Рожденный для войны

Сузив глаза, Ульрик расхаживал по сцене, как хищник, попавший в клетку.

– Что же касается обвинения в измене, выдвинутого на основании моего договора с военным регентом Ком-Стара перед битвой на Токкайдо, хочу указать, что данное обвинение уже выдвигалось против меня Великим Советом почти сразу же после сражения. Советом я был оправдан. Так что и это обвинение безосновательно.

ИльХан круто развернулся и вперил взор в Наставника.

– Я полагаю, Дальк Карнз, что данный Тайный Совет может закончить работу.

Наблюдая за Мериэлл и Владом, Фелан решил, что они похожи на людей, проведших две недели под артиллерийским обстрелом. Представляя это дело на рассмотрение Совета, воины наверняка надеялись тем самым укрепить свои позиции среди Волков. Ульрик же заманил их в засаду, и это им не понравилось. Как и Дальку. Но не потому, что он поддерживал Влада, а потому, что ему не хотелось терять контроль над Тайным Советом.

Но когда Дальк поднял голову, Фелан понял, что ошибается. Вместо ожидаемой злости и озадаченности он увидел злорадное самодовольство. Каким-то образом, пока Ульрик не оставлял от дела камня на камне, Карнз отыскал нечто, направленное против ильХана.

– Боюсь, ильХан, мы не сможем возвестить о конце работы Совета, пока не прозвучало третье обвинение вердикта.

Глаза Наташи вспыхнули.

– Третье обвинение?

– Вы правильно расслышали, Хан Наташа. А вы, ильХан, если сможете, объясните нам, как оставить без рассмотрения это обвинение?

Ульрик секунду недоумевал, а Дальк начал улыбаться. Ульрику удалось застать Далька врасплох, а теперь Дальк бьет его собственным оружием. Ведь Ульрик уже не оставил камня на камне от двух предыдущих обвинений, и теперь ожидается, что так же он поступит и с третьим. Но, похоже, это будет не так просто сделать.

ИльХан медленно покачал головой.

В предъявленном мне вердикте не было третьего обвинения.

– Вот как? – Маслянистая улыбка Далька стала еще шире. – Должно быть, канцелярия ошиблась. Но я надеюсь, вы не будете вызывать на испытание отказа моего чиновника?

– И в чем же заключается это обвинение, Наставник?

– В том, что вы сознательно вступили в заговор с целью уничтожения генетической наследственности клана.

Наташа громко ахнула, и даже Мериэлл и Влад выглядели ошеломленными. Фелан, выросший вне клана, реагировал не так бурно, но понимал реакцию остальных. У кланов существовала сложная программа селективного разведения особей для создания будущего поколения воинов. Сперма воинов хранилась учеными до тех пор, пока донор не доказывал свою воинскую состоятельность или сам не забирал свой вклад в случае неудач на воинском поприще.

Изначально, три столетия назад, существовало двадцать кланов. Члены двух кланов в ходе затяжной войны адсорбировались остальными кланами. Третий, исчезнувший клан, носивший имя Росомахи, о котором добровольно никто не вспоминал, был уничтожен остальными кланами в результате военного геноцида, в котором не могло быть компромисса. Дело в том, что Росомахи совершили тягчайшее преступление, которое только могли представить кланы: они использовали ядерное оружие для уничтожения генетических хранилищ остальных кланов.

Хотя вынесенный им приговор Великим Советом огласке и не предавался, все знали, о чем идет речь, поскольку для воинов кланов не существовало преступления более гнусного. Даже намека на подготовку к такому преступлению было бы достаточно, чтобы покончить с карьерой любого человека, а если бы в этом был повинен целый клан, то он неизбежно навлек бы на себя всю воинскую мощь остальных кланов. Дальк, произнося эти слова, объявлял Ульрика равным по вероломству Иуде, по злодейству – Гитлеру, а по безумию – Стефану Амарису.

Ульрик лишился дара речи, и поэтому Фелан шагнул на подиум и схватил Далька за плечо.

– Немедленно объяснитесь, Наставник, иначе я вызову вас на испытание отказа и обещаю вам, что честь ильХана очистится, омытая вашей кровью.

Дальк оттолкнул его руку, и Фелан ощутил буквально физически, как захлопывается подготовленная ловушка.

– Тут у меня, мой Хан, затруднений не будет. Все очень просто: в результате перемирия мы оказались с тремя поколениями воинов, ничего не знающих о войне, за исключением маневров да случайных рейдов. И когда закончится перемирие, наш командный состав будет представлять собой сборище неопытных, необученных и непроверенных воинов. Они поведут в бой наших юнцов и, как Ульрик того добивается, все погибнут, а с ними закончится и путь кланов.