Реальный противник (Пока молчат оракулы)

Что же из этого следует?

Да то, что попав в руки легионеров, «оракул» — будем пользоваться этим термином с подачи Витьки, за неимением лучшего — сделает их практически неуязвимыми для юнписовцев. И наоборот… М-да-а, кровавая намечается каша в этом случае!..

Постой, постой! Значит, там, в банке, Витька знал, что его ожидает через несколько минут. Значит, он предвидел, что будет совершен налет и что его убьют в перестрелке. «Телохранитель» не мог не предупредить его об этом, вот он и пытался как можно быстрее уйти из банка, таща за собой Рамирова. Почему же в самый неподходящий момент он снял с себя «оракула» и дал убить себя?..

Женщина… Норвежка с маленькой девочкой, вошедшая в зал незадолго до «чек-апа». Вот что, видимо, не позволило Витьке слинять оттуда со спокойной душой. «Меня всю жизнь воспитывали защитником», снова услышал Ян голос Кранца. Понимать это следовало в самом широком смысле: защитником всего Отечества и каждого соотечественника в отдельности, защитником как сильных, так и слабых, защитником как плохих, так и хороших сограждан… Наверное, чувство долга въедается в душу любого, кто служил в армии, как несмываемая краска впитывается в кожу, и не так-то просто от него избавиться. Даже если в тебе как в защитнике больше уже не нуждаются — по крайней мере, на словах…

Видимо, парадокс милитаров и состоит в том, что отныне они вынуждены разрываться между сохранившимся на уровне инстинкта стремлением защищать людей и продиктованной эмоциями ненавистью по отношению к этим самым людям, и это, наверное, долго еще будет мучить «бывших» — во всяком случае, наиболее честных и совестливых из них — и, обуреваемые желанием найти какой-то способ разрешения этого парадокса, они будут погибать один за другим, поняв, что способа такого нет…

Теперь понятно, почему Витька д о п у с т и л, чтобы его убили.

Рамиров вспомнил слова своего бывшего друга: «Устал я, Ян!» — и по-новому осознал их смысл. Не всякий нормальный человек способен вынести сознание того факта, что в любой момент может убить кого угодно. Ведь «оракул» — это всего лишь прибор, а прибор есть прибор, пусть даже очень «умный», и создатели его, будь они прокляты, естественно, не предусматривали никаких критериев выбора между Добром и Злом. Один только сплошной инстинкт самосохранения, возведенный в энную степень благодаря достижениям техники…

ОТСТУПЛЕНИЕ-1. ЭККС И БРИЛЕР

Сидя за обширнейшим столом (не из какого-нибудь, кстати, паршивого бука или дуба, а из самого натурального черного африканского дерева, давно уже ценившегося на вес золота), руководитель оперативного управления ЮНПИСа Николь Брилер занимался тем, что играл в пространственные комп-шахматы на супермощном турбо-компьютере двадцатого поколения.

Когда дверь кабинета отворилась, и в кабинет неслышной, виноватой тенью скользнул Эккс, Брилер, удачно, по его мнению, завершив окружение вражеского короля, довольно похихикивал и потирал руки в предвкушении разгрома своего кристаллотронного соперника.

С учетом последних событий Эккс не ожидал увидеть своего начальника в столь мажорном настроении и потому замешкался, переминаясь перед столом с ноги на ногу.

— А, дружище Эккс, — вроде бы удивился Брилер, на мгновение оторвавшись от зрелища безнадежных вариантов, которые лихорадочно пролистывал на экране компьютер в поисках спасения. — Ну-с, что там у нас новенького в плане борьбы с нашими заклятыми ворогами?

«Может, он издевается? — мрачно подумал про себя Эккс. — Ну, сейчас я его обрадую!»…

Он поправил под мышкой тоненькую папку, в которой тяжким грузом лежал его рапорт об увольнении.

— Ничего хорошего, — мрачно сказал он вслух. Думал при этом Эккс уже только о том, когда ему лучше всего брякнуть рапорт на стол начальника.

— Что так? — по-прежнему умильно улыбаясь, поинтересовался Брилер.

Компьютер сделал, наконец, ответный ход — конечно же, единственный в данной позиции.

— Ну, что ж, — пробормотал Брилер, сосредоточенно вглядываясь в экран монитора. — А мы тебя — вот отсюда!.. — Он пощелкал клавишами. — Да вы присаживайтесь, Эккс, присаживайтесь. Что это вы как будто в рот воды набрали сегодня? Что-нибудь дома случилось? Или нездоровится?

