Бессмертный мятежник

каждый уголок тела девушки и заставив ее негромко вскрикнуть. Лека потянулась к поясу Демида, но он отстранил ее руки...

Вчера паршивец опять приплелся в четвертом часу ночи - как всегда, бодрый, веселый и пахнущий женскими духами. Лека вспомнила это, и у нее появилось желание придушить гуляку.

- Демид, отвяжись. - Лека попыталась отодвинуться, но Дема крепко держал ее за плечи. - Ты где вчера ночью шлялся?

- Я познакомился с одной очаровательной леди, и она пригласила меня к себе, чтобы я почитал ей свои стихи. Она большой ценитель поэзии.

- Ну и что же ты ей читал? - Лека едва сдерживала яд, готовый выплеснуться на голову подлеца и изменника. - Опять Гумилева? Или Лермонтова Михаила Юрьевича? А может, "Цзинь, Пин, Мэй" с подстрочника?

- Почти угадала. Роберт Берне в переводе Маршака. Ты что, ревнуешь?

- Вот еще, надо больно... - хмыкнула Лека и впилась зубами в плечо Демида. Он заорал как ошпаренный и отскочил на три метра. В старые времена такая шутка могла стоить Леке жизни - Дик мог бы вырубить ее в долю секунды и лишь потом понять, что он наделал. Но сейчас, слава Богу, он стал более или менее обычным человеком, и следовало его наказать. Демид убрал руку на плече его распухал огромный синяк.

- Ты что, спятила? Опять за свои садистские штучки?

- Сам ты садист! Все ночи по бабам бегать... А про меня ты подумал?

- У тебя что, проблемы с мужиками?

- У меня с тобой проблемы. Мне никто, кроме тебя, не нужен, а ты все со своими ледями... (Лека сделала ударение на предпоследний слог). То ему женщин не хотелось целый год, то вдруг сорвался с цепи, как жеребец.

- Ну не обижайся, милая. - Демид осторожно обнял девушку, ожидая от нее какой-нибудь новой пакости. - С кем бы я ни был, я лишь лишний раз убеждаюсь, что лучше тебя нет никого на свете. Я ведь люблю тебя, малыш.

- Правда? - Лека покраснела, не в силах скрыть счастливую улыбку. Скажи еще раз так, Дем.

- Люблю. - Демид губами поймал неродившееся слово девушки. Он зацепил пальцем трусики Леки и потянул их вниз.

- Ты же хотел раздевать меня целую вечность.

- Я передумал. Вечность я не выдержу...

Демид спал как ребенок, умаявшись за ночь. Он вытянулся на подушке и закрыл лицо рукой. Лека провела пальцами по его груди - такой чистой и загорелой, без единого пятнышка. Вот здесь когда-то пульсировал некий магический Знак. Теперь Демид вновь был свободен - и от Знака, и от таинственного своего предначертания, едва не приведшего его к гибели.

Интересно, знал ли об этом Табунщик - лютый зверь в обличье человека? Враг гнался за ними, и Лека снова почувствовала его ледяное дыхание. Где-то далеко, за тысячи километров, Зверь учуял их и повернул по ветру свою уродливую голову...

Демид заворочался во сне, и видение пропало. "Ни шан нар цюй* [Куда ты идешь? (кит.)], - пробормотал Демид. - Ляо фу эрэр* [Ничего не поделаешь, приходится... (кит.)]". - Он повернулся на бок и затих.

Лека встревоженно покачала головой и укрыла Дика одеялом. Потом