Люди и волки (Черная пустошь – 2)

Я ведь еще совсем не стар, возможно, какая-нибудь светлоглазая ясса примет мою любовь и нерастраченную нежность. Может быть, у меня еще будут дети и я снова почувствую, какая же это радость – быть отцом. Кто знает?…

Майкл нашел Ричарда Вейно на обзорной площадке Башни за полчаса до рассвета. Он молча подошел к нему и остановился рядом.

– Был в арсенале? – тихо спросил Ричард, поднимая воротник куртки.

– Ага. Взяли двойную норму патронов и гранат.

Они немного помолчали и Майкл сказал:

– Ты в курсе, что случилось с Дубининым?

– Вроде бы заболел.

– «Вроде бы», – фыркнул Майкл, – он себя до того довел, что чуть не помер. Этот волчара пленный жрать отказывался, так Серега вместе с ним ничего не ел, за компанию, ты представляешь?

– Вот это да! И что теперь?

– Лежат под капельницами оба – и он, и волк. Причем в одном помещении, волк – за стенкой, и Сергей рядом с ним. Сергеевы обоих выхаживают, бульонами отпаивают. Комедия! Сергей волку сказал: «Надо есть» – и волк есть начал, понемногу, конечно, но хоть так, чем вообще ничего.

– Да, дела, – вздохнул Ричард.

– А что там у вас?

– Уже курсы проложили для всех трех мини-дирижаблей и для «Титана».

– А кто поведет вместо тебя?

– Дэвид Варшавский.

– Ясно. А что с бомбами?

– Швед сказал, что есть четыре большие канистры с напалмом. Их должно, по идее, хватить для бомбежки. Еще подвесят несколько бомб из пластиковой взрывчатки с взрывателями ударного типа. Они еще недельку потренируются вблизи периметра, дождутся, пока мы на месте окопаемся и всё.

– Вещи собрал?

– А что там собирать, – усмехнулся Ричард, – не на курорт ведь едем.

– А вот и вы, – на обзорную площадку вышел Адам.

Его глаза были обведены черными кругами – сказывалось напряжение последних дней. Адам спал около двух часов в сутки – больше не мог.

– Привет, старший!

– Привет, бывшие советники, – Адам попытался улыбнуться, но понял, что разучился.

– Готовы к выходу?

– Парни завтракают, у нас есть еще десять минут, – ответил Майкл.

– Будете выходить на связь каждые два часа перехода, – сказал Адам, – и сразу же по прибытию. Потом докладывайте каждый день – как идет строительство укреплений.

– Да ладно, Эйд, всё и так понятно, – проворчал Майкл.

– Сообщите, как будете готовы, и мы сразу отправим дирижабли.

– Хорошо, Адам, – тихо сказал Ричард.

Майкл промолчал. Адам стоял совсем рядом с друзьями, но ему казалось, что между ними – глубокая черная пропасть, которую ему не перепрыгнуть, не перелететь. Он столько хотел сказать им, но не находил слов – с языка слетали только сухие слова приказов. Адам снова хотел объяснить, почему он не может пойти вместе с ними – и не мог.

Майкл украдкой посмотрел на часы. Ричард молча смотрел вдаль. Адам с болью посмотрел на них.

– Будем прощаться?

– Обижаешь, Эйд, – проворчал Майкл.

Они обнялись, похлопывая друг друга по спине. Ричард подошел к ним и обнял их. Майкл снял руку с плеча Адама и они молча посмотрели друг на друга.

– Постарайтесь остаться в живых – очень вас прошу, – сдавленным голосом сказал Адам.

– Обещать не буду, но постараемся, да, Ричи?

Ричард кивнул, еще раз обнял Адама и подхватил ранец, стоявший рядом с ним.

– Я провожу вас к воротам, – сказал Адам.

Возле грузовой платформы стояли Джек Криди-младший, Роджер и Фред, и Дэвид Варшавский.

Юные «беспилотчики» с трудом сдерживали слезы. Варшавский пожал руки Майклу и Ричарду.

– Дай им там прикурить, Дэвид, – улыбнулся Майкл.

– Сделаем.

Ричард взъерошил волосы Джека:

– Только не реветь.

– Да я и не реву, – всхлипнул Джек.

– Вот и ладно. Мистеры Томпсоны, – улыбнулся Ричард, пожимая руки Фреду и Роджеру.

Старшему Фреду удалось сдержаться, говорить он не мог – горло перехватило в самый неподходящий момент, по щекам младшего Роджера текли слезы, он вытирал их ладонями, но они тут же появлялись снова.

