Кольцо и крест (СИ)

Арнис внутренне порадовался, это неплохо. Возможно, удастся заглянуть в какие-то еще неизвестные уголки Общины. Он посмотрел вопросительно на Эгарена.

— Я вам не нужен, гир директор?

— В два часа, как договорились, мы проведем планерку, все посмотрят ваши чертежи, и окончательно распределим все. Как положено, - добавил директор, - а до тех пор… что ж…

Арнис с Тээри мирно пили чай (лервенский горьковатый напиток) в Уголке Общинника. Сейчас Уголок пустовал - все были на производстве. Арнис разглядывал плакаты, развешанные по стенам, призывающие к труду во имя Цхарна, к дисциплине и чувству общности.

Идеальная питательная среда для сагона. Общинники, не знающие семьи, разрозненная масса, постоянная промывка мозгов, мужчины сплошь наркоманы. А самое главное -идеология, уязвимый пункт. Беда в том, что в массовую идеологию очень уж легко встроиться сагону и переделать ее под себя. Когда информационный поток так однороден, достаточно лишь стать его источником…

Ведь в Бешиоре сагон перестроил под себя само христианство! Пусть оно выродилось в ересь под его влиянием, но ведь первоначальный источник был абсолютно чист. Пусть Церковь где-то и сохранилась в Бешиоре - в лице, может быть, двух-трех гонимых, но ясно ощущающих в сердце Христа, людей. Но сама Бешиора изменилась до неузнаваемости.

Так и здесь в Лервене… откуда возник этот таинственный культ Цхарна? Неважно, главное, что сейчас сагону очень легко использовать культ для себя. Возможно даже, что Цхарн - и есть тот самый сагон. Вот только доказать это сложно.

Гир Кендо, вам, наверное, странно здесь? - Тээри доброжелательно улыбался, - наш энтузиазм, - он провел рукой, указывая на плакаты и лозунги.

"Это говорит не об энтузиазме, а о необходимости его искусственно накачивать", - подумал Арнис. Вслух он сказал.

— Да, непривычно, конечно. У нас на Серетане все иначе. Но думаю, что это не будет препятствием для нашего сотрудничества.

— Да, конечно, - согласился Тээри. Отхлебнул чай. Интересно, подумал Арнис, они этот свой наркотик - сенсар - в чай не добавляют? Что-то голова стала подозрительно легкой. И спросить неудобно.

— Да… ведь люди - это моя специальность, гир Кендо, - продолжил старвос, - я всю жизнь работаю с людьми, с молодыми ребятами.

— И девушками, - ляпнул Арнис. Он сказал это, потому что лица девушек с конвейера все стояли перед глазами, но прозвучало - как скабрезность.

— Да, конечно, и с девушками тоже. И с детьми, ведь здесь живут и дети, - добавил Тээри.

— Ну, я чистый технарь, - неопределенно сказал Арнис.

— Вот и нововведения эти… они меня беспокоят, скажу вам откровенно, гир Кендо. С технической стороны все это хорошо и прекрасно. Мы будем выпускать… если я ошибаюсь, поправьте меня - эти самые аннигиляционные заряды, очень эффективно, просто замечательно. Но вот что будет с нашими людьми… Ведь для производства этих зарядов нужно всего около… кажется, два десятка людей, так?

— Даже меньше. Но хорошо обученных, - подтвердил Арнис.

— И вот как же быть с остальными?

Арнис пожал плечами.

— У вас много детей. Они могут просто учиться. У нас дети не работают.

— Хорошо, оставим этот вопрос, хотя согласно нашим представлениям, труд на благо общества - необходимый компонент воспитания. Но как же быть со взрослыми - ведь здесь их тоже много? Чем их занять? Я понимаю, вы не специалист… просто делюсь сомнениями. Как этот вопрос решается на Серетане - ведь вы высокотехнологичное общество?

Господи, как же там у них на Серетане?

— У нас воспроизводство населения давно прекращено, и людей достаточно для того, чтобы обслуживать существующие предприятия… многие работают в сфере обслуживания, ну, вы понимаете - отели, транспорт, больницы, туризм, развлечения. Может быть, у вас должно будет увеличиться количество развлечений? - предположил Арнис, - у вас очень суровая обстановка.

— Вот об этом я и говорю, - сказал Тээри, - наш аскетизм и суровость - основа идеологии. Мы счастливы именно нашей бедностью, нашим полувоенным бытом. Вы знакомы немного с Заветами Цхарна?

— В общих чертах, - Арнис знал эти Заветы наизусть.

— Я даже не представляю, как мы будем жить, если у нас появится большое количество незанятых рук… отели, вы говорите, туризм, развлечения? Как это согласовать с нашим порывом вперед, с нашей пассионарностью? Я говорю сейчас не о нашей Общине, я о целом.

— Исследуйте Космос, - Арнис пожал плечами, - перестраивайте свой мир, основывайте колонии на иных мирах. Уж для пассионарности приложение в мире всегда найдется.

— Космос, - с сарказмом вздохнул Тээри, - это же несерьезно, вы разве не чувствуете? Космос холоден и чужд человеку. Ведь и вы, серетанцы, не очень-то стремитесь к его исследованию.

— Да, но нас устраивает жизнь на планете.

— Я боюсь, гир Кендо - я не предъявляю вам претензий, вы-то простой исполнитель - но я боюсь за нашу страну. Война, нищета, бедствия - все это не так опасно для нас, как сытость и благополучие. Сытость сразу погубит наши Заветы, нашу Общину.

Господи, подумал Арнис, так имеет ли право на существование община, которая в принципе не допускает, что люди могут быть сытыми и благополучными?

— И если говорить даже вот о стоящих передо мной насущных задачах… Все так непросто! - пожаловался Тээри, - как мне справиться с моими людьми? Они не смогут жить в безделье. Начнется анархия. Даст ли нам правительство новое задание? И какое? А если ваши технологии внедрят повсеместно? У общинников появятся собственные дома, питание станет общедоступным, они станут богатыми - и что мы им скажем тогда? Они же превратятся в толпу зверей.

— Гир Тээри, - мягко сказал Арнис, - Но ведь на других планетах люди не превращаются в зверей, несмотря на богатство. По крайней мере, не все и не везде. Я думаю, что и у вас обойдется.

— Ну хорошо, гир Кендо, - согласился Тээри, - но вот поставьте себя на мое место. Вам вообще случалось руководить людьми?

— Да.

— На производстве?

— Не только. Я был офицером. Раньше. Случалось.

— Тогда вы сможете представить мое положение. Вот поставьте себя на мое место. Хорошо, если нам дадут новое задание, скажем, отправят на лесоповал. А если нет? А возможно, что и нет, руководству сейчас не до того, все увлечены этими вашими технологиями, да и война идет. У вас остается пять тысяч ребят, молодежи, совершенно ничем не занятой и не привыкшей к досугу. Что бы вы сделали? Если работы нет…