Со смертью заодно

Я и представить не могу, сколько времени у Иерарха Джорнея занял весь этот процесс генерирования личностей, скрупулезных расчетов баланса мира. Даже на первый взгляд – это совершенно невообразимая задача. Но тем и прекрасен Овиум, в том и состоит его уникальность. Наш мир не просто гармоничная экосистема. Это маленькая Вселенная. Это единый живой организм, пронизанный тесными внутренними энергетическими связями, и даже мельчайшие части его неразрывно соединены между собой циклами взаимопревращений стихий и разнообразных жизненных форм.

К сожалению, эти высокоморальные и глубокодуховные мерзавцы пользуются всеми преимуществами Овиума, чтобы извратить их и выдать за свои завоевания. Просто зубы чешутся, чтобы размолоть наших деятельных друзей в костную пыль. Но не тут–то было. У любого без исключения продвинутого представителя розиковой шатии развитые Ведьминские способности. Мы можем только подобострастно пожирать их глазами, едва не виляя сломанным хвостом, и даже помыслить не можем о нападении на хозяев. Остается надеяться, что армия Болота вернется из похода на Цитадель и всыплет Бедным Рыцарям по первое число. А уж мы как–нибудь на этом фоне технично склеим ласты и вернемся в человеческий облик.

Тем более, что здоровье наше, в общем и целом, поправилось. Но пока Прокофьевне пришлось вернуться к своим обычным обязанностям. То есть стать крупным тягловым скотом. Только катаем мы теперь не Розика, а его личного наставника в фисташковом одеянии. Того самого скромного святошу с маленькими красными ручками и бритым затылком. Мы тут как–то повспоминали и с удивлением обнаружили для себя, что никто и никогда не окликал при нас этого типа по имени. Парадокс. Вроде как он повсюду вертится, со всеми активно общается, но как его звать–величать, никто не скажет. Роберт сканировал мысли окружающих – тоже полная темнота. По этому мы прозвали сего духовного вождя Безликим. Удивительно подходит к нему это прозвище. Сказано, как влито. Безликий – он и есть Безликий. На авансцене, как обычно, Розик и брат Амальгидус. Эти два чучела стали полноценными фронтменами нашей криминальной ОПГ. И если затея провалится – отхватят, как организаторы всего шурум–бурума, соответственно. Пойдут полноценными преступными лидерами по самым тяжким статьям уголовного кодекса. А Безликий – он все время где–то позади ошивается. Хорошо устроился, что и говорить. Может проскочить свидетелем, если вдруг затея не сладится.

К сожалению, отпуск наш подходит к концу. Как только Прокофьевна встала на ноги, нас тут же запрягли в коляску, и пошла полным ходом нелегкая жизнь вьючного животного. У Безликого оказалась ежедневная прорва разнообразных поездок и встреч. Прокофьевна уже пару дней не знает ни сна, ни продыха. Видимо, Гидру Хаоса решили как следует «расходить» перед дальней дорогой. Мы пришипились и стоически терпим изматывающий график. И не без причины. Безликий о чем-то догадывается. Он вообще башковитый, паразит. Не выпускает Прокофьевну из своего поля зрения ни на день. Куда он, туда и мы. Уже раз десять пытался нас просканировать. Перетаскал в конюшню целый склад усиливающих артефактов. Пока без успеха. Роберт держит щит. Нашему молодому дарованию приходится торчать в Мидгарде безвылазно. Если бы не счетчик реального времени, нас бы уже давно распределили на молекулы. А так, пока шифруемся. Скорей бы вернулись войска Верховного Аиста Брона! Тогда мы поедем на войну, без нас не обойдется. Как–никак, мы, Прокофьевна – боевой фетиш всех Бедных Рыцарей. Мы приносим удачу. За нас возносятся молитвы. Наша устрашающая морда глядит пятью глазами на мир со всех щитов и флагов. А все потому, что мы символ!

Сегодня день у «гидрантов» задался по самой полной программе. Никто не пытался нас запрячь. Наоборот, с утра почему–то накормили «от пуза». Опорожненные корыта пред нашими рыльцами менялись конюхами с предупредительностью ресторанных официантов. К чему бы это? Головоломка разрешилась сама собой. Через полчаса в нашем ангаре появился тролль–прислужник с метлой. Зеленокожий немного понаводил чистоту, потом, когда от пыли стало не продохнуть, эта двухметровая подметальная машина наконец–то догадалась открыть ворота нашего загона и выпустить Прокофьевну подышать свежим кислородом. Не успели мы сделать пару шагов к выходу, как Роберт воскликнул:

– Ого! Вот это тусовка. Ментальный эфир забит наглухо. Душ триста будет.

