Тень нестабильности (СИ)

— Войдите! — раздался зычный голос.

«Ну вот, элементарные приличия соблюдены. Похоже, я не безнадежна.»

Хозяйский кабинет был под стать остальному поместью: стены украшены золотой лепниной, на полу — мраморном, как и в коридоре — шкура чего-то большого и клыкастого, а мебели куда больше, чем нужно с практической точки зрения.

«А хозяин… большой человек, сразу видно. И в переносном смысле, и просто — в длину и ширину. И дуболом-телохранитель при нем, все как надо.»

— Вы, должно быть, дама, которую я ждал — Джулия, кажется… — пробасил Арден Найрис из огромного — под габариты владельца — кресла.

— А здесь так часто ходят вооруженные женщины? — Лика окинула нанимателя оценивающим взглядом, подходя ближе. Она не планировала отвечать так резко, но, видимо, слишком уж устала от притворной вежливости Витара.

— Не так редко, как вы думаете, — благодушно фыркнул Найрис. — Вы не очень-то заботитесь о своих манерах, как я погляжу.

— Мне не за манеры платят. Впрочем, если они вас так смущают…

— Нисколько не смущают. По правде говоря, окажись вы хоть гаммореанцем, мне было бы все равно — лишь бы знали, что в бою делать.

— Значит, проблем не будет, — «если только этот хатт в человеческом облике не имеет в виду бои с соотношением сил один к десяти в пользу противника.» — Господин Найрис, мне бы хотелось кое-что прояснить, — с ходу взяла банту за рога Лика. — Ваш представитель — Витар Дален — не сказал ничего конкретного о моих обязанностях. Так чем именно мне предстоит заниматься?

— Боюсь, я не смогу сказать ничего такого, чего бы вы не слышали от Витара: ваши обязанности будут разниться от случая к случаю. Ничего, впрочем, необычного для человека вашей профессии, как мне думается: чаще всего вы должны будете… склонить кого-нибудь к сотрудничеству методами, далекими от дипломатичных. Или же, если этот «кто-то» не внемлет голосу разума — устранить его. Детали, конечно, каждый раз будут различными, но суть одна.

— Как я и думала: ни к чему каждый раз искать наемных громил, когда можно заплатить одному и постоянно держать его при себе. Тогда у меня еще один вопрос: неужели вы не додумались до такого простого решения раньше?

— Почему же — не додумался? — с видом оскорбленной невинности спросил Найрис. — До вас на меня работал один паренек, из местных. Толковый был малый. Но он погиб около месяца назад — очень глупо, если вам интересно мое мнение.

«Так значит, у меня был предшественник, и закончил он жизнь не лучшим образом. Вселяет оптимизм, ничего не скажешь… интересно, что же с ним стало?» — этот вопрос Лика и озвучила нанимателю.

— Да так… оказался не в то время и не в том месте… — Найрис задумчиво уставился в окно, теребя массивный перстень на толстом пальце. — Догадываюсь, о чем вы сейчас подумали, но, поверьте, его смерть была мне не нужна. Просто на Рутане в последнее время… неспокойно.

— В каком смысле — неспокойно? — насторожилась наемница. Она уже практически убедила себя в том, что работа все-таки оказалась без двойного дна, но сейчас эта убежденность стала стремительно таять.

Найрис хитро улыбнулся, заставив Лику нервничать еще сильнее:

— Скоро узнаете, Джулия. А сейчас вам нужно отдохнуть с дороги. Эм-Ка! — крикнул торговец оружием, глядя в дальний угол комнаты. Оттуда не замедлил выйти начищенный до блеска протокольный дроид.

«Неудивительно, что я его не заметила: чтобы обнаружить золотистого дроида на фоне всей этой позолоты надо знать, куда смотреть.»

— Что вам угодно, хозяин Найрис?

— Проводи гостью в ее комнату и возвращайся назад.

— Да, хозяин. Идемте, госпожа, — дроид повернул голову к Лике, делая приглашающий жест в сторону двери.

«Интересно, что же эта жаба все-таки имела в виду? Ну да он прав: скоро я все равно все узнаю, а сейчас нет смысла дергаться — все равно отступать уже некуда.»