– Долгие проводы – лишние слезы, – добродушно проворчал Майкл, похлопывая братьев по плечам.

Дэвид ласково, но настойчиво отстранил «беспилотчиков» от Майкла и Ричарда и тихо сказал:

– Удачи.

– Спасибо, Дэвид.

Спускаясь на первый уровень Башни на грузовой платформе, Майкл прошептал на ухо Ричарду:

– Надо было бы нам еще до света сваливать – только расстройство одно.

– Они бы всё равно нас провожать вышли, Майк. Мне показалось, что вообще никто из них спать не ложился.

– Да, жалко мальцов – у них глаза на мокром месте.

Внизу стола толпа – научный и технический отдел практически в полном составе – Мазаев, Верховин, Росселини, все свободные от дежурств техники, электрики. Стояли Марина и Слава Сергеевы, Ким и Джоана Ли рядом с ними, чуть позади, ссутулившись, стоял усталый Чень Ли, сдерживавшийся лишь усилием воли, чтобы не броситься на шею Майклу, так много сделавшему для него.

Люди окружили Майкла и Ричарда, все заговорили разом, как будто боялись, что именно их прощальные слова не будут услышаны.

Надо ли говорить, что Майкл и Ричард не были привычны к такому вниманию, они, растерянно улыбаясь, смотрели на лица обнимающих их людей и не знали, что им говорить и как себя вести. Они отнюдь не были сентиментальными людьми, всю свою жизнь они чувствовали себя одиночками, не склонными к бурному проявлению собственных чувств и эмоций, но теперь им было не по себе. Впервые за всю свою жизнь Майкл не знал, что говорить. Он мог только бормотать, пожимая протянутые к ним руки:

– Спасибо, да ну что вы, спасибо…

Ричард не слишком отличался от своего друга – у него вообще не было слов, он мог только, как Майкл, пожимать руки и улыбаться в ответ.

Майкл и Ричард вышли из Башни, их, по-прежнему, окружала толпа провожающих. Перед Башней, выстроившись в четыре шеренги, стоял весь гарнизон Колонии. На солдатах была парадная форма, они одели ее впервые за всё время, проведенное людьми на Лимбе. За солдатами стояли все, без исключения, колонисты – фермеры, лесорубы Ферье, приставы. Женщины в толпе плакали, мужья неловко топтались рядом, пытаясь успокоить своих жен.

Джозеф Ричардсон, стоявший перед строем, громко выкрикнул команду и руки солдат одновременно взлетели к фуражкам в торжественном приветствии.

Майкл и Ричард смотрели в глаза провожающих их людей, скрывая подступившие слезы…

Когда отряд добровольцев вышел за ворота внутреннего периметра и отошел в лес на расстояние километра от заграждений, Борис Мазаев, шедший рядом с Майклом, загадочно улыбнулся:

– А теперь сюрприз, Майкл.

– Надеюсь, приятный сюрприз? – улыбнулся в ответ Фапгер.

– Более чем. Прошу, – Мазаев жестом провинциального фокусника указал на два высоких черных ящика, установленных на расстеленных на земле брезентовых полотнищах.

Присмотревшись, Майкл с удивлением понял, что эти ящики – не что иное, как самые большие аккумуляторы Верховина, что ему доводилось видеть на Лимбе.

– Энергопотребление слишком велико, даже таких аккумуляторов хватит только на тридцать секунд активного излучения, – сказал Мазаев, переключая тумблеры на боковых панелях аккумуляторов.

– Активного чего? – недоуменно посмотрел на ученого Майкл.

Мазаев довольно улыбнулся:

– Сейчас увидите.

Он взял в руки длинную серую трубу с пистолетной рукояткой, расширяющуюся к концу и заканчивающуюся раструбом, похожим на пламегаситель зенитного пулемета. Мелькнула ослепительная белая вспышка, из «ствола» «трубы» вырвалась струя сверкающих, как бриллиантовая пыль, частиц, похожих на мельчайшие капельки воды. Мощнейший разряд молнии с оглушительным грохотом вонзился в стену деревьев, сильно, как во время грозы, запахло озоном. Раздался пронзительный треск – и несколько деревьев, объятых пламенем, рухнули на землю, увлекая за собой соседние деревья. К упавшим соснам тут же подбежали лесорубы, за ними, змеясь, растягивались кольца пожарных рукавов. Тугие струи воды тут же накрыли еще не успевшее разгореться пламя, деревья заволокло густыми клубами пара.