Гоблины дальнего космоса (СИ)

  Изрядно истончившись, уже пси-клочья потекли дальше, все больше и больше норовя рассеяться туманом. Но все же достигли второй сферы, смяли ее и только тогда окончательно исчезли. Я вытер пот со лба и устало присел на пол, привалившись к стенке. Казалось, все произошедшее - плод расстроенного воображения. Но, судя по постепенно воцарившейся тишине, остановился, не получая корректирующих команд, межзвездный двигатель корабля, да и не только он. Так что и в этот раз у меня сработало!

  Было уже хорошей традицией собираться время от времени по вечерам в каком-нибудь муниципалитете и пить мед: графы, император и Проныра. Но в этот раз вместо муниципалитета пили мед в тесноватой для нашей компании каюте бывшего республиканского крейсера. А с определением времени суток тут вообще как-то не сложилось.

  - Господа, - величественно обращается Келум, - проведя с неоценимой помощью графа Берсерка, - учтивый кивок с моей стороны, - второй успешный абордаж крейсера, почему бы нам теперь не приступить к распространению власти Империи на другие планетные системы? - если это и был вопрос, то явно риторический.

  И еще минут пятнадцать мы с увлечением обсуждаем, кому и куда полететь, что в первую очередь захватить. Старик обсуждает вместе со всеми, глаза горят, и он явно уже не думает, что следует кому-то сдаваться. Граф собирается лететь обратно на нашу первую планету начинать производство устройств стандартной космической связи, 'зеркальных' доспехов и строительство синтезатора основы межзвездного двигателя - после уничтожения последних 'жаб' оказалось, все необходимые мощности там есть и, вкупе с переданными нам чертежами, можно попытаться постепенно наладить снабжение армии современной техникой. Ничего, что в предельно малых количествах по сравнению с военнопромышленным комплексом любого из конкурентов Империи. Все равно это большой шаг вперед. Да, мои необычные 'способности' сказались на Старике больше всех. Вижу, он уже не считает Империю опасной игрой, с которой следует завязать при удобном случае.

  А Келум так и просто счастлив. Более блаженного выражения на его лице я никогда не видел. Еще бы, Империя владеет чем-то уникальным, далеко выходящим за грань понимания ее врагов. Хотя, выходящим за границы понимания и самих имперцев. До сих пор гадаю, что за 'хрустальную стену' мне пришлось преодолеть? Или спецслужбы Республики знают об эзотерике больше, чем принято считать и, насколько смогли, попытались защитить космокорабли? Да и отец Иннокентий совсем уж разволновался. Когда после первой демонстрации Проныра начал искать подвох, а остальные ждали, чем закончатся поиски, Иннокентий поверил мгновенно. Будто почувствовал нечто недоступное другим. Теперь при встрече все буровит меня глазами, будто взглядом в голову хочет забраться. Но молчит, сказал лишь, что в космосе есть еще многое вне нашего понимания.

  Если же честно, то моя 'энергия' слабее даже одного ригвела. Только и толку от нее, что внезапность. Просто никто еще не осознал этого до конца. Как же, куда там до раздумий - у Империи собственный 'маг' появился, ишь, торжество какое! Но я-то думал о таинственном в свое время куда больше остальных гоблинов. И теперь мне легче отложить в сторону мысли о 'волшебном'. Я знаю им цену. Лучше пока вспомним совсем о другом. Перед нами стоит еще один вопрос, вопрос, на который ни у кого нет ответа: кто же после низложения Старика будет защищать Законы гоблинов. Раз Келум хочет в ближайшее время запустить Законы в полную силу, то без 'хранителя' никак не обойтись.

  А решение по Старику обратного хода не имеет. И я вспоминаю про Киску. Ей теперь нет возврата в Республику. Ведь корабль пропал, после того, как поверили ее сообщению. В то же время, не думаю, чтобы мое солнышко так быстро перестало относиться к имперцам - в особенности к императору - критично. Я долго сижу, шевеля губами - припоминаю текст Законов гоблинов. И, вспомнив все нужные строки, предлагаю ее кандидатуру. Серый недовольно фыркает.

