Смертники доброй воли (СИ)

— Элиша, бери старшего.

— Да без разницы, — фыркнула женщина, и Стас почувствовал, как в вену ему вонзается игла. Мгновенно по телу его растёкся холод, и он опять провалился в темноту.

Когда он во второй раз пришёл в себя, ни повязки, ни кляпа, ни ремней не было. Всё тело невыносимо ломило — как будто каждая мышца задумчиво растягивалась и сокращалась обратно, — голова налилась свинцом, в ушах звенело, но он заставил себя открыть глаза.

Вокруг была почти обычная комната, только без окон и с яркими, режущими глаз, дневными лампами. Повернув голову на едва различимое дыхание, Стас увидел Игната, тоже ошарашенно осматривающегося. Каждый из них лежал на отдельной кровати, в той же одежде, в которой были прежде, да и выглядели вроде так же. Стас привстал на локтях и немедленно заметил сидевшего в кресле напротив соломенноволосого ауриса лет тридцати пяти. Эрбис так и остолбенел: если бы не ровный нос, это был бы точь-в-точь Домино Кирсте.

— Замечательно, что вы очнулись, молодые люди, — улыбнулся им аурис. — Как самоощущение?

— Что вы с нами сделали? — грозно спросил Игнат, вставая и пошатываясь отходя к брату. — И что вам от нас нужно?

— Всё вместе весьма занимательная история, — подмигнул аурис, закидывая ногу на ногу. — Давайте знакомится, Игнат и Станислав Рассильеры. Я…

— Это был Азат? — севшим голосом спросил Герберт, и Стас кивнул.

— Собственной персоной. Лично пришёл вербовать нас в ряды своих сторонников. Мы-то были уверены, что он давно погиб, а вон как получилось. Он нам всё и рассказал. И во что нас Сетте превратили, и зачем.

— Чем он вас купил?!

— Ты всегда умел выбирать слова, братишка… — хмыкнул Стас, всем лицом выражая сожаление. — Он много чего нам наговорил. Ему был нужен отряд для выполнения очень важной миссии, которая в случае успешного выполнения должна была привести к тому, что ГШР и МД опять будут вынуждены объединиться против него, только уже по-настоящему. И рано или поздно он заставит одного из лидеров организовать полное слияние. А потом вместе со своей северной армией вольётся в него сам — и не будет больше ни противостояния, ни войн.

— И вы ему поверили?! — в ужасе спросил Герберт.

— Это в худшем случае, — как будто не слыша его, продолжил Стас. — А в идеале всё кончится ещё раньше. Азат хотел завладеть Пикором: если наше промышленное сердце будет подчиняться только ему, организациям уже ничего не останется, кроме как сложить оружие и установить общее мировое правление — и необязательно под его главенством. Два года тренировок для Особенных, ещё три-четыре для выяснения, кто там на Пикоре главный и как к нему подкатить, — и непосредственная операция по захвату материка. А точнее, по передаче его полностью в руки союзника Азата.

— Я не понимаю! — Герберт вскочил, раскрасневшийся от ярости, и ткнул пальцем в кузена. — Почему вы согласились?! Он враг, всегда был и им останется, а вы…

— А нам надоело вот это всё, ясно?! — тоже взорвался Стас. — Одно и то же полтысячи лет! Даже Аспитис сломался, и всё опять чёрт знает куда покатилось! Лучше уж один, чем трое или двое! Меньше соблазнов, меньше смертей! Зебастиан не взял бы Север, если бы ГШР и МД не передавали друг другу право первым войти в открытую дверь! И наши родители были бы живы!

Герберт сел, резко став неуклюжим, как кукла. Дилан откуда-то достал кубик Рубика и сосредоточенно складывал его, даже не двигая зрачками. Стас тихо сказал:

— Поэтому и поверили. К тому же не улыбалось умереть, просто не посещая с месяцочек лабораторию. Игнат ещё возражал, но я убедил его. Азат после всех историй, с ним связанных, казался нам пусть и сволочью, но хитроумной сволочью, и все его интриги могли сработать, если мы немного вложимся…

Как только переговоры были окончены, Азат предложил им, если нечего делать, пошататься по лаборатории: например, найти столовую. Комната, в которой они очнулись, была за ними зарезервирована — до тех пор пока не будут обращены в Особенных остальные трое членов отряда и они все вместе не отправятся на обучение. Общее знакомство — и друг с другом, и с учителем — планировалось на вечер, и о нём должны будут известить.

