Покровители

Когда небольшой отряд приблизился к проему, Костян первым выглянул наружу и осмотрел подступы. Судя по его реакции, вокруг было спокойно. Остальные, один за другим, осторожно выбрались на открытое пространство. Костян стоял, спрятавшись за столбом, и внимательно всматривался в окружающее пространство. Патрули не показывались.

Гризов, пользуясь случаем, тоже осмотрелся. Ни отеля «Мухафаз», ни «Аль-Рашид» нигде не было видно. На улицы Багдада уже опустилась темнота, но эта темнота по сравнению с подземельем показалась Антону сейчас просто серым предзакатным отрезком времени, когда солнце еще посылает лучи из-за горизонта. Место, где они выбрались из подземелья, было небольшой площадью перед зданием. В него упиралась глухая узкая улочка. Чуть правее она дробилась еще на две таких же улицы. Кругом была масса подворотен и углов. Слепые окна мертвых зданий. Идеальное место для того, чтобы уходить от погони.

К своему тайному удивлению Антон не заметил у входа вездесущих «УАЗиков», с которыми, как ему казалось, экстремалы из «Красной звезды» просто не расставались. Но, видимо, на «УАЗиках» прошмыгнуть незаметно под носом у американских патрулей, которыми кишел ночной Багдад, было невозможно. Похоже, Костян рассчитывал обойти патрули морпехов огородами и по тихому приблизиться к посольству. Которое, по прикидкам Антона, находилось не менее чем в десяти кварталах отсюда. Впрочем, как он это будет делать, Гризов скоро сам увидит. Ждать оставалось не долго.

Костян махнул рукой, осторожно ступая по завалам, перебежал площадь и, легко запрыгнув в окно первого этажа, скрылся в ближайшем полуразрушенном здании. С виду оно походило на какое-то правительственное учреждение, или офисный центр. Вся группа, включая Гризова, короткими перебежками последовала за ним. Стекла во всех окнах были выбиты мощной взрывной волной. Здание снаружи сильно пострадало, но остов уцелел под бомбардировками. Внутри еще виднелись остатки былой роскоши: поломанные дорогие стулья и столы, опрокинутые шкафы с бумагами. Разбитая посуда. Скорее всего, раньше здесь размещался кабинет правительственного чиновника Ирака или директора местной ткацкой фабрики.

Подождав, пока все собрались в этой комнате, Костян молча двинулся дальше, вглубь здания. Шел без фонарика, боясь привлечь к себе ненужное внимание, только ему известным маршрутом. Остальные, словно тени, передвигались вслед за ним. Антон то и дело бросал короткие взгляды по сторонам: журналистское любопытство давало о себе знать. Все-таки не каждый день удается выбраться на прогулку по захваченному американцами Багдаду, рискуя попасть под шквальный огонь патрулей. Романтика.

Так они шли минут пятнадцать, миновали множество коридоров и лестниц. Под ногами то и дело хрустели какие-то черепки и звенели железки непонятного назначения. Скоро они оказались в холле, и только здесь стало ясно, сколь огромно это здание на самом деле и куда они вообще попали. Сейчас они находились на втором этаже балкона, с которого открывался вид на огромный круглый холл, увенчанный уходящим в небо куполом. Вниз с балкона по двум сторонам спускались широкие лестницы, когда-то устланные персидскими коврами, остатки которых еще валялись на ней в виде грязных обрывков. Через каждые двадцать метров лестница была украшена статуями конных и пеших воинов, одетых в древние доспехи, которых Гризов в первые секунды, вздрогнув от неожиданности, принял за американцев. Сквозь окна-арки сюда просачивался неровный вечерний свет, создавая в этом замкнутом пространстве почти мистическое освещение. Сверху вниз из-под купола спускалась огромная витиеватая люстра на тысячи свечей. Глядя на ее массу, Антон удивился тому, как она не упала от ракетных ударов. Видимо не было прямого попадания в купол. Бог миловал.

— Где это мы? — не удержался от вопросов журналист, обращаясь к Костяну и ко всем разу.

Костян промолчал, но включил фонарик и посветил в сторону лестницы. Из мрака выплыла статуя какого-то грозного персидского воина, сидевшего на коне и потрясавшего копьем.

Неожиданно на вопрос ответил Коля Быстрый, который тоже с интересом рассматривал представшие перед ними в полумраке древности.

— В Багдаде находится знаменитый на весь мир музей древностей, где хранятся богатейшие коллекции утвари, оружия и произведений искусства далеких предков современных обитателей Ирака. Всяких там шумеров, ассирийцев и вавилонян, жителей древнего Междуречья. Я о нем только слышал, но, может быть, это он и есть.

— Красота, — подтвердил Гризов, у которого постепенно проходила анестезия после преследования американских морпехов, и потянуло поговорить за жизнь, — А это точно музей древностей?

— А черт его знает, — ответил Коля Быстрый, неожиданно оказавшийся разговорчивым и знающим парнем, — Кроме него, в черте современного Багдада находятся развалины дворца иранских шахов из династии Сасанидов и медресе аль-Марджанийя. А также дворец аббасидского халифа Ан-Насыра, не говоря уже о многих мечетях и мавзолеях мусульманских святых.

— Да, — задумчиво протянул Антон, — Так, может, прогуляемся на экскурсию? Двери открыты, платить не надо.

Неожиданно, молчавший до той поры, Костян проговорил почти шепотом:

— А про морпехов, что тебя ищут, уже забыл? Если ты сюда на экскурсию приехал, тогда нечего было шататься по рынкам и американцев снимать в момент непреднамеренного убийства.

— Да я…- захотел оправдаться Гризов, но Костян предостерегающе поднял руку и выключил фонарик.

Далеко внизу на первом этаже из темноты донеслись отчетливые звуки: кто-то тащил что-то тяжелое по захламленному полу багдадского музея и в полголоса чертыхался на арабском или одном из местных наречий. С такого расстояния было не разобрать.

— Не один ты на экскурсии по ночам ходишь, — прошептал Костян и сделал знак затаиться.

Гризов ни секунды не сомневался: они наткнулись на мародеров, желавших поживится за счет государственной собственности, которая благодаря освободителям американцам сейчас никем не охранялась, а состояла почти сплошь из золота и серебра. Если все это выгодно толкнуть на мировом рынке, главное знать кому, то можно за день сколотить состояние. Его воспаленное воображение тотчас представило разбойника Хасана из «Али-Бабы» в исполнении Джигарханяна, который тащил на спине мешок с золотыми персидскими монетами, чтобы спрятать его за дверями казначейства «Сим-Сим».