Недомерок

— О Богиня, — Клемент уставился на великана, — это же Костолом. Похоже, сегодня кто-то из нас останется на песке.

— Не ной, не в первый раз мы с ним сходимся, — Гретус осмотрел нашу команду и сплюнул на песок. — Не помрем.

— Легко тебе говорить, а мне он в прошлый раз три ребра сломал, хорошо хоть бой был не до смерти. А то бы я сейчас тут с тобой не разговаривал.

— Чем он опасен, Клемент? — не преминул я спросить.

— Видишь цепи? На концах тяжелые шары с шипами, а махает он ими не хуже мельницы. Да и силушкой Богиня его не обделила. Если попадешь под удар, даже если не заденет шаром, а только цепью, наверняка кости переломает. Меня в прошлый раз щит спас, а то бы он мне хребет переломал.

Раздался звон гонга, означающий начало боя, и обе группы направились вперед. Четверо противников выстроились в линию и пошли на нас. В середине были мечники со щитами, мужик с трезубцем встал по правую руку от своих товарищей и принялся вращать сеть, а двуручник пристроился слева. А вот Костолом не спеша шел позади всех и даже цепи не снял. Наша группа не стала собираться в строй — слишком хорошая мишень получилась бы для Костолома, а вытянулась в цепь с интервалом в пять шагов. Посередине оказались Шон и Ярый, по бокам от них Гретус с Клементом, ну а я просто старался не отсвечивать, идя за Шоном.

Мысли в голове ясные, как в морозный день, эмоции полностью под контролем и даже близость Гретуса не вызывает ярости, просто небольшое раздражение, что приходится его терпеть рядом.

— Слышь, Шон, сможешь, когда я тебе крикну, присесть, щитом накрыться сверху и держать пару секунд.

— А зачем тебе это? — недоверчиво спросил старожил.

— Да есть одна идейка. Так сможешь или нет?

— Посмотрим, если меня в этот момент атаковать не будут, то, может, и смогу.

— Лады. Тогда делай, когда я свистну.

Пока я договаривался с копейщиком, расстояние между группами сократилось до десяти шагов, и Клемент с Гретусом начали потихоньку брать противника в клещи. Вот только судя по всему, у врагов не было желания сражаться на два фронта. Линия из четырех бойцов резко повернула направо в сторону Клемента, а из-за их спин в сторону Гретуса вылетела цепь, и шар на конце гулко ударил в подставленный щит. Гретус пошатнулся и сделал шаг назад, в то время как Клемент уворачивался от брошенной сети. Не дожидаясь реакции остальных бойцов, в сторону Клемента бросились боец с трезубцем и один из мечников. Оставшиеся двое заблокировали путь Шону и Ярому, а Гретус, уже ни на секунду не останавливаясь, прыгал в разные стороны, уворачиваясь от постоянно преследующей его цепи с шипастым шаром на конце.

Костолом махал цепью самозабвенно, постоянно хекая и крича, не давая и секундной передышки Гретусу, при этом держа дистанцию и не подпуская оного ближе пяти шагов. На щите Гретуса уже красовалось с пяток новых вмятин, и, судя по всему, это было только начало. Клемента же с двух сторон атаковали меч и трезубец, постоянно оттесняя к стене арены. Оставшиеся двое бойцов просто сдерживали Шона и Ярого, в ожидании скорой расправы над Гретусом и Клементом, не позволяя прийти им на помощь.

Была у меня мысль подождать, пока Костолом перетрет все кости Гретусу, но вот Клементу я смерти совсем не хотел. Требовалось действовать, не то скоро два основных бойца будут повержены, и тогда все пятеро противников примутся за оставшихся. Я отошел на пару шагов назад, все время стараясь не выйти из-за Шона, чтобы быть менее заметным, и свистнул. Шона в этот момент никто не атаковал, так как парочка противников просто тянула время, поэтому он незамедлительно присел и подставил щит. Разбег, подскок, прыжок и сальто. Да, все получилось точно, и, пролетая над мечником со щитом, я ткнул своим клинком тому в шею, стараясь не зацепить ошейник, и шлепнулся позади строя врагов. Быстрый перекат вплотную ко второму и удар под коленку. Мужик с двуручником грузно оседает на одно колено и получает мечом по затылку. Брызги крови вперемешку с мозгами, рядом уже хрипит заваливаясь тот, которому я ударил по шее в прыжке, а Шон успел добавить копьем. Двоих нет, теперь преимущество на нашей стороне.

