Естественный отбор

Принц вскинул голову.

– Тогда зачем ты пришел?

– Предупредить тебя.

– Это должно быть очень важное сообщение, если ради этого тебе удалось вырваться из паутины, сплетенной моей сестрой.

Сардоническая нотка в голосе Виктора подсказала Фелану, что принц сейчас вновь задается вопросом, почему он позволил Оми уйти.

– В этом я похож на тебя. Так как она моя кузина, то табу на инцест дало мне некоторый иммунитет против ее очарования. Мне кажется, я помню ее еще на похоронах нашей бабушки, когда она покрасила себе волосы, чтобы казаться более взрослой.

Виктор рассмеялся.

– Да, она хотела сделать себе рыжий цвет волос, чтобы быть похожей на Наташу Керенскую, но вместо этого у нее получился оранжевый и она выглядела очень забавно.

– И обратила это в свою пользу. Она обращает все недостатки в преимущества. Кузина очень хороша. – Фелан сел на цементную скамейку, отделанную каменными пластинами, и холод, накопившийся в камне, быстро пробрался сквозь его одежду. – Я думаю, что если бы она была из Клана Волка, то я вынужден был бы постоянно состязаться с ней.

– Если в этом заключается твое предупреждение, то и думать не смей об этом. – Он причесал волосы пальцами руки. – Смерть Романо Ляо будет последним убийством короля во Внутренней Сфере. Это все, что я могу сказать об этом.

– Хорошо. Я согласен. – Фелан положил руки на скамейку и откинулся назад. Однако я хотел тебя предупредить совсем о другом. Я ломал голову над тем, почему капитан Моран так ожесточенно нападала на тебя во время приема. После того, как ты отошел от нее, но до того, как удалился с дочкой Координатора, Мишель увидела вас вместе. На ее лице было очень нехорошее выражение.

– Ее брат погиб на Треллване, а я – нет. Мне было приказано покинуть планету вне зависимости от чего бы то ни было. Гален силой затащил меня на шаттл.

– Ну, ладно, это может быть основой ее обиды, но думаю, что тебе стоит посмотреть глубже. Виктор подошел и сел рядом с ним.

– Что?

– Вероятно, я ошибаюсь, а ты, может быть, ты не захочешь даже слушать.

– Расскажи мне.

– Ты уверен?

Виктор медленно кивнул.

Фелан вздохнул и начал говорить:

– Ты и я никогда не разговаривали по душам. Я всегда был обижен на представителей власти, которые считают, что они все знают лучше других только из-за своего положения. Ты знаешь, что на Нейджелринге у меня была подруга, которая погибла, выполняя задание, из-за того, что какой-то идиот командующий заставил ее подразделение действовать по учебнику. Войска Лиги Свободных Миров убили ее, но командующий спасся. Я надеюсь, что кто-нибудь из Клана Кречета разобрался с ним. Тор Мираборг на Ганзбурге – другой пример человека, облеченного властью только из-за того, каким он был раньше. Когда я встретился с ним, он представлял из себя озлобленного старика, требовавшего уничтожить меня. Во мне он увидел что-то достойное его ненависти, и это было хорошо, потому что ненависть оказалась взаимной. Она обошлась каждому из нас очень дорого: мне – моей жизни как члена Внутренней Сферы, а ему – его дочери.

Фелан наклонился вперед, положив локти себе на колени.

– Ты был для меня наказанием. Ты обрел власть только из-за случайности своего рождения. На Нейджелринге я держался особняком из-за того, что не хотел, чтобы придворные целовали мой зад, надеясь приблизиться к тебе. С огромными муками я отверг тех, кто думал, что может воспользоваться мной, чтобы подобраться к тебе. Временами я настолько сильно ненавидел тебя, что мог свернуть твою маленькую шею. Виктор улыбнулся.

– Наши чувства были взаимными, Фелан. Я воспринимал любые твои поступки как оскорбление лично себе, своей семье и памяти моих предков. Иногда мне казалось, что ты поступаешь так потому, что хочешь убедиться, как далеко я могу пойти, защищая тебя. Мне было ужасно неприятно смотреть, как ты попусту тратишь свои таланты, которых у тебя гораздо больше, чем у других, именно из-за этой принадлежности к нашей семье по праву рождения. Я был рад, что ты исчез в тот год, когда я учился в Военной академии Нового Авалона, потому что не хотел видеть, как ты стал бы упрашивать меня позволить тебе остаться на Нейджелринге.

– Это говорит о том, насколько ты был тщеславен, если думал, что я приду к тебе просить что-нибудь.

Виктор подобрал пригоршню камешков, которыми были усыпаны дорожки сада, и принялся бросать их один за другим в темноту.

– Ты переносишь свои самые нехорошие чувства на меня. Если ты ненавидишь просить, то думаешь, что я очень хочу, чтобы ты это сделал. Ты не понимаешь самого основного, Фелан.

– Чего же?

– Просто я ненавижу обладать данными мне привилегиями и правами, которых я не заслужил. Ненавижу быть связанным тем обстоятельством, что я тот, кем я родился, а не тот, кем я стал. – Еще один камешек полетел в темноту ночи. – Если бы даже я был всего лишь солдатом в Вооруженных Силах Федеративного Содружества, то не сидел бы здесь, на этой холодной скамейке, разговаривая с тобой. Я был бы сейчас где-нибудь в очень теплом и уютном месте с человеком, которого люблю.

– Может быть, и так, но только это была бы не она, – Фелан подобрал горсть камешков и тоже принялся бросать их в темноту. – Я знаю, что ты давно ненавидишь почести и ограничения, связанные с твоим положением принца и Лорда-Наследника. И так как я знаю это – скорее всего, я узнал об этом давным-давно, еще когда мы вместе были на Нейджелринге, – поэтому не задушил тебя тогда. Я видел, как ты проверял каждого, чтобы убедиться, не выискивает ли этот человек выгоды для себя. Наверное, потому и старался держаться в отдалении от тебя, потому что не хотел, чтобы ты смотрел на меня как на очередного подхалима, пользующегося родством. Это правда, такая, как она есть.

– Честность. В этом отличие. – Виктор похлопал руками, отряхивая их от белой пыли. – Если не считать Оми, Галена и Кая, я не часто сталкиваюсь с ней.

Фелан улыбнулся.

– У меня немного больше критиков, но это из-за того, что моя работа отличается от твоей. Посмотри, если исключить тот факт, что вы оба с Оми принадлежите к королевским семьям, то вы все-таки можете быть самими собой. Я не знаю, что это будет значить для Кая и Галена, но принимаю как само собой разумеющееся, что они поймут вас.