Альфия с шумом втянула ноздрями порцию воздуха и недовольно обронила:

– Чувствую родственные флюиды.

Мы выползли из ворот своего временного жилища и остолбенели. Вокруг конюшен согнали несколько сот гвардейских ящеров в тяжелом вооружении. Впереди стояли копьеносцы с высокими овальными щитами, за ними замерли несколько шеренг лучников. Такие предосторожности были отнюдь не излишними: в сотне метров от строений, на специально очищенном от народа участке ровной земли, топталась дюжина Гидр Хаоса. Все матерые особи, массивные, как тягачи. Чешуя монстров пускала солнечные зайчики, по земле стлалась пелена ядовитого тумана. Прокофьевна остановилась перед собратьями и начальственно рыкнула. Бравые ящеры–гвардейцы в глубокой задумчивости сделали несколько шагов назад.

– Ничего, ничего, они сейчас познакомятся, – раздался сзади ободряющий тенорок Безликого.

Святоша храбро притрусил к нашему крупу и покровительственно похлопал Прокофьевну по тяжело вздымающемуся боку. Потом, правда, весьма предусмотрительно отскочил за угол ближайшего амбара.

– Ну, что же, малышка, тебе стоит подружиться со своими, кгм, коллегами. Раз ты у нас такой командир – принимай в отряд новое пополнение, – пропел он с безопасного расстояния.

– Вот наглец, – заметила Альфия. – Укушу.

– Думай теперь, как себя с ними вести, – вздохнул я. – Тупить не получится – сами можем огрести от Хаосов. Демонстрировать свой ум – тоже рискованно. И так косятся за прошлые подвиги.

– Деваться некуда, – отозвался Боб. – Придется дрессировать. Так, господа «гидранты», прошу любить и жаловать – на сцену выходит великий болотный укротитель–телепат. Сейчас произойдет беспрецедентный случай массового животного вранья!

– Смотри, не заигрывайся там. Этот крайний самец что–то уж больно дерзко на нас вытаращился. Как бы не хватанул за шею сдуру.

Аля зря беспокоилась. Все прошло мирно. Наш заслуженный бронепоезд приняли в новую семью без стандартных проверок «на вшивость» и обязательного выяснения социального статуса по методу «зуб на зуб». Такому раскладу немало способствовало покровительство нынешнего вожака – ужасающей по размеру туши с проплешинами на чешуе и многочисленными шрамами от любовного соперничества. Даже Прокофьевна на его фоне уже не казалась недосягаемым, как обычно, исполином. Вожак обнюхал новенькую с ног до головы и прозрачно намекнул на возможный семейный альянс в будущем. Благодаря Роберту и его мыслительным способностям, мы ухитрились соскочить с вопроса и даже обошлись без каких–либо эротических авансов. Альфия покатывалась над нами, мужиками, как могла, хотя нам с Бобом было не до смеху. Когда первый сеанс знакомства и сближения с будущими боевыми товарищами закончился, мы вздохнули с облегчением и быстро ретировались в привычный полумрак своей конюшни. Слуга палкой пододвинул нам под морды круглый тазик с требухой и мы, натерпевшись переживаний, с утробным чавканьем немедленно к нему пришвартовались.

В проеме возникла ненавистная фигурка в фисташковом камуфляже:

– Ах, какая грозная грация, – промурлыкал он. – Понимает, что скоро в поход и загодя наращивает жировую прослойку. Потерпи, малышка, потерпи. Через несколько дней мы выступаем, и нам понадобится вся твоя сила. И твоя хитрость! – добавил он, блеснув глазенками.

Прокофьевна усердно делала вид, что очень занята приемом калорийной пищи. Через секунду по нам скользнуло считывающее заклинание и отскочило в утоптанный грунт конюшни. Безликий вздохнул, отлепился от косяка, и подметая сор длинными полами мантии, умелся восвояси.

– Вот чего приперся, спрашивается, – вздохнула Аля.