  Я конечно понимал причины врожденного антифеминизма графа Серого. Мать и отец бросили его сразу после рождения. Но если мамочка и думать о нем забыла, то отец лет через десять 'вспомнил'. Папочка забрал его из приюта и даже хорошо к нему относился, пока не погиб в автокатастрофе. Серый тогда как раз заканчивал школу. А достигнув совершеннолетия, он нашел свою мать и у них состоялся разговор. В результате новый хахаль матери получил перелом руки, сам Серый - очередной перелом носа, а мать - два сломанных пальца на ноге. Но республиканский суд оказался на удивление лоялен - решили, что Серый был в состоянии аффекта после долгой разлуки с родственницей. В результате присудили только условный срок.

  И тут граф Плывун неожиданно выступает в поддержку кандидатуры Киски:

  - Серый, не забывай, - Плывун, с длинными светлыми волосами, перехваченными по окружности головы черной траурной повязкой, выглядит воинственно, - если судьи Республики при решении проблем следуют законам или деньгам, то мы следуем своим симпатиям и антипатиям. А наша самая сильная симпатия - это Законы гоблинов.

  'Своеобразная логика, - думаю я, - но в любом случае, как это не объяснять, мы следуем Законам гоблинов'.

  - А в Законах гоблинов, - продолжает Плывун, - четко сказано: защищать Законы гоблинов может любой, кто сражается за Империю под руководством полноправных гоблинов, а также знает и понимает текст Законов. Конечно, для Совета графов ей нужна еще безусловная поддержка одного из графов. Но такая поддержка у нее есть. Так что единственная причина, кроме простой неприязни, по которой ты можешь Киску отклонить - это выявить у нее незнание или непонимание наших Законов. - И его сиятельство Плывун подмигивает мне.

  - Ну, - ухмыляется Серый, а шрамы на его лице меняют форму, - в этом я доверяю графу Берсерку. Думаю, он может ее соответствующим образом выдрессировать.

  - Норм, - после паузы подытоживает император, - со следующего собрания совета Киска будет с нами и имеет слово наравне с остальными. Будем ли мы ее переименовывать? Законы не обязывают нас к этому, но мы всегда так делали в игре с новым защищающим Законы гоблинов.

  - Я не думаю, что есть смысл, - подает голос Проныра, - забирать у Старика для нее его гоблинскую кличку. Он так долго был Стариком, да и действительно старше всех нас. - Судя по лицу Старика, он как раз тоже собирался выступить в защиту своего прозвища.

  - Можно называть ее Старухой, - графу Серому самому смешно от своих слов. - Я думаю, в этом случае мы ее точно со Стариком не перепутаем.

  - Но ведь при рождении ее не назвали Киской, - вмешиваюсь я. - Почему не оставить 'Киска' как ее гоблинское прозвание? Даже мы стали ее так называть лишь когда узнали, что это ее кодовое имя в агентурной сети.

  И остальные соглашаются. Вот так вот мы и приняли Киску в Совет графов. Она, правда, еще об этом не знала. Но кто же будет спрашивать согласия ренкинэ?

  - И еще, - говорит Келум, - раз уж мы ввели Киску в Совет графов, предлагаю предоставить полный доступ к муниципальному архиву нашим боевым подругам. Той же Киске, например. С соблюдением секретности, конечно. Но даже если чего и разболтают - теперь это уже дела давно минувших дней, да еще и нашими недругами сочиненные.

  'Странно, зачем Келуму понадобилось приоткрывать архив?' - мысленно отмечает мое графское сиятельство, но в следующий миг думаю уже о другом. Древние верили, что женщина привносит с собой дух раздора - удивительно, как я сразу об этом не вспомнил. А после того как сломал компьютер на республиканском крейсере, я стал больше доверять древним. Да и с научной точки зрения можно это обосновать. Если к отношениям власти примешиваются отношения между полами, то возникает намного больше поводов для зависти и интриг. Так что интересно, не лишит ли принятие женщины нас удачи, удачи в викингском понимании, удачи как гармонии трезвого расчета и счастливого случая? Все-таки женщина в верхушке элиты Империи... До такого мы в игре еще не доходили. И я к этому сам приложил руку.