Своя игра (СИ)

— Взаимно, Иван Аркадьевич. — Мы обнялись.

Богуславскому я доверял полностью, как я уже сказал, и хорошо, что в этом Диана не соврала, а привезла меня именно к нему. Он вежливо отодвинул стул для нее, предложил присесть мне, жестом подозвал гарсона.

«Орлеан» хоть и был небольшим рестораном, но считался очень хорошим даже для французского сектора. Зал с дюжиной круглых столиков, белые стены, темное дерево местами. Обеденное время уже закончилось, так что сейчас тут было пустовато, лишь в дальнем от нас углу сидела компания из двух дам и мужчины, о чем-то негромко болтавших.

— Здесь хорошее меню, — сказал Богуславский после того, как официант выложил их перед нами.

— Я уже поел, так что ограничусь кофе.

— Может быть, что-нибудь легкое? Прекрасные салаты.

Не удержавшись, я полистал меню и заказал себе салат из маринованного в уксусе кус-куса с листьями латука, томатами и цыплячьей грудкой. Уже местный вариант, смесь Франции и Египта. Ну и от сухого красного не отказался, которое гарсон разлил по бокалам, объявив его «домашним вином».

— Давно не виделись, за встречу, — Богуславский поднял свой бокал, мы чокнулись. — Рад был знать, что у тебя все хорошо, и ты отошел от старых дел, — продолжил он, пригубив вина. — Поэтому удивлен, что ты опять во что-то влез.

— Иван Аркадьевич, иногда просто нужно закрывать старые дела, чем я сейчас и занимаюсь.

— А зачем вы того актера со стрельбой увезли?

— Сделали доброе дело. И для него тоже, — не стал я пускаться в подробности.

— Ладно, бог с ним, — он усмехнулся. — Но Ву-то вам зачем?

Он не слишком изменился с тех пор, как я видел его в последний раз. Все то же мягкое интеллигентное лицо, ни за что не подумаешь, что оно принадлежит карьерному преступнику, очки без оправы, скромный, но дорогой костюм.

— У нас остался товар, который неплохо было бы продать.

— Китайские бонды, верно? — уточнил он. — Я слышал разговор.

— Да, бонды.

— Горячий товар, — Богуславский вздохнул. — За ними тянется след. Если Ву вас обманет, а он обманет, то вы ничего не сможете поделать. Это Сингер решил говорить с Ву?

— Его свели.

— И сделали большую ошибку. Ву честен только с теми, кого боится. Но если он обманет вас, то Падди Галлахер просто возьмет с него свой процент, не больше. Отстаивать ваши интересы ему незачем, Ву приносит ирландцам много денег.

— Спасибо за предупреждение, Иван Аркадьевич, — кивнул я. — Мы не будем работать с Ву.

Понятно, что встреча не для того, чтобы предупредить меня, им нужно что-то еще, но пусть скажут сами.

— Мистер Ву стал проблемой для клуба, — не стал тянуть Богуславский. — Он использует его как инструмент для другой деятельности, которая может привести к его закрытию и конфискации.

— У вас есть интерес в клубе?

— Есть. Половина тех денег, что вложила в него Диана Донатовна, мои.

Я посмотрел на Диану, та коротко кивнула.

— Я отошел от старых дел… в основном, — добавил он. — Клуб сейчас основной источник моего дохода. Довольно неплохой источник, позволю себе заметить, у меня обеспеченная старость. И мне не хочется, чтобы Ву превратил этот надежный и чистый, как слеза иерусалимская, источник, в выгребную яму.

— Иван Аркадьевич, что конкретно вы хотите от меня? Вы же знаете, что я ушел в легальный бизнес.

— Не совсем, позволю себе заметить, — он усмехнулся. — Продавать горячие бонды не совсем легально, как мне кажется.

— Не выбрасывать же их? Они у нас давно.

— Откуда они вообще у вас? Я же точно знаю, кто грабил «Первый Каирский». Все знают. И это точно не вы.

— Мы их нашли, — не стал я пускаться в подробности. — Причем совершенно случайно. Сколько всего бондов ушло?

— На полтора миллиона.

— А у нас триста тысяч. Одна сумка, если проще. Мы наткнулись на машину людей Шихана после их перестрелки с полицией. Там было два трупа и сумка с бондами.

