Феномен хищника

Дик рассказывала: старые люди имели привычку ловить некоторое количество диких зверей живьём, сажать в железные клетки на потеху женщинам и детям. Сейчас таун-люди оказались в роли таких заключённых. Отгородившись от мира, сами себя лишили свободы. Подруга, слыша восторженные мысли, добавила чуточку реализма.

-«Конечно не знаю, что будет дальше, но даже вчерашний участок от метро до «Лесников» зимой, скорее всего, стал бы непреодолимым. Девственная природа далеко не всегда мила и любезна».

-«А что зима… Там, где бывают настоящие холода, сейчас почти никто не живёт».

Водные процедуры у нас начинались с поисков подходящего камня для сушки ног. Обнаружив таковой, Диксон разоблачилась, полезла в воду наполнять котелок да поливаться. От праздности мозгов обменялись с ней парочкой мыслей на социальные темы. Если бы подруга жила в нашем времени, наверное, как и я, стала диссентером. Кто начинает задумываться об общественном устройстве, неизбежно заканчивает этим.

Вообще, омовение – весьма волнительная процедура, если смотреть со стороны. Особенно после такой ночи. Нашей первой ночи… Чёрт, как я хочу Дик!

Стиснув зубы, отвела взгляд, стала пристально изучать ближайший пригорок – она определила его, как наиболее вероятное направление атаки. Мысленно поискала Лариску, та ловила мышей в нескольких метрах от места ночёвки, сказала, для нас тоже пока опасности нет.

Подруга перепрыгнула на камень, принялась отряхиваться, вытираться, одеваться. Я снова поймала себя за разглядыванием красивого, сильного тела Диксон.

Сняв куртку и ботинки – всё, что на мне было, я кожей почувствовала взгляд любимой. Нам одинаково нравится смотреть друг на друга – великолепно! Я обожаю, когда на меня так смотрят. Даже ледяная вода показалась горячей под этими пламенными взорами, порождала ощущение необычайной внутренней силы. Хотелось исполнить какой-нибудь подходящий к случаю танец, энергия разливалась по телу с каждой порцией заряженной взглядом Дик живительной влаги.

А вот прыжок на «сушительный камень» отозвался неожиданной болью в мышцах. Вчерашний поход несколько перенапряг их, деградировавшие в заключении. Понятия не имею, сколько времени там пробыла.

Диксон сделала сказочно приятный массаж бёдер, чтобы уменьшить боль. К завершению этой, увы, недолгой процедуры я впала в блаженное оцепенение, ноги сделались ватными, в голове воцарился полный сумбур. Чтобы придти в сознание, пришлось плеснуть на лысину холодной воды.

По пути к «Лесникам» подруга показала один из видов съедобной травы, нарвали её немного, я постаралась запомнить вид маленьких листочков – они и вправду оказались довольно вкусными. Особенно с мясом.

Впервые после ареста мне удалось более-менее нормально почистить зубы. Оказывается, древесина – не только сырьё для получения тепла и света, но и отличный материал для изготовления всевозможных вещей. Из молодых веток хвойного дерева получаются даже tooth-brush [44]. Доисторические, конечно, ничего общего с маленьким самодвижущимся устройством, которое каждый зуб полирует со всех сторон ровно столько времени, сколько нужно. А напоследок массажирует дёсны. Но всё-таки удобнее, чем выцарапывать остатки еды ногтем и полоскать водой.

Теперь я несла свой мешок на одном плече. Внимательно осмотрев корочку поверх заживающей раны и кожу вокруг неё, Дик решила: уже можно.

По сравнению с буреломом и хитросплетением поваленных стволов тот лес, по которому мы сейчас шли – парковая дорожка. Вот давно упавшее, когда-то белоствольное дерево, всё поросло плоскими мясистыми грибами без ножек. Чем толще ствол – тем жирнее на нём грибы. Перешагнула ещё одно, уже едва заметное поваленное дерево, совершенно скрывшееся под пышным ковром сочного зелёного мха. Внимательно глядя под ноги, как учила подруга, я, тем не менее, вполне успевала ещё посматривать по сторонам, наблюдая за птицами, животными и насекомыми. Большинство их видела в первый раз.

