Грядущая буря

«А ты как думаешь?», возразил он.

Она постучала сигарой по хрустальной пепельнице, наблюдая за тем, как осыпается в нее толстый пепел, пока она говорила. «Ну, мне кажется, что ты хочешь проникнуть в США, и по каким-то причинам ты ожидаешь, что тебя могут тормознуть на границе». Она взглянула на него, улыбаясь. «Ну, как мои догадки?»

Он опустил уголки рта вниз и пожал плечами.

«Ты абсолютно права, просто в точку, Вера. Должен признаться, я впечатлен».

«Я попросила Арни проверить твои вещи, поэтому я знаю, что ты не везешь с собой никакой контрабанды. И, может быть, я себя обманываю, но не думаю, что кто-то из моих постоянных людей может быть твоим курьером. Итак, зачем тебе нужно прокрасться туда тайком? Можем мы перейти к сути вопроса?»

«Ну, моя проблема вот в чем». Он замолчал, поморщившись. «То, что со мной произошло, настолько невероятно, что боюсь, ты выбросишь меня за борт, когда я закончу».

«О, не волнуйся, дорогой», заверила она его. «Если мне не понравится твой рассказ, вот пожалуйста Мексика». Она отпила немного бренди. «Так что начинай говорить. Где ты был все эти годы, в течение которых мы должны были по идее встречаться на одних и тех же тусовках?»

«Я занимался кое-чем иным». Дитер начал расстегивать свою рубашку, и брови у Веры поползли вверх, глаза ее расширились, а губы, сами того не осознавая, изогнулись в улыбке.

Когда он снял с себя рубашку, первое, что она заметила, это то, каким мускулистым было его тело, хотя оно не совсем соответствовало стандартному типу тех качков из тренажерных залов. Оно было более практичным что ли, изящным, несмотря на прочность этих толстых мускулов. Ее пронзил приятный трепет, когда она подумала, а не хочет ли он ее соблазнить.

А потом она увидела шрамы.

«Твою мать!», прошептала она. «Что за херня с тобой приключилась?»

Дитер улыбнулся; он не мог не быть довольным ее реакцией. Частичкой своего разума он задавался вопросом, как отреагировала бы Сара. «Вот это», – он указал на нечто похожее на второй пупок, расположенный на расстоянии четырех дюймов от подлинного, – «это пулевое ранение. Я получил его в Бейруте. А это» – его палец коснулся шрама в форме полумесяца на руке – «удар ножом, одним из таких изогнутых, арабской работы. А вот тут» – он наконец добрался до того, что действительно ее заинтриговало – «один тип по имени Абдул эль-Рахман пытался вырезать свои инициалы. Я убил его, прежде чем он успел это закончить. Иногда эти чуваки, бывает, настолько увлекаются, что забывают, что они не бессмертны».

«Что это значит? Ты был каким-то солдатом удачи, наемником?» Вера чуть нервно заёрзала на месте; она не так себе представляла этот разговор.

«Нет». Дитер сделал глоток бренди. «Я был оперативником антитеррористической структуры, работал под прикрытием. А вот теперь я действительно солдат удачи». Он улыбнулся ей. «Очень романтичная профессия, не кажется тебе?»

Она улыбнулась в ответ, щеки ее покрылись легким румянцем. Быстро заморгав глазками, она тоже сделала еще один глоток бренди.

«И чего же тебе надо?», спросила она.

Дитер глубоко вздохнул, и взгляд ее оказался прикованным к его груди.

Она заставила себя посмотреть ему в глаза. «Может, тебе стоит…» – она неопределенно махнула рукой.

Он понял, что она имела в виду, и был рад подчиниться, снова надев на себя рубашку.

«В данный момент я хочу попасть в США». Он раскрылся полностью. «Пролезть под проволокой, так сказать. И я надеялся, при возможности, что ты окажешь спонсорскую поддержку одной важной операции».

Вера всегда втайне мечтала о том, что кто-нибудь когда-нибудь войдет в ее жизнь и станет подбивать ее на какое-нибудь отчаянное предприятие. Конечно же, она не была дурой. Время от времени ею пытались манипулировать, подбить ее на поддержку наркоторговли или какого-нибудь ужасного типа, готовящегося стать диктатором. Но у нее были связи, которых у обычных миллионеров не было. За долгие годы она создала сеть друзей и охотников за информацией, которые могли поведать ей всю подноготную практически кого угодно.

