабля меня вызвал Удав:

– Никакой паники! Все идет по плану! Этот инцидент был малопредсказуем, но возможен…

– Борис Валентинович!

– Сказал же: все нормально! Мы вне зоны досягаемости орудий и ракет Флота, если они пойдут на сближение – удираем к внешним границам системы, в Облако Оорта, выше плоскости эклиптики на сорок пять градусов. Дайте три минуты!

– Что он придумал? – Я задал сам себе вопрос и получил ответ от Сигурда:

– Капитан, корабли противника начали беспорядочно маневрировать, потеряно управление… Стартовали спасательные капсулы!

– Вижу, – сказал я. На дисплеях комплекса навигации появились десятки зеленых пятнышек, направлявшихся к Гермесу. – Сиги, что произошло?

– Не называй меня так! Не знаю! На всех кораблях будто отключились компьютеры, суда сбились с курса… Авианосец столкнулся с двумя транспортами! Капитан, у них полнейший хаос! Перехвачены сообщения SOS, радиообмен между судами прекращен… Это катастрофа.

– Немедленно на Гермес, – снова включился Удав. – Садимся в Юрге. Поздравляю, капитан, вы одержали самую громкую победу в истории космических сражений. Три малых рейдера против авианосца с боевым сопровождением!

– Одержал? Я?

– Ну не я же, – толстяк в голос расхохотался. – Встретимся на планете через полчасика в объективном…

– Внутрисистемный прыжок, – будто назло сказал «Франц». – Минутная готовность.

– Вы что, смерти моей хотите? – рявкнул я. – Второй и последней? Сколько до Гермеса обычным ходом, на термоядерной тяге?

– Двадцать один час с максимальным ускорением. На торможение уйдет до…

– Пошел ты… Гм… – Я вспомнил, что «Франц» не терпит нарушений правил приличия и сразу обижается. – Согласен, прыгай!

– Выполняю.

Большая буча окончилась ничем, пар ушел в гудок, электричество – в никому не нужную лампочку, освещающую пустырь, а на Гермесе впервые за многие столетия провели настоящую спасательную операцию: Флот обслуживался людьми, «Птолемей» мог командовать автономным соединением крупных кораблей, но без помощи человека обойтись не сумел, далеко не каждая машина заменит неисправную плату или поврежденный узел в двигателях – андроидов слишком мало для того, чтобы обслуживать гигантские крейсера. Уцелели все экипажи, больше семнадцати тысяч человек. Некоторые приземлились в необитаемых районах и с благоговейным ужасом взирали на вертолеты службы чрезвычайных ситуаций – в Содружестве винтовых машин не было, они не просто устарели, а казались чем-то невероятным, из области фантастики. Стим-панк, как говорили в мои времена.

Удивительное рядом: как только «Птолемей» засек наше появление вблизи от Гермеса, отдал приказ ИР, управлявших некоторыми подразделениями ВКК, совершить немедленный прыжок в систему Вольф-360 (людей на этот раз тоже не спросили, боевую тревогу объявил искусственный интеллект), но через пятьдесят три секунды по выходу из Лабиринта атака прекратилась по невиданной причине: личности ИР внезапно отказались от руководства Флотом. Больше того, они предпочли немедленно спасаться бегством – в виде волновых пакетов они покинули бионакопители и были переданы по линии Планка в систему Сириуса, непосредственно на «Птолемей».

Чудеса на этом не кончились. Воображаю себе физиономии сенаторов, консулов, командиров ВКК и прочих «самых главных», когда им сообщили, что орбитальное кольцо сташестикилометрового диаметра пришло в движение – материальная составляющая «Птолемея», титанический комплекс, составленный из астероидов, связывающих камни металлических ферм, тысяч накопителей, антенн, ретрансляторов, зондов и еще незнамо каких агрегатов, задействовал двигатели, предназначенные для коррекции орбиты, и пополз к точке перехода Сириус-Ригель. Спустя минуту «Птолемей» исчез из материального мира – в систему Бета Ориона он не прибыл. Позже его не обнаружили ни в одном из обитаемых миров.

Что тут началось! На Сириус-Центре мгновенно вырубились все до единого компьютеры кроме тех, что обладали частичной автономностью. Сбой продолжался недолго, подключились резервные системы – забрать с собой всех до единого ИР «Птолемей» или не смог, или не захотел. Но этого оказалось вполне достаточно для вселенской паники, вполне сравнимой с последними днями перед Катастрофой на Земле в 2283 году.

Началась цепная реакция – люди не были готовы взять на себя управление гигантским организмом Сообщества, а маломощные искусственные интеллекты не справлялись. Выяснилось, что Супермозг «эвакуировал» больше 72 % своих отпрысков, многие из которых командовали боевыми и гражданскими кораблями, отвечали за экономику, медицину, транспорт, терраформационное оборудование на некоторых планетах и еще за тысячи крупных и мелких задач.

Тут и пригодились теоретические наработки адмирала фон Шратта и его единомышленников. Военный переворот на Сириус-Центре состоялся уже через полтора часа после бегства «Птолемея» – Сенат был распущен, громоздкие бюрократические структуры немедленно упразднены, адмирал подал нижайшее прошение к монархам двух Империй о временном назначении Верховным Канцлером Содружества и тотчас получил добро. Система управления Центром была частично восстановлена за сутки, экономической катастрофы удалось избежать.

Девять планет объявили о выходе из состава Содружества Ориона и своей независимости. Пять миров можно было отпустить, но в таких крупных индустриальных центрах, как Шестьдесят Первая Лебедя, Вега-Прим, Процион или Малый Лев, сепаратизм решительно не поощрялся. Фон Шратт с трудом собрал Флот из двадцати девяти боеготовых единиц (у остальных полностью отказали большинство бортовых систем, им предстояла серьезная реконструкция) и на примере Малого Льва доказал всем остальным, что шутить с новым канцлером не рекомендуется. Акцию возмездия провели в рекордные сроки, число жертв тоже оказалось рекордным – полтора миллиона. Больше о независимости никто не заикался, а слезный вой о «правах человека» и «распоясавшейся военщине» поднимать было некому: самых рьяных поборников сенатской демократии на время посадили под замок.