Время от времени рядом с дорогой попадались остатки небольших строений разной степени разрушенности, похожих на то, в котором мы провели ночь. Как только я видела очередной каменный раритет посреди зелени, сразу об этом вспоминала. Нельзя вообще-то сказать, что я забывала о прошлой ночи хоть на секунду, но вид убежища, напоминавшего «Лесники», делал воспоминания значительно ярче.

В двух шагах впереди шагала обвешанная мешками Диксон. Я представила, что целую её грудь – и любимая почувствовала, восприняла мысль, как подобие реального ощущения. Если мы можем передавать друг другу изображения, то почему не попробовать то же самое в отношении прикосновений?

Обмен виртуальными ласками оказался весьма приятным, заставил меня забыть о наступившей дневной жаре, да и вообще надолго позабыть о многом.

Лариска вернула с небес на землю. Конечно, она права, в таких местах нужно быть внимательнее. Сама же крыса тому пример: увидела незнакомое животное – попробовала сожрать, а оно, оказывается, опасно. Несмотря на скромные размеры и отсутствие клыков.

Этот источник воды ещё меньше первого – просто струйка, сбегающая между камней. Полуденный зной просто-таки вынуждал освежиться, да и Лариска проголодалась, хотела поохотиться в одиночестве.

-«Кстати, твои предки любили всякие злаки».

Дик показала колоски неизвестного мне растения, сорвала несколько, пошелушила в руке, высыпала на камень. Крыса недоверчиво понюхала зёрна, слизнула языком, пожевала.

-«Странный вкус…»

-«В лесу много еды, но незнакомое хватать не стоит. Есть ядовитые растения, змеи вот, кстати», – она показала картинку с ползучим гадом. –«А если на дерево взобраться, у птиц там гнёзда. Попозже там и яйца будут, тоже пища».

Подходящего камня для ног в этот раз не нашлось. Точнее, он был, но слишком большой, тяжёлый и лежал далеко от родника. Придётся использовать сменные ботинки. Потому сейчас при помощи маленького кусочка ткани я тщательно вычищала из них мусор и землю.

Слишком жаркая погода. Вечером придётся стирать майку, как минимум подмышками. Вода приятно холодила лицо, стекая на грудь, соски тотчас напряглись. Повернувшись вполоборота, я наткнулась на магнетический взгляд из-под густых бровей. Боже, как она на меня смотрит!

Руки сами собой принялись сбрасывать одежду. Оставшись совершенно нагой, я медленно наклонилась к воде, зачерпнула… В ушах молотом стучала кровь. Это как во сне. Прекрасном и нереальном.

Вот мы по очереди наклоняемся к роднику. В каплях воды отражается солнце. Мир заполняется безмолвной музыкой света и яркостью свежих красок. Неожиданно Дик подхватывает меня на руки и несёт – легко, словно ребёнка. Невероятное блаженство! Прижимаюсь, обнимая любимую. Охватывает сладкая дрожь, запах её кожи лишает остатков разума. Дурман…

В этом источнике точно волшебная вода. Я не помнила, что мы делали друг с другом, но это было, как первый раз в жизни. Таун-люди не придумали слов, чтобы описать такой фейерверк эмоций.

Подруга поливала мне спину из котелка, едва ощутимыми прикосновениями смывая налипшую землю. Передалось её беспокойство по поводу ранки. Что уж теперь…

-«Нигде не болит», – заверила я. И тут же легионы мурашек вниз по спине. От такого невинного поцелуя! Суровый мыслеголос Лариски ворвался в сознание:

-«Вы совокупляетесь так часто, как я ем!» Интересно, если б не крыса, мы бы сейчас опять утонули друг в друге?

Диксон протёрла спину антисептиком. Удивительное средство – употреблять можно хоть внутрь, хоть наружно.

-«Ну что, наелась?» – справилась у Лариски подруга. –«В городах пищи намного меньше. Во время одной войны у нас окружили один большой город. Зима, мороз, еду привезти невозможно. Жители ели кошек и крыс, потом кое-кто принялся друг за друга».

-«Крыс?! Как можно есть разумное существо?» – вдруг возмутилась наша спутница. –«Горилл можете не вспоминать, а деда я есть и не помышляла. Хотя и могла бы».

-«А кто такие кошки?»