S-T-I-K-S. Мечты сбываются... (СИ)

– Хватит, одного уже схоронил.

Аби засопел, шмыгнул носом и протёр рукавом лицо.

***

Выгнав «Комбат» на улицу, я не заметил ожидаемого хаоса, все как обычно, только людей мирно гуляющих нет. По дорогам разъезжают УАЗики с вооружёнными людьми. По улицам снуют бойцы, зачищая город от остатков просочившихся тварей. Мы направились к западной стене, там сегодня ночью было самое пекло, теперь же работы по расчистке и поиску уцелевших мутантов хватало всем. Чем ближе подъезжали, тем больше было заметно следов недавнего боя. Пятна крови тут и там, несколько поваленных и проломленных заборов, вогнутые внутрь массивные железные ворота, разбитые окна, гильзы повсюду. Ближе к стене стали попадаться и трупы заражённых, люди на улице не валялись. Если и были погибшие, а в такой мясорубке наверняка были, то их уже куда-то убрали. У самой стены было сплошное месиво из переломанных тел, крови и внутренностей. Люди, перемазанные с ног до головы кровью, копошились в этом фарше. Чистили споровые мешки, грузили останки в транспорт, вывозили. Смрад стоял ужасный. Выйдя из машины, Аби заметно позеленел, но его не вырвало, сдержался. Мой желудок тоже выдержал, хотя, цвет лица явно был не лучше. Морально, я готовился к подобным картинам, но, увидев воочию, ужаснулся от масштабов смерти. Арман вообще никак не отреагировал, видно, прошёл в этом мире через многое.

– Пойдём, нам туда, – сказал он, бодро чавкая ботинками и указывая на дверь в стене.

Железные нервы...

В помещении было изрядно накурено, посреди комнаты стоял большой стол, вокруг которого в данный момент, склонившись, стояло шесть человек, что-то сосредоточенно обсуждая, тыкая пальцами в какую-то карту. Мне знакомы были только Седой и Прапор.

– А я тебе говорю, что проще новый ров выкопать, а это дерьмо зарыть, к чертям собачим! – Хлопнув ладонью о стол, говорил на повышенном тоне невысокий худощавый мужик, лет пятидесяти. – Ты хоть помнишь, какая там глубина была?! Это не реально! Седой, ну, хоть ты ему скажи!

Седой сидел на стуле ровно, будто кол проглотивший, торс перетянут бинтами, понятно, ребра сломаны, лицо пересекал свежий рубец, покрывшийся коркой. Волосы, засохшие в крови, торчат как у нарисованного ёжика иголки.

– Крот прав, я тоже смысла в вывозе не вижу. Пока орда прёт, соваться за стену вообще самоубийство.

– А как же хабар? Там столько...

– Ты знаешь, сколько ещё будет длиться миграция? – перебил Седой здорового, бородатого мужика с большим животом. – Пойди-ка, глянь за стену, им конца не видно. Всё серое, сплошь до горизонта. Ты, вообще, в своём уме, Манчестер? Какой на хер, хабар.

– Я же о стабе пекусь. Ты только прикинь, сколько под стенами бабла сейчас валяется, у нас даже в банке на данный момент меньше! – Не сдавался здоровяк. – Оно всё гнить скоро начнёт, жара. Хорошо, дождёмся мы ухода орды, дальше что? Кто туда полезет, в тухлятину? Это тебе не одного тухляка вскрыть, там шестиметровый ров, заполненный телами, по трупам прошли до стены и точно также, по трупам, забрались наверх.

– Манчестер, семнадцать метров, ты слышишь меня, семнадцать метров высота трупной горы, разбросанная взрывами по округе. Ты понимаешь масштабы?

– В каждом лотерейщике минимум два спорана, даже, если там половина лотерейщиков и ни одного крупняка, а крупной дичи хватает, сам видел, это получается, – здоровяк прищурил один глаз, глядя в потолок и шевеля губами, на лице отразилась усиленная работа мозга, – да, ну, на хуй! Я сам туда полезу!

– Вот, – Седой указал рукой на Манчестера, – самый главный ″хомяк″ всего Стикса! Прошу любить и жаловать. А вы чего там молча топчитесь, у дверей? – Это уже к нам. – Давайте, присоединяйтесь. Пока Леший в отрубе, ты его заменишь, – ткнул он пальцем в подошедшего Армана. – Знакомьтесь: Док, – Седой указал на меня.

– Это он поднял тревогу. Кстати, а где тебя черти всю ночь таскали?

– На полу, коврик у кровати изображал, синий, – нашёлся я с ответом.

