Солнце Палестины (СИ)

   - Как тебе твоя служанка? - спросила ее принцесса.

   Удивившись, девушка пожала плечами:

  - Девушка, как девушка.

   - То есть, она тебя устраивает? - Саша в ответ кивнула головой.

  - Да.

   - Ну и забирай ее себе!- молвила она.

   - Как это забирай? - воскликнула удивленно. - Она, что вещь?

   - Вот именно, вещь. Рабыня и сирота, доставшаяся мне вместе с домом. Мне она не нужна, а вы две молодые девушки путешествуете с одним слугой. Вам нужна помощница в пути, ведь парню не всегда уместно прислуживать вам. И ещё, завтра или послезавтра, мы уйдем. Здесь останется гарнизон, что тогда с ней сделают солдаты? Бери, пригреешь сироту, богоугодное дело совершишь.

   Саша вздохнула.

  - Мне ее кормить нечем. Сами с вашего стола кормимся.

   - Перед отъездом я распоряжусь, чтобы вам провиант выдали на несколько дней. Ну как, берешь?

   Девушка ощутила себя матерью Терезой, загнанной в угол.

  - Хорошо, Ваше Высочество, беру.

   - Вот и славно, - воскликнула Эльвира, затем хлопнула в ладоши и крикнула,- Фарида!

   Некоторое время пришлось потратить, чтобы объяснить ей новый статус. Саша чувствовала, как на ее плечи ложится груз ответственности за чужие жизни.

  "Вот, Саша, стала ты рабовладельцем, что дальше?" - промелькнула у неё мысль, когда она смотрела на Фариду. А новый член её отряда довольной не выглядела. Наоборот, на лице было выражение грусти и озабоченности. Скорее всего, гадала, чем это может ей грозить.

   Закончив с данным вопросом, Саша отпросилась у принцессы до вечера. Та разрешила и дала двух солдат в охрану. Поручив Фариде ждать ее в комнате, девушка отправилась в дом к лекарю.

   Целитель, увидев во дворе чужих воинов, сначала переполошился, но узнав, одетую в платье, одну из своих постоялиц, успокоился. Саша спросила с помощью жестов, где сейчас Настя. Тот, поняв, что от него хотят, махнул в сторону небольшого сада. Поблагодарив, уважаемого целителя Фарука ибн Кудаму, Саша отправилась туда, приказав охране ожидать ее у ворот.

   Остановившись у входа, она окинула сад взглядом и застыла в изумлении. Настя действительно находилась тут и сидела на скамейке. Но, как же, она, была хороша в своём платье, с кисейным платом на голове, из-под которого выбивался темный локон. На лицо, была искусно наложена местная косметика. Руки лежали на коленях и сжимали букетик красных тюльпанов. А, у ее ног, опираясь спиной на скамейку, сидел Левон, держа в руках местный музыкальный инструмент, и напевал девушке лирическую песню. Об этом говорил румянец на щеках Насти и в смущении опущенное лицо. Песня была на армянском языке, и девушка понимала, о чем она. Всё-таки Анастасия имела в предках армян, и этот язык был для неё родным.

   Надо заметить, что во все времена существования Византии, армян на ее территории проживало много. А армянский язык можно было считать как второй или даже третий государственный язык. Наравне с основным языком - греческим, который являлся объединяющим, в византийских городах звучала армянская, персидская, иудейская речь. Государство было многонациональным.

   Саша, увидев эту картину, словно сошедшую со страниц дешевого рыцарского романа, застыла на пороге. Её первым желанием было подбежать к этому хитрому армянину и с криком "Ах ты, кобель!" настучать ему по голове. Но решив, что скандал в чужом доме, это не хорошо, тихонько ушла в свою комнату и сев на топчан, задумалась. В ее душе бушевали эмоции. Она чувствовала легкую зависть к подруге и удивление.

  "Вот ведь как оно бывает, - подумала она, - В женских романах все кавалеры достаются главной героине, а тут наоборот".

  Она встала и подошла к окну. Наблюдая за двором, она продолжила рассуждать.

  "Конечно принцев тут вон сколько, - размышляла она, - правда, все уже в годах и женатые".