— Всего хорошего, господин Найрис, — сочла нужным попрощаться наемница.

— Приятного вечера, Джулия. Я дам знать, когда вы мне понадобитесь.

Когда Исанн сообщили, что работавший с Риденом аналитик найден и под охраной препровожден в комнату для допросов, торопиться она не стала: парню полезно будет посидеть немного взаперти, понервничать и проникнуться всей бедственностью своего положения. Ибо правильный настрой «подопечного» — половина удачного допроса.

Впрочем, просматривая заведенное на аналитика досье, Исанн все больше укреплялась во мнении, что вытащить из него информацию будет несложно и без особых ухищрений. Судя по характеристикам, профессиональные качества лейтенанта Иллиса Нима были на высоте, а вот личностные… с такими в Разведку только в Технический или Аналитический отделы могли взять: характером Ним обладал мягким и уступчивым; приказам следовал четко и оперативно, но в принятии самостоятельных решений был нерешителен; легко поддавался чужому влиянию, однако сомнений в своей лояльности не вызывал никогда (правда, это не показатель — после Ридена-то с его безупречными характеристиками). Ко всему прочему, Ним в свои двадцать три уже успел обзавестись семьей — отличный козырь на случай, если аналитик вдруг проявит большую стойкость, чем можно было от него ожидать. Словом, не человек, а радость ленивого дознавателя.

Закрыв досье, Исанн взглянула на часы и недовольно поморщилась: как оказалось, изучение данных по Ниму заняло больше времени, чем она рассчитывала.

«Парня уже полчаса в допросной держат. Пожалуй, хватит время тянуть — и так дел по горло, и сами собой они не решатся…» — при этой мысли на разведчицу накатила волна глухого раздражения: даже несмотря на то, что энтузиазма у деятельной и довольно азартной Исанн обычно хватало на троих, бешеный темп, в котором приходилось работать, не давая себе ни минуты отдыха, полностью его отбил — по крайней мере, на сегодня.

Мысленно проклиная рутанских заговорщиков, Ридена, гангстеров, еще больше усложнявших и без того запутанное дело, свою работу и себя заодно — за глупость, в свое время помешавшую ей вести беззаботную жизнь придворной леди — Исанн вышла из кабинета и направилась к ведущему в тюремный блок лифту.

Чрезвычайное положение отменили около двадцати минут назад, и сейчас штаб постепенно оживал. Большинство сотрудников Разведки не без оснований решило, что рабочий день сорван окончательно и бесповоротно, а потому с чистой совестью послало все дела к хаттам и, собравшись небольшими группами кто где, принялось активно обсуждать интригующую тему «что за чертовщина творится в управе?» Несмотря на строгую секретность, слухи по Управлению расползались со скоростью лесного пожара, так что о «кроте», судя по обрывкам разговоров, знали или догадывались очень многие. По крайней мере, тот факт, что в штабе кто-то умер на рабочем месте, уже стал достоянием широкой общественности. Помимо всего прочего ходили шепотки об аналитике, за которым пришли из Регулирования. Во мнении, что назад он уже не вернется, общественность была единодушна… быть может, она в кои-то веки не ошибалась.

Комнаты для допросов располагались на одном этаже с тюремными камерами — «чтобы далеко не ходить», как гласила распространенная в Управлении шутка. Правда, находились они на самом верхнем этаже тюремного блока, где заключенных держали редко: надолго в казематах Разведки задерживались лишь по-настоящему опасные индивиды, для которых охрана на первом уровне считалась недостаточной. Но это отнюдь не значило, что она была слабой.

На выходе из лифта Исанн уже ждали: в центре маленького, скудно освещенного холла стояла группа из троих штурмовиков (согласно положению — под — хатт — знает — каким — номером, передвижение по тюремному блоку без сопровождения было запрещено). Один из них, носивший знаки отличия сержанта, шагнул вперед и выпалил скороговоркой:

— Старший сержант Виллем Освелл, мэм. Вы — специальный агент Исанн Айсард из Бюро операций, здесь для проведения допроса лейтенанта Иллиса Нима, из отдела Аналитики?