– Ты видел, что за стеной творится? – спросил меня Седой.

– Нет ещё. Но уже представляю.

– Ошибаешься. Такое представить невозможно. Сходи, посмотри, не пожалеешь. Они прут и прут, и наше счастье, что атака прекратилась. Массой задавили бы. Кстати, почему атака прекратилась, кто-нибудь может объяснить этот феномен? У кого какие мысли?

– Да, странно это как-то, они обтекают наш стаб стороной, чешут чётко по невидимой границе, – сказал задумчивый парень, лет двадцати, с очень странными глазами. Смотрит, словно мудрец древний, почёсывая голый подбородок. – Батона бы сюда, – помолчав немного, добавил, – мне кажется, дело в даре, вот только, в чьём? – И удавьим взглядом впился мне в глаза.

Стало очень некомфортно. Прям почувствовал, как беспардонно этот человек роется в моем сознании. Глаза его сначала сузились, как бы рассматривая внутри меня что-то очень маленькое или плохо видное, спустя минуту стали увеличиваться, брови поползли вверх, рот приоткрылся, лицо вытянулось. Быстро придя в себя, парень лязгнул зубами, захлопнув отвисшую челюсть, окинув всех присутствующих, ещё достаточно расширенными глазами, и тихо произнёс:

– Это он, не вижу как, но точно он, – одновременно снимая с пояса флягу, не спеша свинчивал крышку.

– А говоришь: Батон нужен, – задумчиво и очень внимательно разглядывая меня, произнёс Седой.

– Нужен, нужен, – отхлебнув ещё пару глотков, продолжил: – Я – дилетант по сравнению с ним, как отоспится, сразу его сюда. Посмотрим, чего он увидит.

Седой перевёл взгляд на говорившего, тот отрицательно помотал головой.

– Только волны. Ядро пульсирует, посылая волны, как круги на воде, золотые. Больше ничего не пойму.

Седой снова уставился на меня:

– Ну и? Сам-то, чего скажешь? Как думаешь, почему так происходит?

– Может потому, что Марс подошёл к Венере под прямым углом? – ответил я, пожимая плечами.

Пару секунд присутствующие пытались осмыслить сказанное. Первым заржал басом рыжий, бородатый здоровяк. Седой лишь усмехнулся.

– Значит, ты не понимаешь, что происходит? – спросил он, улыбаясь. – Интересно девки пляшут... Чувствуешь себя как? Нигде, ничего не покалывает? Может, слабость? Голова кружится?

– Слабость есть и головокружение, но это неудивительно, если учесть, что час назад меня с того света вытянули. Единственная странность: есть хочу, постоянно и очень сильно.

– Мы же только что ели! – изумился Аби – У меня до сих пор пузо, как шар, – сказал он, похлопывая себя легонько по животу.

– В том то и странность: я снова голодный, будто несколько дней крошки во рту не было. Кажется, сейчас желудок к позвоночнику прилипнет. Так что, если вдруг заурчу, как мертвяк, не пристрелите. Буду благодарен.

Увидев, что люди не понимают, о чём речь, пояснил, что это мой желудок иногда издаёт звуки, очень схожие с урчанием мертвяков. Арман подтвердил, рассказав, как Леший с Фомой уже порывались меня грохнуть от неожиданности.

– Захожу и вижу, этот, – Арман кивнул в мою сторону, – с тарелкой стоит, бледный, как смерть, глаза во, – показал размер приличного яблока, состроив при этом испуганную гримасу, – Леший со стволом в боевом режиме, а Фома с вилкой наизготовку. Зенки навыкат и рожа синяя. Долго не мог въехать, в чём проблема, пока сам не услышал.

– Да, ну, чушь какая-то, – махнул рукой Манчестер.

– Интересный ты человек, Док, – тихо проговорил парень с глазами старика, снова потирая подбородок и рассматривая меня, словно музейный экспонат.

– Аби, организуй человеку плотный перекус, – сказал Седой, серьёзно глядя в пространство, – сдаётся мне, неспроста этот аппетит... ну, чего стоишь?! Бегом за провизией, если не хочешь обратно от мутантов отбиваться!

Аби словно ветром сдуло, чуть дверь с петель не сорвало.

– Штаны не потеряй! – крикнул ему вслед Арман.

Но мальчишка его уже не слышал, он нёсся на всех парах к припаркованному «Комбату», подпрыгивая и подтягивая на ходу штаны, стараясь по минимуму использовать дар спидера. «Вдруг и вправду снова атака, думал он, а я истощён. Нет, уж лучше на машине. Не думаю, что Док заругается. Я же для дела.».