Факел (СИ)

– Правду я вам не скажу – извините! – усмехнулся он. – А говорить неправду… у вас, похоже, очень развита интуиция. Остается полуправда. Что идет впереди, а что – следом, думаю, понятно и так.

Он помолчал.

– В мире, а в частности в России, очень много объектов, которые нужно ликвидировать для улучшения экологической обстановки. Объекты эти выполнены из железобетона, в воде, но есть и на суше. Как пример – найденная в Оби ракетная шахта. Но нас интересуют в первую очередь объекты, возведенные до или во время Второй мировой войны. Из истории вы должны знать, какая часть территории России была оккупирована. Мы справедливо полагаем, что эти объекты имеют тайники, в которых могут быть спрятаны коллекции музейных экспонатов, пропавших в годы войны.

Он замолчал.

– Есть определенные силы в мире, которым не по нраву очистка планеты от мусора и в первую очередь именно по этой причине. Группа экологов в одной из стран пострадала от серии взрывов на наземном объекте. Оказалось, что взрывчатка была изготовлена и заложена уже в наши дни. Противодействие нарастает и вот-вот захлестнет Россию. Мы пытаемся понять, кто заинтересован в сохранении объектов и кто конкретные исполнители. Ваша группа, состоящая из юношей, не привлекла бы к себе большого внимания, нежели посылка взрослых. Подростки, юноши – это дети, думать на них, как на исполнителей сложного минирования, где требуются специальные знания прочности балок, колонн, перекрытий… нет, это смешно!Здесь взрослые работают, несомненно, но подростки тоже могут помогать…

Он вздохнул.

– Если у вас будет все в порядке, в условленное место мы доставим реагенты и займетесь работой, уже по экологии. Как вам мой ответ? Подходит?

– Вполне, – ответил Александр. – Можно было и не делать из этого такой страшной тайны. Поиск музейных ценностей и уничтожение объектов из железобетона. Просто и понятно.

– Пожалуй, – задумчиво сказал мужчина. – У вас военных в роду не было?

– Дальний родственник был командиром звездолета, – ответил Морозов. – А что?

– Чувствуется командирский голос!

Морозов улыбнулся.

– Если вопросов нет, тогда до свидания. Конкретное задание для группы вы получите на базе у полковника Воленко. Всего хорошего!

Экран погас и автоматически включился свет.

Александр покинул филиал в еще большей задумчивости. Никогда он не интересовался историей гитлеровской Германии, теперь придется изучать основные направления деятельности…

Он позвонил Славке Петрову.

– Приходи завтра ко мне домой на важный разговор.

– Видеть твою рожу у меня нет никакого желания, – ответил Славка. – Отстань от меня, Морозов!

Александр разозлился.

– Слушай внимательно, Славик, что я тебе скажу! Под Новосибирском создана база экологической разведки, прием юношей с восемнадцати лет. Создается отряд из бывших мастеров под моим командованием, будут нас тренировать и обучать, и уже поставлена задача для отряда. Тот, кто из мастеров откажется, при достижении совершеннолетия тоже идет в разведку, только свалок, занимается их утилизацией. У тебя, Славик, помимо этого, перевоспитание маячит на горизонте. Будешь в отряде, будешь со мной и ребятами, откажешься – тобой займутся другие, понял?

Петров молчал.

– Может, хватит уже волком смотреть? Было и прошло, что об этом думать-то каждый день – рану растравлять? Может, оставим эту историю в прошлом, а? Прости, я был не прав!

– У тебя собираемся, что ли?

– Чаю попьем и поговорим. Дело будет трудное и опасное – я подробности выяснил.

Еще он позвонил отцу.

– Ты завтра сможешь дома поработать?

– А что такое? – встревожился отец.

– Будет серьезный разговор с ребятами, я хочу, чтобы и ты был.

– А мама? Она где будет?

– Не знаю. Это будет тяжелое известие для нее.

– Я понял, сын.

Не было еще и трех часов дня, Александр зашел в ближайший магазин и переоделся во все новое, и в таком виде пошел в дом Науки и Техники. Он быстро нашел коменданта – миловидную женщину в легком платье.