— Мы потеряли след курьера, — мрачно возвестил Эккс, игнорируя последние вопросы своего шефа. — Мы не знаем, где он сейчас находится и чем занимается. Нам неизвестно, какую штуковину на этот раз прислали Бригадиру от Гефеста… Я уж не говорю о том, что фигуры этого самого Бригадира и Гефеста — для нас только темные силуэты. И наконец, вчера, при попытке задержания одного из главарей Легиона — бывшего субкомманданта Ченстоховича — ребята наделали много шума и вообще сработали непрофессионально. Поскольку очень скоро выяснилось, что Ченстохович — не Бригадир, а подошедший к нему парень — никакой не курьер, а случайный прохожий, попросивший закурить…

Дыхания у Эккса не хватило, и он, шумно вздохнув, уселся на краешек предложенного кресла. Папка жгла ему подмышку.

— Ну и что? — вдруг осведомился Брилер. — Думаешь, это тебе поможет? И не надейся!

Эккс удивленно вскинул голову, но, оказывается, сей риторический вопрос адресовался не ему, а компьютеру.

— Что с Ченстоховичем? — поинтересовался Брилер, оживленно манипулируя своим ферзем. — В смысле: что он сказал?

— Дело в том, что мы не успели задать ему ни одного вопроса, шеф, — сокрушенно сказал Эккс. — По дороге в управление, этот негодяй разгрыз пломбу в коренном зубе, где была спрятана капсула с органическим ядом, а эта дрянь убивает мгновенно… Что же касается того парня — он чех по национальности — то его мы допросили весьма тщательно и потом все перепроверили несколько раз. Тут все чисто, Николь.

— М-да-а-а, — непонятно протянул Брилер, и Эккс так до конца и не уяснил, к чему относится это восклицание: не то к шахматам, не то к содержанию его доклада. — Тут мы недоглядели!..

Он еще с минуту смотрел на игровое поле, потом решительным жестом отодвинул от себя клавиатуру и повернулся к своему подчиненному.

— Тем не менее, лично я как начальник не вижу повода унывать, — почти весело воскликнул он.

Эккс непонимающе молчал.

— Давайте-ка предпримем небольшой мозговой штурм, Джон, — продолжал Брилер. — Уж извините за такое злоупотребление своим служебным положением: ведь в обязанностях сотрудников управления вовсе не входит думать, — ядовито добавил он. — И, тем не менее… Судя по всем обстоятельствам вчерашнего эпизода, Ченстохович явно ждал встречи с прибывшим откуда-то из глубинки Сообщества курьером. Это, кстати, подтверждают и донесения от других… э-э… источников. Курьер этот на встречу так и не прибыл. Так? Так. Теперь вопрос. Что могло помешать ему выполнить задание по передаче «артефакта»?

— Ну, его могло что-нибудь спугнуть, — предположил Эккс. — Скажем, наша навязчивая опека…

— Но ведь курьер «отвязался» с самого начала, еще на аэровокзале?

— Да, это так. — Эккс задумался. — Нет, — сказал он после паузы, — не представляю!..

— А что, если с ним что-то случилось? В конце концов, все мы люди, все мы — человеки… Человек от Гефеста мог напиться, угодить под автокар, подраться… ограбить банк, наконец! Да мало ли чего еще могло с ним за полдня приключиться!

— Понял, — догадался Эккс. — Разрешите идти?

— Куда это вы собрались? — ехидно поинтересовался Брилер.

— Проверять сводки полицейского управления о происшествиях за вчерашний день, — сказал Эккс, уже совершенно забыв о содержимом своей папки.

— Совсем вы за немощную развалину держите своего горячо любимого начальника, — с притворным кряхтением сказал Брилер. — Смотрите сюда, Эккс, внимательно смотрите!

Он ткнул пальцем в клавишу своего чудо-компа, переводя его в режим видеопросмотра. На экране пошли кадры, снятые в каком-то зале, перегороженном стойкой со множеством окошечек. Эккс хорошо знал город и сразу узнал кассовый зал филиала Центрального Банка Евронаций. Поначалу там ничего не происходило. У окошечек переминались жидкие очереди посетителей, кто-то что-то писал, расположившись за конторскими столами в углу, кто-то изучал на стенах рекламные и деловые объявления, а в центре зала беседовали двое мужчин, причем тот, что стоял спиной к камере, показался Экксу смутно знакомым. Спина у человека была такая широкая, что почти полностью закрывала от объектива камеры лицо второго. Потом идиллия внезапно закончилась. В тот момент, когда один из беседовавших потянул второго к выходу, в зал ворвались трое разухабисто одетых молодых людей, с какими-то коробками под мышками, и окончательно ясно, что речь идет о вооруженном налете, Экксу стало тогда, когда налетчик, задержавшийся у входа в банк, повел стволом вверх, и экран ослепила короткая вспышка, после которой наступила только серая рябь помех…