Фон Россбах, как ни странно, был для них почти загадкой. Хотя все говорили, что у него репутация надежного парня, на которого можно положиться.

Вера медленно выпрямилась, глаза ее засверкали от волнения.

«Ну расскажи мне», потребовала она.

Когда он закончил, Вера отвернулась, с задумчивым взглядом, а затем глаза ее вновь остановились на нем. «Значит, ты хочешь лишь одного – остановить этот проект?»

Он кивнул. «Но тут задействованы заинтересованные силы, которые действительно верят в этот проект, и у них есть друзья на самом высоком уровне».

«У меня есть свои друзья на самом высоком уровне», сказала она доверительно. Она улыбнулась. «Я могла бы с ними поговорить».

Дитер покачал головой с печальным лицом. «Нет. Этот проект настолько зловещий и засекреченный, что люди, которых ты знаешь, наверное, даже о нем не знают».

По ее все еще красивому лицу пробежал нетерпеливый взгляд. «И сколько же ты хочешь?»

«Сколько же ты мне дашь?» «Два миллиона», сказал он вслух. «Для начала».

«Ого! А не многого ли ты хочешь?», сказала она. «Ты богат, почему бы тебе самому не вложиться?»

«Я отдал все свое состояние, чтобы остановить этот проект». Он пожал плечами, словно упрекая в этом себя. «И я прошу лишь одного, чтобы ты это обдумала».

Вера глубоко затянулась сигарой, сощурив глаза и изучая его сквозь дым. Она сжала губы.

«А я лишь могу поверить тебе и довериться тебе на слово».

«Это так», согласился он. «И ты не очень-то хорошо меня знаешь, поэтому не знаешь, можно ли мне доверять. Но и я тоже не очень-то хорошо тебя знаю. А вопрос носит очень секретный характер. До тех пор, пока ты не присоединишься к этому проекту, я не могу больше ничего тебе рассказывать. Как я уже сказал, подумай об этом. Проконсультируйся со своими друзьями насчет меня. Я прошу только, чтобы ты не говорила о том, что я тебе рассказал. Это может быть опасно, и для тебя, и для них».

«А как же ты?», спросила она, выгнув хорошо прорисованную бровь.

Печально улыбнувшись, он покачал головой. «Я так глубоко уже туда залез, что, думаю, сам даже в растерянности».

Вера хмыкнула, а затем закусила губу. «Ладно», сказала она наконец. «Я подумаю». Она подняла палец. «Ничего не обещаю. Усёк?»

Он поднял бокал в знак приветствия. «Я больше ничего и не просил».

……………………

Вера вернулась с деловой встречи, чувствуя себя подавленной и задумчивой.

В Южной Америке ее дела шли хорошо, но вряд ли абсолютно хорошо, и ее это расстраивало. Может быть, пришло время несколько сократить вложение туда своих средств.

Она прислонилась к перилам яхты и вздохнула. Дело не в бизнесе, не он ее подкосил. А вся эта фигня с фон Россбахом/Ингольфсоном, которая определенно не оправдывала ее мечтаний. Ей так надоели люди, клянчившие у нее деньги на тот или иной проект.

Хотя с его-то деньгами фон Россбаху вряд ли нужно было этим заниматься. Из-за чего его просьба о деньгах несколько ее озадачивала.

«Хотя эти притягивающие плечи и эта манящая грудь…» Вера снова вздохнула, на этот раз с наслаждением от этих воспоминаний. «Два миллиона, хм?» Это большая, конечно, плата за беглый взгляд на них. Поразмыслив об этом, она могла бы сказать, что ему придется пойти на поклон за этими деньгами к кому-нибудь другому. «Просто терпеть не могу, когда меня используют», подумала она, надувшись.

На палубе внизу за перила схватилась пара рук, а затем показался и сам фон Россбах. Вера отшатнулась и замерла на месте, наблюдая за тем, как он перелез через перила, абсолютно мокрый и… «Он голый!», подумала Вера с недоумением.

Она подавила смешок, наблюдая за тем, как он огляделся по сторонам, уверенная в том, что он ее не видит. У нее сзади ее личной каюты имелся вот этот балкон, он был выстроен так, что она могла видеть палубу внизу, сама же оставаясь при этом невидимой.

Было что-то странное в таком поведении фон Россбаха, помимо даже самого того факта, что он был абсолютно голым, но она не могла понять, что именно. Наконец, он тронулся с места.