Оставшись одни, какое-то время Стас и Игнат ещё недолго спорили на тему заключённого соглашения, но, поскольку Игнату было нечего предъявить, спор затух сам собой. Эрбисы решили последовать совету нового босса и действительно найти столовую.

Она оказалась неподалёку, и, отобедав вместе с одним из сормахов, заботливо спросившим, не болит ли у них голова, Стас и Игнат пошли дальше исследовать коридоры. Лаборатория, очевидно, находилась под землёй, потому что нигде не было ни единого окна, а воздух поступал чересчур уж чистый для пыльного Севера, и было любопытно посмотреть, как выглядит выход на поверхность. Однако коридоры оказались настолько одинаковыми, что через полчаса братья были не в состоянии отыскать даже собственную комнату. Поторопившись проверить очередной поворот, Стас и не заметил, что Игнат отстал, а когда вернулся, осознал, что потерял в этом лабиринте и его. Оставалось только идти дальше в надежде встретить кого-то, кто подскажет дорогу.

Через пару поворотов эрбис наткнулся на распахнутую настежь дверь и, услышав за ней какой-то шум, притаился в её тени, заглядывая через щель в комнату.

Зрелище представилось интересное. На широкой кровати посреди комнаты, на чёрно-красном покрывале сидели двое: каштанововолосый бескосый вельк и серебряный аурис, ровесники или сверстники Стаса. Эрбис заглянул как раз в тот момент, когда аурис выбил у велька из руки пистолет — тот, звякнув, улетел в угол — и прижал его к кровати, садясь сверху.

— Что это ты удумал? — прошипел аурис, и вельк, не отводивший от него взгляда, криво усмехнулся:

— Ты подобрал отличное слово, Брутус. «Удумал»…

Аурис растерянно отстранился, и вельк торжествующе рассмеялся.

— Что, не ожидал такого эффекта? А можно было бы догадаться! Что теперь будешь со мной делать, мой господин? Не хочешь попробовать себя в роли раба?

— Не переживай, Ове, — Брутус взял себя в руки и нехорошо улыбнулся. — У меня на этот случай уже припасено средство, чтоб ты не передумал…

Он вдруг повернул голову в сторону двери — Стас уже и сам слышал шаги в другом конце коридора — и оживился.

— О, а вот и гости! Вы просто обязаны встретиться! Мы его два года искали…

Ове, посерьёзневший и настороженный, тоже посмотрел на дверь. Стас поостерёгся выглядывать, поэтому подождал, пока один из троих подошедших не оказался втолкнутым в комнату, а остальные не развернулись уходить. Стас беззвучно охнул: это был Дилан.

— Здравствуй, маугли! — Брутус встал с кровати и, широко улыбаясь, подошёл к отпрянувшему от него сильвису, переодетому в обычную одежду. — Думал, мы тебя не найдём? Старая компания должна собраться вместе, нас ждут великие дела! «И когда покажется тебе, что Тьма дышит за твоей спиной и больше нет дороги, твой ангел прольёт на тебя свет…»

— Я бы предпочёл, чтобы конкретно на тебя пролилось что погорячее, Брутус, — прервал его Дилан, однако Стас видел, что руки его дрожат. — На черта вы разнесли посёлок?

— Он вызывал дурные воспоминания, — отмахнулся аурис. — Но хорошо, что ты выжил, тогда у молодчиков Азата был приказ убить всех Криссво. Даже не хорошо, а очень удачно… да, Ове?

Ове закрыл лицо руками. Брутус подступил к Дилану совсем близко и нарочито небрежно отряхнул рукав его рубашки.

— А ты-то как? — вкрадчиво спросил он. — Готов послужить великой цели?

— Я скорее сдохну, — процедил сквозь зубы Дилан, и Брутус высоко вскинул чёрно-серебряные брови.

— Неужели? Мне кажется, ты торопишься с ответами. У меня есть ещё парочка аргументов…

Он вдруг схватил его правую руку и одним движением сломал указательный палец. Дилан с криком отдёрнул её, а Брутус зацокал языком.

— Представь: такое же, только в тысячу раз больнее. Альмега будет пожирать тебя медленно и неотвратимо, а мы не дадим тебе покончить с собой, если ты откажешься быть с нами. Зато, если согласишься, я научу тебя быть сильным. Не всё же Ове вступаться за тебя! Нам, в конце концов, уже не шесть лет и даже не одиннадцать… Ну, что скажешь? Всё ещё хочешь сдохнуть?