Операция «Рокировка»

— Да наплевать… — открыл окно и высунулся наружу. — Петров! Виктор! Подь сюда. Работа по твоему профилю нарисовалась.

— Нормальный у меня профиль, — наигранно весело огрызнулся тот, прикасаясь к мясистому носу. — Особенно, если с доктором сравнивать. В нашем роду все мужчины такие… видные. С деда-прадеда… Природные русаки.

— Шутник… — хмыкнул Малышев. — Я не Геббельс чтоб твои данные с шаблоном сравнивать. Шнифером* (*жар., - взломщик) поработаешь? А то у нас тут сейф закрытый и без ключа.

— Распахнуть или приоткрыть? — деловито осведомился сапер.

— Лучше так, чтобы внутренности в целости сохранились. Доктор считает, что там еще кое-какие важные секреты хранятся.

— А м-может и не только с-секреты… — уточнил Хохлов. — П-пробирки со штаммами болезней обычно в-в холодильнике держат, но м-мало ли. Так что, Витя, ты н-на самых мягких лапках сделай. П-пожалуйста… У нас и так здоровых в группе осталось — р-раз-два и обчелся.

— Я понял, — кивнул сапер, входя в комнату и разминая пальцы, будто пианист перед концертом. — Ну, и где тут у нас пациент? Ага, вижу… А вы, товарищи офицеры, в сторонку отойдите. Свет загораживаете. И не волнуйтесь, не волнуйтесь. Сейчас все спроворим в лучшем виде. И высморкаться не успеете, как шашка прыгнет в дамки. Это нам, что семечек налузгать…

Петров постучал костяшками по железному боку сейфа. Потом — по дверке. Вынул из кармана какую-то железку. Сунул ее в замочную скважину, повернул ручку, дернул особым способом, одновременно прижимая коленкой дверцу внизу. Внутри несгораемого шкафа что-то противно хрустнуло, и сапер отошел в сторону.

— Шубки и жакеты, кольца и браслеты, разве ж я тебе не покупал… — пропел он пару слов из популярной воровской песенки. — Готово. Можно пользоваться…

— Капитан, а ты до войны чем на хлеб с маслом зарабатывал? — Малышев с удивлением посмотрел на Петрова. — Больно ловко у тебя получилось. А говорил, что на химика учился…

— Разве ж это сейф? — пренебрежительно махнул рукою сапер. — Этажерка металлическая, не больше. От огня упаковка, чтоб при пожаре не все сгорело… сразу. Так что, получите и распишитесь.

— П-потом, — Хохлов отстранил Петрова. — А теперь п-попрошу мне не мешать. И лучше, если с-с улицы п-понаблюдаете.

— Не вопрос, — капитан Малышев ловко перемахнул через низкий подоконник. — Мне сейчас болеть недосуг. Ты только не копайся там, лады? Время бежит, светает скоро, а нам еще топать и топать…

— Вот и не з-задерживайте меня.

Военврач подождал пока сапер шагнет за порог кабинета и только после этого осторожно открыл дверцу. К счастью, в шкафу не было ничего кроме нескольких гроссбухов.

Хохлов взял верхний. Открыл и начал читать. Через несколько страниц отложил и взял второй. Его он уже просматривал бегло. Третий — только полистал. Потом взял, лежащий отдельно, журнал регистрации и расшифровки телефонограмм и прочитал последнюю запись.

— Понятно…

— Что именно? — тут же отозвался Малышев, стоящий хоть и снаружи, но рядом с окном.

— В-в общем, командир, у меня, как в анекдоте, две н-новости: плохая и хорошая. С-с которой начнем?

— Я вижу, Сергей Фомич, что сапер и тебя заразил? — построжел голосом Малышев. — Весело вам, да? Шутки-прибаутки, блин горелый.

— Н-не заводись, Андрей, — примирительно произнес военврач. — Т-такая реакция на стресс, вполне н-нормальна. Это я тебе как врач говорю.

— Да? Ну, если нормальная, то начинай с хорошей.

— Я нашел для вас п-подходящий транспорт. Чтоб почти до м-места встречи добраться, без остановок и п-пересадок.

— Здорово, — серьезно ответил Малышев, видя что на этот раз военврач не шутит. — А какая плохая?

— Н-на нем сюда утром н-немцы приедут…

Петров, стоящий рядом с командиром, не сдержался и фыркнул.

— Точно, как в анекдоте.

