Спящий город

Майор не ответил, делая шаг навстречу зловещему шару. Объемная картинка изменилась — мини-станция раздулась до двухметрового размера и приблизилась к людям, не успевший вовремя отступить майор испуганно отдернул погрузившуюся в изображение по локоть руку.

Окружив древнюю конструкцию, люди с интересом осмотрели его. Миллион проведенных в Космосе лет не прошел для корпуса искусственной планеты бесследно — многочисленные метеориты покрыли ее поверхность разнокалиберными оспинами, кое-где наружная обшивка вовсе разрушилась, оголив металлические детали несущей конструкции, а на обращенной к Солнцу стороне угадывался уродливый оплавленный шрам, растянувшийся на сотни километров. Это был (как объяснила Хранительница) след того самого субплазменного удара, давным-давно уничтожившего двигатели станции и отбросившего ее от Земли.

— Картинку можно сделать еще крупнее, но, думаю, в этом нет особого смысла. — Обира встала рядом с офицерами. — К сожалению, я не могу показать вам ее изнутри, а атаковать станцию из Космоса вам не придется.

— Где она сейчас? — Генерал сделал полшага влево, пытаясь рассмотреть затененную сторону боевой станции.

Хранительница пожала плечами:

— Там, где вы ее видите, — в голографической модели сохраняются реальные соотношения расстояний. А если точнее — то ровно в девяти днях пути и девятистах с небольшим миллионах километров от Земли.

— Если нам удастся разрушить ее, не будет ли это опасно для нашей планеты? Я имею в виду ее обломки?

Обира с удивлением взглянула на Юрия Сергеевича— подобного вопроса она явно не ожидала. Впрочем, замешательство ее длилось недолго.

— Пожалуй, да… Если обломки станции попадут в поле земного притяжения и рухнут на поверхность, смело можно будет сказать, что она выполнила свое задание… Земля, конечно, не погибнет, но глобальная катастрофа вам будет обеспечена. Особенно если основной удар — как уже бывало раньше — придется в океан… Хотя шансы ее именно разрушить, скажем так, весьма малы… Более чем малы, поверьте мне… — Обира сделала паузу, что-то обдумывая, и продолжила: — Да, в общем-то, это и не важно. Чтобы вы смогли находиться на станции, мне придется окружить ее временным экраном собственной реальности Спящего Города — иначе, опять же, возникнет парадокс. А поэтому такое понятие, как "расстояние до Земли", будет весьма относительным — я могу телепортировать вас на станцию, какой она была, скажем, дней двадцать назад, — соответственно увеличится и расстояние до нее. В этом случае ее обломки — если таковые, конечно, будут — не пересекутся с земной орбитой либо попадут в гравитационное поле Меркурия или, к примеру, Марса…

— Вы можете отправить нас в прошлое?! — удивленно отреагировал Московенко. — Насколько далеко?

— Не более чем на месяц — на большее уже не хватит энергии. И не более десяти-двенадцати человек — по той же причине…

— Значит, остальные… — начал генерал…

— Останутся в Городе, — закончила за него Обира. — Энергозатраты возрастают с каждым километром до станции и с каждым телепортированным на нее человеком. Десять человек и тридцать дней — максимум, что я могу себе позволить. Больше — нет…

— И станция будет постоянно… э… находиться в этой, — генерал неопределенным жестом обвел рукой пространство вокруг себя, — реальности?

— Да. До тех пор, пока вы не выполните своей миссии или… пока мне хватит энергии…

— Или пока все не погибнут… — мрачно докончил за нее генерал…

Хранительница промолчала — добавить было нечего…

Повисшее в комнате гнетущее молчание нарушил Московенко:

— А на сколько хватит энергии? В смысле, сколько у нас там будет времени?

— Непростой вопрос… При всем совершенстве наших технологий я не могу точно ответить, надолго ли хватит оставшейся энергии… Слишком много побочных эффектов возникнет в момент телепортации… Думаю, у вас будут примерно сутки — это то, что я могу точно гарантировать. Да и то — это в идеале: сейчас я надежно закрыла Город от любых внешних воздействий, проникнуть в него не сможет никто. Но когда вы отправитесь на станцию, временной щит Города ослабнет в сотни раз и на то, чтобы поддерживать его в нынешнем виде, энергии уже не хватит. А это значит, что, если городскую стену пересечет кто-либо, не принадлежащий ни вашему, генерал, ни вашему, Зельц, времени, мгновенно возникнет парадокс, справиться с которым Город уже не сможет. Помните о трех временных измерениях, в которых Город находится сейчас? Четырех он уже не выдержит…

— Ясно… — вздохнул Юрий Сергеевич. — Боливар не вынесет двоих…то есть, простите, четверых… — невесело пошутил он. — И Что будет, если этот ваш парадокс возникнет?

— Мощнейший пространственно-временной коллапс… Нарушится связь между Временем (точнее, тремя временными реальностями) и Пространством, мгновенно изменятся все существующие физические константы и законы, сотрется грань между материей и антиматерией… Что будет дальше, я, честно говоря, не знаю… И не хотела бы знать… Но — если это случится — лучше бы нам всем оказаться подальше от Города… и вообще от вашего пространственно-временного континуума… — Сбивчивое объяснение Обиры, похоже, напугало ее куда больше, нежели тех, кому оно было адресовано. Не окончив фразы, Хранительница замолчала и отвернулась, закрыв ладонями свое прекрасное лицо…

Видимо, желая разрядить обстановку, майор, еще не понявший, в чем дело (Обиру от него частично закрывала голографическая модель станции), с фальшивым оптимизмом в голосе произнес:

— Не бойтесь, Обира батьковна, мы хоть и диверсанты, но уж до такого не дойдем! Это я вам ответственно обещаю и торжественно клянусь! А то, что… — Он осекся, заметив слезы в глазах обернувшейся к нему Хранительницы. — Что-то не так? Я опять сморозил глупость? — Майор вопросительно взглянул на Юрия Сергеевича, делающего ему какие-то знаки.

Генерал указал на застывшую в прострации Обиру, сквозь непробиваемую с виду "рыцарскую" оболочку которой вдруг прорвалась уже не просто обычная, а испуганная и жаждущая рядом сильного мужского плеча молодая беззащитная женщина… Московенко наконец понял, слегка смущенно кивнул в ответ и, подойдя к Обире, неуверенно приобнял ее за плечи. Неуверенно — поскольку не знал, как может отреагировать на этот простой человеческий жест загадочная и непостижимая Хранительница, однако… Страхи его оказались излишними — в незаметной для окружающих внутренней борьбе победила женщина. Всхлипнув, Обира обняла майора, прижалась к нему и, спрятав лицо на его груди, расплакалась — впервые в своей нереально долгой жизни…

Крякнув то ли от досады, то ли, наоборот, с одобрением, генерал утянул более чем удивленного Зельца в угол зала и тихонько пробормотал:

— Ох, бабы, бабы… никуда вы от самих себя да своего начала женского не денетесь… В мои-то годы в такую авантюрину влипнуть… А дайте-ка мне, капитан, сигарету, что ли… Зельц протянул ему пачку и, дав прикурить, удивленно спросил:

— Я думал, вы не курите?

— Курю… — буркнул тот, затягиваясь. — Раз в десять лет… Вообще-то бросил — врачи не велят, но как тут не закуришь? — Юрий Сергеевич тряхнул головой Ги грустно усмехнулся: — Вот, блин, бывает же такое…