– Помещение для детей Клуба… я бы рада, но ничего нет! У меня у самой девочка… ходила бы в кружок лепки… Такое большое здание, и нет свободных комнат.

Александр видел, что она говорит неправду.

– Хорошо, – ответил он, – спасибо. Я пройдусь по залам.

– Нечего вам здесь ходить! – неожиданно резко сказала она. – Дом закрывается, скоро перемена на театр. Прошу вас к выходу!

– Еще три часа до перемены, – возразил Морозов.

– Я здесь решаю, кому и где быть, понял?

– Понял, что со следующей недели комендантом здесь будет другой человек. Мужчина, который любит детей.

Следующим был Дом Детского творчества, но и там ничего не получилось. Кажется, сегодня – неудачный день поиска помещений для детей, но с женщиной-комендантом следовало разобраться. Милое лицо, улыбка и откровенное хамство – какой-то перевертыш…

Выйдя на улицу, он увидел девушку с приятной фигурой, стройными ножками, в туфлях на высоких каблуках и пошел за ней.

16. Брачная ночь

Какая симпатичная на вид девушка, думал он, чуть полновата, но это ее не портит…

Девушка шагала не спеша, казалось, без всякой цели. Идущие навстречу, или обгоняющие парни и молодые мужчины, поглядывали на нее с интересом.

Рост нормальный, даже на каблуках так чуть ниже меня будет… русые волосы – мой любимый цвет. Платье шелковое облегает, но чуть-чуть… Шея, плечи, талия… весьма симпатичная девчонка…

Она свернула к магазину. Сейчас она обернется, подумал он, и я буду разочарован, как уже бывало не раз: изумительная фигура, походка и совершенно не соответствующее всему этому лицо.

"Союз деятелей искусств", краем глаза уловил он светящуюся надпись и остановился. Мне сюда… как жаль, что девушка прошла мимо…

У входа в здание разговаривали двое мужчин, толстый и тонкий. Невысокий, полноватый мужчина в сером, помятом костюме то и дело обтирал платком круглое лицо. У ног его валялся раздутый черный портфель.

Неужели такие бывают композиторы, подумал Александр, заходя внутрь. У стойки администратора он побеседовал с женщиной неопределенного возраста и поинтересовался, где можно увидеть композитора, сочиняющего музыку для детей.

– Да вот же стоит Чубаров, в костюме, поговорите с ним! – сказала женщина, доставая зеркальце. – Только разговаривайте вежливо, юноша. Он весьма обидчив, и если с первых минут разговор не наладится, можете уходить. Петр Петрович весьма оригинален в музыке, но консервативен в общении.

Александр поблагодарил и подошел к парочке, пристально глядя на Чубарова.

– Вы ко мне? – спросил композитор.

– Да. Вы могли бы сочинить музыку к детскому танцу? – спросил Морозов.

– Коля, потом договорим, – сказал Чубаров собеседнику. – Куда пойдем? Туда?

Он махнул рукой в сторону "Союза".

– Лучше на лавочке посидим, – предложил Александр.

Расположившись в тени, Александр с ходу рассказал Чубарову свою идею с письменами и танцем маленьких марсиан.

– Какая ерунда! – воскликнул композитор. – Я таким не занимаюсь – жалко времени.

– Скажите уж лучше, что не можете, – насмешливо ответил Морозов. – Послушал я ваши песенки и пожалел затраченного времени – муть зеленая! Бедные дети! Какую ерунду им приходится слушать!

– Наглец, – пробормотал Чубаров. – Юный и грубый – таких сразу посылаю вдаль…

– А я предлагаю новое, еще никем не пробованное.

– Ничего не выйдет, можно и не пробовать!

– Вот мой номер визифона, – сказал Морозов, вставая. – Жду звонка.

Композитор найден, подумал он, шагая, нашел, дядя, кому отказывать!…

Теперь к костюмеру. Костюмчик должен быть весьма оригинальным и бросающимся в глаза. После первого исполнения, желающих записаться на разучивание должна быть толпа, не иначе…

Он вывел экран перед глазами и стал просматривать объявления.

Его толкнули раз, второй и он поспешил сесть на ближайшую скамейку.