Три шага на Данкартен

, точно как рассказывал Спик, состояла из двух десятков домишек, подслеповатых и приземистых, и расположенной в самом центре харчевни, весело выставившей напоказ полдюжины ярко освещенных окон. Оттуда доносилась музыка; даже издали Тедди нашел ее мелодичной. Получив согласие Спика, он направился прямиком туда. Хозяин, дородный краснорожий мужик, при виде золотой монеты излучил такую доброжелательность и заботу, каковые в пересчете на голые килоэрги перекрыли бы взрыв сверхновой минимум втрое. Спика мигом унесли куда-то в хозяйскую часть, а Тедди вошел в обеденный зал харчевни. На стенах просторной, изрядно прокопченной комнаты, горели длинные факелы, а в центре, невзирая на летнюю пору, пылал чудовищных размеров камин. Десяток основательных, крепко сколоченных столов равномерно разместился вдоль стен, оставив довольно свободного места перед камином; за столами сидели, пили, ели и громогласно разговаривали около тридцати человек. Тедди опустился за самый дальний угловой стол, проворный малый-слуга мигом принес ему жаркое и вино. Завсегдатаи оценивающе разглядывали новичка, но пилот был слишком голоден, чтобы обращать на это внимание. Обратить внимание все же пришлось когда за этот же стол сел здоровенный косматый детина, живо напоминающий старые хобартские сказки о снежном человеке. Тедди вопросительно уставился на него; детина сверлил пилота колючим, словно ветвь акации, взглядом.

Потом детина завидным рокочущим басом заявил:

– Ты мне не нравишься!

Тедди скорбно пожал плечами и вздохнул:

– Сожалею…

Вокруг цинично, с удовольствием, заржали. Детина нахмурился и нехорошо поинтересовался:

– Тебя никогда не выбрасывали из харчевни?

Тедди отрицательно покачал головой. Видимо, здесь развлекались именно выбрасывая приезжих из харчевни. И никак иначе.

– А ты не боишься, что барон Рой открутит тебе голову?

Детина радостно осклабился:

– Барон Рой ничего не узнает!

Зеваки собрались вокруг них в предвкушении потехи. Тедди на две головы ниже оппонента и вдвое уже в плечах, все это прекрасно видели. Детина демонстративно барабанил пальцами по столу и созерцал Тедди, который равнодушно ковырял в зубах тонкой косточкой. То, что выглядевший малышом Тедди не испугался, детину озадачило, но не более. Теперь осталось только к чему-нибудь придраться.

– Ты что, прихлебатель барона?

Тедди опять отрицательно покачал головой.

– Чего же ты им пугаешь?

Тедди безмолвствовал.

– Отвечай, когда с тобой разговаривают!

Пилот нарочито сонно поглядел на детину и миролюбиво попросил:

– Слушай, приятель, проваливай, а? Я устал и не желаю болтать со всякими болванами.

Детина разом оживился.

– Все слышали? Меня обозвали болваном.

Он с грохотом встал, взял Тедди за шиворот, вывел его в центр зала на свободное место, размахнулся своим огромным, похожим на добрую кувалду, кулачищем и полетел под ближайший стол, разметая торчавшие на пути стулья. Тедди остался стоять, как ни в чем не бывало.

Детина вылез из под стола, выразив