Испытательный срок

Я уж думал, Маркулий этот долбаный никогда летописи не дочитает! Весь вечер, всю ночь и все следующее утро он над ними сидел, и все такое. А потом с Эллиной беседовать стал. Я как раз дежурил, моя очередь была в подвале торчать.

Ну, Эллина пришла, Катька тоже. Макс сунулся было, так Эллина его так шуганула — мало не показалось, типа того.

Долго они там разговаривали. Маркулий все дергался, кричал все чего-то. Убеждал, что нужно идти куда-то там, к какому-то храму. И все твердил, что это опасно. Нервный он какой-то.

Ну, к храму так к храму. А чего ж так орать-то?! Подумаешь — опасно! Опасно — и чего? А где в Москве не опасно? Здесь, что ли? Где Ночные Гости под самым носом шляются? Где зрелые Черные Кляксы ни с того ни с сего по утрам возникают? Чудо еще, что никого поопаснее не объявилось. Нас-то здесь — всего ничего. Перещелкают в два счета. А к Маркулиевому храму идти, думаю, безопаснее. Ведь не только мы же пойдем, куча «секретников» еще. Эллина так ему прямо и сказала, что весь спецотряд пойдет. Ну, типа по мозгам давать кому следует.

А Маркулий все трясется, слюной брызжет, головенкой своей дурацкой все трясет. Несогласный он, типа того. Кричал что-то про Силу какую-то, про Вольные Зоны, про оборотней, каббалу и все такое...

Ну, на все такое Эллина наша положила капитально. Фиолетово ей, чего там Маркулий испаряется. А и правильно, по-моему! Командир она или кто? Сказано — привести мага? Значит — все! Приведем! Ну или приведут — без меня уже, в смысле...

Ведь мне-то чего с ними тащиться? Если хорошенько подумать, то мне этот ихний испытательный срок — как гоблину трактор. Да даже если и не хорошо подумать — то же самое. Мне главное — живым остаться. Катька вон все время говорит: «Надо жить здесь и сейчас». Очень правильно, по-моему.

Катька-то в споре не участвовала почти. Все больше молчала. Пару раз, правда, выдала что-то такое, от чего Маркулий заткнулся, только я не понял ничего из сказанного.

Потом меня в подвале мордоворот-штурмовик сменил. Ну, типа Юрка, Коновалов который. Я хотел было еще постоять послушать, чего они там трындеть будут, но Юрка лениво так на меня посмотрел и сказал только:

— Иди.

Ну, я и пошел. С этим чудом лучше не связываться. То ли он тормознутый на голову, то ли просто гад. По-любому — убить может запросто. И все такое...

Вышел я на воздух — мрачно все. Наших никого не видать — ни Колобка, ни Гнуся, ни даже Дашки-стервы. Воздух какой-то влажный, словно туман. Хотя тумана-то никакого нету, все превосходно видно. А на лице едва ли не в капли вода собирается. И запах стоит непонятный какой-то, хотя и слабый очень. Не то чтобы неприятный, а лучше бы его не было. Вчера не было, с утра тоже ничем таким не пахло, а сейчас — на тебе! Тревожный запах какой-то. И тишина. Ну полнейшая, блин! Такой тишины я, кажется, никогда в жизни не слышал. Всегда ведь какие-то звуки присутствуют — то ветерок подует, листья шелохнет; то камень со стены скатится; то живой звук вдруг объявится... Ну, что живых звуков нет, это даже хорошо. Потому как живность тут, у них в Москве, особо опасная. Включая и людей, между прочим. А вот почему ветра нет, почему влажность такая и тишина — не понимаю. Тревожно мне стало. А тут еще Макс поблизости толчется, возле того самого дерева, где с утра Клякса нарисовалась. Топчется чего-то, по сторонам смотрит. И вроде бы даже почему-то нервничает. То ли тоже чувствует, как и я, тревогу какую-то, то ли опять, сука, типа задумал чего-то, и все такое.

Я постоял, посмотрел на него. Думаю — дай приколюсь опять. Может, отвлекусь немного. И только к нему подвалил, как из подвала Маркулий вылез. Не один, понятное дело, — и Эллина, и Катя, и Юрка. Все с ним, типа охраняют. Ну, Эллина еще мешок какой-то тащит. Наверное, с маговым барахлом. Типа в дорогу тот чего-то взял. И все такое.

Блокнот, смотрю, Катя в руках держит, не выпускает. Правильно. Магу этому доверь, он не только блокнот — себя потеряет. На него посмотришь, сразу ясно, что тащить этого мага нам — не перетащить! Пинками гнать придется! А то и еще хуже — уговорами. Терпеть не могу уговаривать дураков жизнь свою спасать...

Маркулий, как на свет белый вылез, зажмурился с непривычки. Видать, давно из подвала своего не выползал. Сейчас ему даже такое слабое и серое небо, даже затянутое свинцовыми облаками солнце и то ярким кажется.

Пожмурился он, покряхтел, огляделся по сторонам и — к нам. В смысле, туда, где мы с Максом стоим. Подходит и заинтересованно так заявляет:

— А ведь я вас помню! Где же я вас видел, молодой человек?

Я открыл было рот уже, чтобы сказать — где. А потом понял, что это он не ко мне обращается, а к Максу. И насторожился сразу.

Макс мне не нравится, это я уже говорил. А вот к магу я своего отношения пока что не определил еще. Но если Маркулий с Максом окажутся хорошо знакомы, то и Маркулий мне тоже не нравится, во как!

Макс же этим словам мага удивился ну просто очень.

— Это вряд ли, — говорит. — Я никогда раньше в этом районе не бывал.

— Да не сейчас! — машет руками Маркулий. — Давно! Очень давно! Вы случайно не были... — и замолк. Словно ему рот заткнули. И глаза у мага вдруг виноватые сделались, а морда вся такая смущенная, и все такое.

— Где именно? — встреваю я. — Где не были?

— Нет, — качает Маркулий башкой. — Это я обознался. Очень вы похожи на одного моего старого знакомого.

Макс улыбнулся, понимающе так кивнул и — в сторонку. Эллина взглядом за ним проследила, но ничего не сказала. Катя — та вообще на Макса — ноль внимания. Она сейчас о чем-то с Юркой говорит. Строго так, типа поучает или поручает чего. Юрка-штурмовик слушает, глаза пустые, башкой изредка кивает, типа согласен. А потом они с Катей куда-то побрели, дошли до угла, свернули... И тут Эллина меня подзывает.

— Прыжок, — говорит, — за Маркулия отвечаешь головой.

— С какой это радости?! — интересуюсь.

— Катя с Юрой за транспортом пошли, — поясняет. — Я с остальными — на разведку, надо тут осмотреться. Ты и Колобок остаетесь здесь. Понял?

— Ага, понял, — киваю. — Особенно про Колобка. Чё-то я его здесь не очень наблюдаю типа...

— Скоро подойдет, — отмахивается. — А пока его нет, за Маркулия отвечаешь ты! Понял?