  Мысленно сравнив себя с Настей, она пришла к выводу, что её подруга больше подходит под местный идеал красоты. Юная, домашняя девочка, всю жизнь, прожившая за спиной отца, не покидавшая гинекея (гинекей - женская половина в греческих домах, некий прообраз гаремов). Или она, дитя двадцать первого века, привыкшая к самостоятельному принятию решений, привыкшая полагаться на себя, на свои умения. Потенциальные женихи, видимо, чувствуют, кто будет соблюдать "домострой", а кто нет. Придерживаться известного немецкого выражения "Kinber, Kirha, Kycher" она точно не будет. И если кто-то вдруг пригласит её на свидание, то она сначала удостоверится, что её визави помылся, а уж потом, подумает, соглашаться или нет. От этой мысли она улыбнулась сама себе, представив это. Тут неожиданно пришли воспоминания из прошлой жизни. Ей вспомнились посещение ночных клубов вместе с подругами, знакомства с молодыми людьми, свидания, кино, аттракционы в парках. Взгрустнулось от того, что все это осталось в прошлом.

   Она стояла у окна и предавалась неожиданной меланхолии, когда увидела Левона, который шел на выход со двора. В этот момент за ее спиной хлопнула дверь, и Настины руки обняли ее за талию.

   -Александра, наконец-то ты пришла. Я все жду, а тебя нет.

   -Прости Настя, дела не отпускали. А ты, смотрю, времени зря не теряешь.

   - Так получилось, ведь ты про меня забыла, а он рядом. Такой видный и обходительный, каждый день приходит, не дает скучать в одиночестве. Потом, оказалось, что когда вижу его, мое сердце бьется сильнее, а когда его нет, мне грустно. Ты уж не сердись, что так получилось.

   -Что ты, Настя! Как я могу, на тебя сердится? Ведь ты взрослая девушка и вольна сама решать свою судьбу. Кто я такая, чтобы запрещать тебе или решать за тебя. Слушай свое сердце. Только переживаю я, а не старый ли он для тебя. Вдруг он хочет посмеяться над тобой. Может мне с ним поговорить по-своему?

   -Не надо, Саша. Он хороший человек, я чувствую. И вовсе он не старый, а мужчина в полном расцвете сил, к тому же самостоятельный и при деньгах.

   -Хорошо, как скажешь.

   - Ой, Саша, я так счастлива. Иногда думаю, что все наши с тобой приключения вели меня к знакомству с Левоном. В своих молитвах я благодарю бога за то, что мы с тобой встретились. Сама смотри, если бы тебя не было, то я так и сидела на корабле пока кто-нибудь не нашел, а ты появилась, сказала: "Надо ехать" и мы в пути. Потом сарацины, ты говоришь: "Надо драться, мы победим" и мы победили. Затем встретили христианских рыцарей, и даже моя рана, веха на этом пути.

   - А рана твоя причем? - удивленно, спросила Саша.

   - Мне Левон признался, что когда увидел меня раненую и беззащитную, там, на поляне, то тогда в первый раз почувствовал симпатию ко мне. Потом его чувство только крепло. А сегодня он решился и предложил стать его женой.

   -Ого, вот это новость! - воскликнула Саша.- А ты согласилась?

   -Ну, я сказала, что подумаю и спрошу у тебя разрешения. Не могу же я сразу согласиться.- Ответила Настя, глядя на нее и хитро улыбаясь. - Ты поведешь меня к алтарю? Ведь кроме тебя, у меня никого нет.

   -Куда же я денусь, конечно, поведу. А где пройдёт обряд?

   -В Иерусалиме, Левон закончит свое паломничество, и мы обвенчаемся. Обряд, проведенный в таком святом месте, укрепит наш союз и сделает его счастливее.

   -Ох, Настя, совсем забыла тебе сказать. У нашей принцессы во дворце есть хамман, или, как называют в империи, термы. И у нас есть человек, который знает толк в массаже. Пойдем, а?

   - Убедила, пойдём.

   Придя во дворец, они нанесли визит Эльвире, найдя ее занятую текущими делами. Увидев Анастасию, она принялась расспрашивать ее о самочувствии, о самом лекаре и способах лечения. В конце беседы, девушки испросили разрешения посетить баню. Принцесса милостиво разрешила. Правда заметила, что не следует пропадать там надолго. Объяснила это тем, что к вечеру ожидается возвращение части войска из-под Яффы. Ее сиятельный супруг однажды посетив хамман, стал его поклонником. Раймонд, захотел приобщить к такому отдыху остальных сиятельных аристократов, правда, их семейный духовник был против такого времяпровождения. Он как-то заметил, что ревностный христианин обязан умерщвлять плоть, а не ублажать ее, в каких-то языческих банях.