— Понятно, — кивнул Малышев. — Считай посмеялись. А теперь доложи внятно и подробно. В смысле…

— Я п-понял. Докладываю. Это не просто лагерь, а м-медицинская лаборатория… Язык не п-поворачивается назвать ее н-научной. В общем, здесь не столько изучали с-способы лечения, как методику продления инкубационного п-периода. Так чтоб носитель в-вируса был заразным, но сам не болел, к-как можно дольше.

— Зачем?

— Цель, как я п-понимаю, простая и изуверская. Поскольку п-позволяет заразить максимально большее количество людей, к-которые до какого-то определенного времени будут оставаться з-здоровыми, а потом — п-под воздействием какого-то фактора — раз, и разразится н-невиданная эпидемия. Одновременно п-по всей стране. Не зря здесь только дети из Советского Союза. В-впрочем, где-то еще, м-могут находиться аналогичные лагеря, но с детьми д-других национальностей.

— Вот сволочи!

— Ф-фашисты… — пожал плечами Хохлов.

— Ну, понятно… А что с транспортом?

— Все эти дети уже более-менее удовлетворяют п-поставленные требования и завтра… в-вернее, уже сегодня утром за ними п-приедут.

— Час от часу не легче… — Малышев, словно ища поддержки, оглянулся на сапера. — Что же тут хорошего? Мы же не успеем увести детей. Еще один бой? Какими силами? Ведь для транспортировки полторы сотни заключенных, пусть и детей, фрицы не меньше взвода охраны пришлют.

— А вот и нет, — отрицательно помотал головою Хохлов. — Это ж н-не просто заключенные, это б-биологическое оружие. И проходит совсем п-по другому ведомству. За ними пришлют специальные грузовики, а с-сопровождение будет в защитных костюмах, резиновых п-перчатках и п-противогазах.

— Думаешь?

— Ну, в-варианты, конечно, возможны. И стопроцентной г-гарантии дать нельзя. Но вероятность изложенного х-хода событий достаточно высока, чтобы п-принять ее за руководство для дальнейших д-действий.

— Здорово, — уважительно прищелкнул языком сапер. — Так завернуть надо как минимум аспирантуру закончить.

— В резиновых перчатках не постреляешь, — выцепил главное Малышев, уже разрабатывая в уме план боя. — Машины нам достаточно одной… Если перенести на вышку у ворот и второй пулемет, а группу расположить… Интересно, интересно… А что, машины Nebeltruppen* (*нем., - туманные войска, химическая служба) действительно не подлежат проверке? Откуда сведения?

— Ну что ты, командир. Такое в принципе невозможно… — усмехнулся военврач. — Но интуиция мне п-подсказывает, что желающих остановить спецтранспорт и подвергнуть д-досмотру без конкретного приказа, особенно, если из кабины в-взирают «чудовища» в противогазах, даже среди полевой ж-жандармерии, будет исчезающе мало.

Малышев вспомнил последние довоенные учения, когда курсантам приходилось преодолевать задымленный район с использованием индивидуальных средств противохимической защиты, то — как при этом выглядели его товарищи и ухмыльнулся.

— А ведь сработает, черт меня дери… Действительно сработает. Молодец, Сергей Фомич. Выношу тебе благодарность.

— С-служу трудовому народу!

Пять тентованных пятнистым брезентом грузовиков выползли из леса ровно в одиннадцать тридцать, как и было указано в телефонограмме. Двигалась колонна, как и предположил Хохлов, без сопровождения. Да и чего им опасаться в своем тылу?

Помигав фарами, быстрой, размеренно рычащей моторами змейкой машины подкатили к воротам лагеря, даже не сбрасывая газ, явно рассчитывая сходу въехать на территорию. Но лагерь безмолвствовал. Водитель переднего грузовика за несколько метров от ворот дважды коротко и требовательно просигналил, но ничего не изменилось. И он вынужденно затормозил, почти уткнувшись бампером в опущенный шлагбаум.

Из кабины грузовика хорошо был виден пустой двор лагеря и фигура часового на вышке. Он смотрел вниз, удерживая колонну машин в прицеле пулемета. И больше ничего. Никакого движения.

Сидящий рядом с водителем офицер, приоткрыл дверцу, встал на подножку и что-то возмущенно прокричал. Подождал ответа и прибавил еще одну фразу. Громче и резче. Видимо, что-то очень обидное. Потому что в ответ протарахтела пулеметная очередь, изрешетившая и офицера, а заодно и водителя первой машины.