— Шон, вы помогите Гретусу, а то его сейчас по стене размажут, а я Клементу подсоблю.

Быстро, пока противники еще не пришли в себя от уничтожения товарищей, я рванул к Клементу. У того уже кровоточит нога, и стоит он немного боком, прикрывая распоротое бедро. Мужик с трезубцем все пытается зацепить вторую ногу, а мечник медленно идет в мою сторону, видимо, услышал хрипы добиваемых товарищей. Ныряю в себя, щелчок плеера и тут же активация сети, мир замедляется, воздух становится гуще и насыщеннее, запах крови, уже привычный и знакомый, забивает ноздри, звуки растягиваются и становятся ниже, руки и ноги двигаются тяжело, как будто идешь против ветра. Пять шагов, четыре, поднять меч, три, два, взмах, удивление на лице противника. Меч пересекает горло врага выше ошейника, тонкая полоса медленно расходится и показывает нутро еще живого человека, а я пролетаю мимо, когда из распоротого горла выхлестывается первая струйка крови. Еще три шага, поднять меч, удар и спину второго врага пересекает расходящаяся рана. Остановился я уже за врагом, а Клемент в это время насаживает удивленного противника на меч, хотя в этом уже нет надобности, вряд ли он жилец с поврежденным позвоночником.

Вот и все, мои тридцать секунд истекли, звуки возвращаются, мышцы наливаются тяжестью, чувствую боль в растянутых связках. Развернувшись, смотрю, как Шон удерживает копье, уже торчащее из спины Костолома, а Ярый шинкует того двуручником. Гретус сидит у стены, левая рука кровоточит, на ноге длинный порез, а от щита остался измятый кусок железа.

Сегодня мы победили, жаль только, что Гретус, эта сволочь, выжила. Хотя убить его своими руками будет намного приятнее. Губы растягиваются в предвкушающей улыбке. А еще я рад тому, что сегодня не впал в ту самую неконтролируемую ярость, а значит все сработало, и я не зря позволил копаться в моих мозгах Оргелу.

Двое лежали в полутьме и тихо разговаривали. Свет масляной лампы был слаб, но позволял разглядеть в узкой келье топчан, на котором лежал невысокий обнаженный паренек. Рядом, положив голову на грудь молодого человека и закинув на него руку и ногу, лежала высокая обнаженная красавица. Тихий разговор шел неспешно, и любой услышавший его был бы удивлен темами, которые обсуждали любовники. Нет, они не говорили о том, как им все понравилось, и не обсуждали разные позы, а просто разговаривали о будущем, о том, что они будут делать, когда получат свободу. И если девушка, говоря о свободе, выражала крайний скептицизм, то высказывания парня были уверенными и твердыми.

В коридоре раздались шаги охраны и девушка привстала на топчане:

— Ден, мне пора. Они уже идут за мною.

— Улька, тебя точно продают? Может, мне поговорить с Лоскером? Я все бои выиграл, он меня послушает.

— Нет, Ден, лучше не надо. Я слышала, что меня продадут аристократке в служанки, а там у меня будет больше шансов на получение свободы. Говорят, она добрая и уже помогла нескольким рабыням.

— Удачи, Улька. Надеюсь, у тебя все получится.

— Прощай, Ден, — проговорила девушка и быстро надела платье.

К решетке подошли охранники, послышался шум открываемого замка, и девушка выскользнула в коридор. Парень проводил подругу грустным взглядом и откинулся на топчан.

Через три сании из ворот поместья Лоскера выехала карета, внутри которой сидели Улька и мужчина.

— Ну что, уважаемая эльсира, вы наконец-то удовлетворили свое любопытство?

— Уважаемый Данелий, вас не касается мое любопытство, как вы изволили выразиться, — ответила девушка и сняла иллюзию. — Но все же я вам отвечу, так как вы мне помогли договориться с этим Лоскером. Да, я полностью удовлетворила свое любопытство. Но даже если бы я не была удовлетворена, то в любом случае через неделю я должна быть в академии, так как мой отпуск уже заканчивается.