Рекруты Натоотвааля - золотой астероид (СИ)

Во время этих фантазий фон Конрада вырвало зелёной слизью, разлетевшейся вдоль коридора шариками.

— Чёрт побери, за час до смерти ты меня измазал! — зарычал Маклифф.

— Везёт, — отозвался Уайтгауз, — а у меня такое чувство от этого газа, что меня вырвало, но только не наружу, а в мозги.

— Отлично, мы готовы сразиться с «Кровуром», никогда небыли так боеготовы! — в манере землян пошутил Кроззек, вплывая в просторное помещение.

Здесь между иллюминаторами, около дверей в двигательный отсек, парили в ожидании событий, коммандос. В иллюминаторах величественно висел огромный золотистый обруч батареи «Крозис и Хуст» в окружении транспортных судов. Три сторожевика типа «Левур», похожие на бесхвостые бомбардировщики времён второй мировой войны возникли со стороны виднеющегося среди звёзд форта Ихтенельд-23. Они заняли позиции между батареей и пылевой туманностью, где сейчас мог укрываться «Кровур».

Ягд Гаредда тоже был здесь и с интересом рассматривал взъерошенного механика.

— Ягд лейтенант-командор, Уайтгауз со своими дружками вывел из строя системы корабля! — сообщил Кроззек.

— Не волнуйтесь, Кмех, они неплохо поработали, ломая имущество, но корабль выключил всё-таки я с командирского пульта, а разрушения в отсеках создадут для сверов дополнительный обман.

— Кого я вижу, земляк Рональд со своей командой! — развязно сказал один из командос.

— Вижу брата Дейла, — отозвался Уайтгауз, — привет курсантам-футболистам, надеюсь, сегодня в чемпионате перерыв, а то мы не в форме.

Уайтгауз плохо себя чувствовал от отравления, и едва нашёл силы улыбнуться.

— Всё нормально, — огромный чернокожий коммандос по прозвищу Льюис заключил Уайтгауза в объятия.

— Чего нас позвали, сами не справляетесь? Нас с занятий сняли, и сюда, из-за того, что все силы стянуты к Шлокристу, где восстали командос. А где русский друг с большеглазой красавицей? — спросил он, озираясь.

— Они погибли в бою смертью храбрых, — ответил фон Конрад.

— Как же это? Они были такие красивые, — огорчённо произнёс Луис.

— Мы за них отомстим и разделаемся с «Кровуром», — Уайтгауз через плечо курсанта увидел, как из туманности появляется узкое тело корабля, до боли знакомое по бою около железного астероида, когда погиб «Тетвутхурц», — а вот и «Кровур».

Все повернулись к иллюминаторам.

«Кровур» медленно сближался со сторожевиками. Он был отчётливо виден; громадный, плоский, мигающий каббалистическими знаками ринкелей, с хищным акульим носом, покрытым бородавками башен излучателей и антенн. Рейдер переливался всеми цветами, реагируя защитными полем на сканирующие сигналы сторожевиков.

Сторожевики начали расходиться в стороны, выставляя кассеты с пассивными минами. Кассеты распадались на множество зарядов, перекрывающих всё направление от движения корабля противника и от его прицельного огня. Транспортные и ремонтные судёнышки бросились от батареи в разные стороны как мелкие рыбёшки от коралла в момент опасности. От батареи отделились и направились на помощь сторожевикам два звена беспилотных разведчиков типа «Стерг». Эти юркие аппараты можно было использовать и как управляемые корабли-торпеды, и как истребители. «Стерги» открыли заградительный огонь из штралеров и «Кровур», покрывшись искорками крохотных взрывов на защитном поле, медленно, словно нехотя, изменил направление движения. Он начал обходить корабли Натоотвааля, приближаясь к тёмному и неподвижному, как умершая планета, «Кондрерху».

Уайтгауз, Маклифф и Берсерк с Дёйлом отдалились от иллюминатора, закрепились магнитными подошвами на дорожке, и закурили.

В тишине было слышно, как переговариваются ягд Гаредда, Кроззек и лейтенант ягд Гемех.

— Если чувствительность датчиков «Кровура» доходит хотя бы до 1500 Прэл, то тогда и дышать нельзя, не то, что разговаривать. Если они по показаниям датчиков поймут, что внутри покинутого корабля затаилось множество существ, они догадаются о засаде, — проговорил взволнованно Кроззек.