— Сказал бы, что вам повезло, но учитывая обстоятельства, не могу испытывать в этом уверенности. Поль, давай так: я сам найду вам покупателя на эти бонды. По хорошей цене. Надежного покупателя, который не обманет и не попытается расплатиться фальшивками. А ты поможешь нам.

Ну вот, теперь мы подошли ближе к теме разговора.

— Что вы хотите сделать и чем я могу помочь?

Это не следует считать согласием, но я выслушаю. В любом случае я многим обязан Богуславскому, я и сам об этом знаю и никогда не отрицал. И еще я знаю, что если даже откажу, содержание разговора не уйдет за пределы этих стен.

— Ву занимается фальшивыми деньгами. Они печатают их где-то в Китае на промышленной основе. Доллары и фунты. Подделка такого высокого качества, что банковские кассиры могут ее обнаружить, только если занимаются каждой купюрой отдельно. Смотри, — он полез в бумажник и достал две десятифунтовые банкноты. — Даже номера не повторяются, у них настоящая фабрика где-то. Есть три самых заметных отличия… вот, — он ткнул колпачком авторучки в номер. — Номер расположен чуть ближе, чем надо, к строчке «Банк Англии», сравни, — он положил банкноты рядом. — Деньги печатаются с матриц, но номер пробивается отдельно, поэтому не совсем совпадает.

— Да, вижу, — кивнул я. — Не совсем посередине.

— Дальше глаза королевы Виктории, в них меньше линий. — Он вытащил из кармана пиджака лупу и протянул мне. — Без увеличения не разглядишь, но заметно. И третье основное отличие — вот этот завиток рамки портрета королевы. В настоящей банкноте он попадает между четвертой и пятой линией, а в фальшивой совпадает с пятой.

— Да, вижу. Но качество… — я помял обе банкноты в пальцах, затем посмотрел на свет, — качество впечатляет.

— Именно. — Богуславский взял деньги и увеличительное стекло обратно. — С долларами примерно та же картина. Доллары только двадцатки, фунты в пять и десять номиналом. Я думаю, это только моя теория, что Падди запускает фунты через «Армию» в оборот в Британии или Ольстере. Это одновременно и диверсия, и доход, так что для них беспроигрышная ситуация. Меня это не так уж и волновало бы, не буду лгать, но теперь он сливает фальшивки через клуб. А вот это уже волнует, причем очень сильно.

— Я догадываюсь.

— Ву надо остановить.

— Иван Аркадьевич, вы прекрасно знаете способы «останавливать» таких, как Ву. И даже к кому обращаться и сколько это стоит. Если Ву платит Падди, а тот примкнул к «новому аутфиту», то проще обратиться к сицилийцами Антенуччи или корсиканцам Психа Леандру или там Жувана Лерии. И они его обязательно остановят, превратив в решето или взорвав.

— А рэкет с фальшивками возглавит кто-то другой.

— Тогда что? Сдайте его федеральным агентам. За фальшивомонетничество дают огромные сроки, а если они накроют всю операцию…

— То закроют и конфискуют клуб. Потому что он в американском секторе, — закончил он за меня. — Они начнут с клуба. При этом во всем остальном могут выстрелить вхолостую.

— Иван Аркадьевич, при всем моем уважении… но я не понимаю, что вы от меня хотите, — заявил я. — Я говорю честно. Скажу больше, никакого лишнего риска я на себя не возьму. Не продадим бонды — и черт с ними. У меня хороший бизнес, и лезть снова в прошлое я не хочу и не буду. Категорически. Безопасность финансовой системы Британии и Америки меня тоже мало волнует.

— Там надо будет вскрыть сейф. Сам я сделать этого не могу, в это время я должен находиться в клубе, так, чтобы меня все видели. Потому что люди знают, что я бомбил сейфы всю жизнь, — он словно не заметил моего ответа.

Поэтому я решил его повторить:

— Я за это не возьмусь. В качестве дружеской услуги могу предложить хорошую скидку на «плимут» или «крайслер». Не более. Это даже не обсуждается.

— Мы хотим подставить Ву со всем его рэкетом. И выкупить его долю клуба, — заговорила молчавшая до сих пор Диана. — На треть можете претендовать вы.

— Нет, — сказал я ей отдельно. — Категорическое нет, без всяких полутонов. И да, Иван Аркадьевич, неужели трудно найти специалиста кроме меня?