— Нет, прощупывание нашего рейдера покажет остаточный фон защитного поля, электромагнитного поля от остывающих реакторов, треск остывающих двигателей и конструкций. На этом фоне отклонения от состояния покоя будут восприниматься естественно, — ответил ягд Гаредда, — хотя, это предположение. Точно мы не знаем.

— Нужно выключить личное высокотехнологичное оружие и связь. Атаковать их только холодным оружием. Мои курсанты великолепные бойцы, мы их раздавим и так, — сказал лейтенант.

— А если они тоже великолепные бойцы, тем более вооружённые штралерами? Что вы сделаете голыми руками? — поднял брови, и выпучил рыбьи глаза ягд Гаредда.

— Смотрите, сверы отстрелили выносную кабину! — воскликнул фон Конрад, тыча пальцем в иллюминатор, — вот в чём дело, вот почему они так быстро перемещаются во время боя — там нет живых на борту!

От «Кровура» отделилось сферическое тело, и начало быстро удаляться, оставляя цепочку едва различимых ретрансляторов связи.

— Да, выносная кабина! — воскликнул Маклифф, — и не боятся преследования — у них в кабине, вероятно, тоже есть система телепортации.

Неприятельский рейдер, освободившись от живых существ, перестал подставлять себя под укусы «Стергов». Он выполнил несколько манёвров и сделал резкий скачок, сразу оказавшись над сторожевиками и разведчиками. Скорость этого перемещения была фантастической. Показалось, что враг не просто передвинулся, а исчез в исходной точке и возник в конечной, будто телепортировался на сверхмалое расстояние.

— Дьявол! — Берсерк выронил сигарету.

Сигарета поплыла прочь, роняя шарики дыма.

— Адское ускорение, — кивнул Маклифф, — лок-сканнеры разведчиков не справляется с обработкой данных и штралеры молчат. Сторожевики тоже сбиты с толку.

Никто не ответил. Все наблюдали за манёврами.

В тишине безвоздушного пространства, то вспыхивали, то гасли маневровые и ходовые двигатели кораблей. Все стремились выиграть позицию для ведения огня с тыла или сбоку, по не защищённым соплам двигателей. Однако каким бы боком не поворачивался к ним «Кровур», на его корпусе, напоминающем спортивный метательный диск без середины, не было мест не прикрытых бронёй. «Кровур» казался монолитом из компенсационной брони. Было странно смотреть, как огромный корабль двигается без реактивных двигателей.

Наконец, «Кровур» открыл огонь. Он стрелял залпами из штралеров малой мощности по разведчикам. Добившись выгорания их защитного поля, он добил их анигиляционными зарядами, будто грецкие орехи молотком расколол. Картина происходящего была похожа на мерцание стробоскопа во тьме ночного клуба, с той лишь разницей, что на конце света была температура в тысячи градусов и античастицы тёмной материи.

Разведчики были уничтожены и разлетелись в огненных взрывах, горя фейерверками из кусков обшивки, двигателей, топлива и боезапаса.

— Шесть ноль в его пользу, — мрачно сказал Дейл, снова закуривая сигарету, — не утруждает себя бестолковой стрельбой.

Поняв, что разведчики уничтожены и никто теперь не связывает противника, сторожевики прекратили минирование сестора. Они сблизились с «Кровуром» и выпустили около десятка ракет, несущих ядерные заряды.

Сторожевики держались вместе, защищаясь общим силовым полем. Неожиданно один сторожевик выпал из строя при развороте группы, поле чего последовала молниеносная вспышка над башнями излучателей «Кровура», ослепивший приборы и наблюдателей. Когда видимость восстановилась, сторожевик уже разлетался во все стороны сонмом пылающих обломков.

На динамики планшетов выплеснулись полные ужаса крики погибающих пилотов и лихорадочные команды с других кораблей.

— Семь ноль, — заметил Уайтгауз.

Игра «Кровура» — уверенного в своих силах великана с бессильными карликами — сторожевиками «Левур» продолжалась после этого не больше минуты. Оба сторожевика были превращены в обломки.

— Девять ноль, — констатировал Уайтгауз.

Он щелчком пальца отбросил окурок: