Первая Стая (СИ)

Я потерял свое главное оружие. Да, у нас есть когти, шипы на теле, плавники. Но хвостовой шип - основа. С его помощью мы нападаем, только он может пробить броню другого зверя. Я потерял его... остальные шипы исчезнут вместе с чешуей, плавники тоже начали отмирать.

Я думал обо всем так, будто это происходило не со мной. Я был лишь сторонним наблюдателем, потому что уже ничего не мог сделать.

Дальше я действовал как в полусне. Я вырвал шип изо льда и поплыл с ним к хижине. Понятия не имею, зачем он мне теперь нужен, но оставлять его здесь не хотелось. Я выбрался на берег, вошел в дом - дверь мы не запирали никогда. Там я положил шип на стол и начал снимать с себя чешую.

Незачем и дальше обманываться. Это гнилье меня не защищает, а я веду себя, как идиот, таская на себе лишний вес. Да, теперь я даже не зверь, а какой-то уродливый человек-мутант... с хвостом... Или хвост у меня тоже отвалится?

Лита вошла в комнату, тихо ойкнула, но ничего не сказала. Я чувствовал, как она перебинтовывает рану у меня на хвосте.

Я не собирался умирать. Да, жить мне не очень хотелось, но я пообещал ей вчера, что не убью себя. А свои обещания я держу.

Когда на мне не осталось чешуи, я лег на выделенную мне кровать. Я не думал ни о чем, отстранился от всех мыслей - вряд ли в такой ситуации можно надумать что-то хорошее. Лучше подождать, успокоиться, набраться сил, а уж потом признать, что придется жить дальше.

Лита убрала куда-то мою чешую, потом придвинула к моей кровати кресло. Когда я почувствовал ее рядом, мне стало спокойней, я наконец смог уснуть. Я ожидал кошмаров, но мне вообще ничего не снилось.

Утром меня растолкала Лита. Раньше, когда у меня была чешуя, сделать это было бы не так просто. Смотрительница старалась действовать аккуратно, но я не привык к прикосновениям. К тому же, она была сильно возбуждена чем-то и едва сдерживалась.

- Кароль, просыпайся! Ну просыпайся же ты, быстрей!

Я видел, что за окном только-только начинало рассветать, а рассветы здесь ранние. Мне было плохо, меня мутило, и возвращаться к мрачной действительности не хотелось. Но Лита почему-то решила проявить тактичность парового катка:

- Кароль, просыпайся, а то как врежу!

С чего это она вообще такая веселая?

- Проснулся я... Что случилось?

- Ты не поверишь! И я сама сначала засомневалась, но теперь я во всем уверена, пока ты спал, я точно проверила! Боже... я боялась, что это никогда не случился!

Она плакала - я ясно это видел. Я никогда раньше не видел, как она плачет... Сложно было предположить, что могло довести ее до такого состояния.

- Да что такое?

- У тебя новая чешуя растет!

Что?!

Нам пришлось выстраивать сложную конструкцию из зеркал, чтобы я мог рассмотреть свою спину, но это стоило того. Я видел пробивающиеся из-под кожи бугорки, пока еще плохо заметные. Но они не могли быть ничем, кроме чешуи.

Надо же... В который раз я подошел вплотную к пределу своих возможностей, но мне удалось выбраться...

Я оживаю.

***

К концу дня новая чешуя появилась на всем теле. Она сформировалась не до конца, я не мог пока ни убирать ее, ни выпускать полностью. Но она была, вот что главное!

Хотя нет, не это... Гораздо больше меня поразил тот факт, что это была во всех отношениях новая броня. Я ожидал, что она будет копировать старую, но ошибся. Похоже, ранение повлияло на меня серьезней, чем я мог ожидать.

Моя старая чешуя была коричнево-зеленой - хороший цвет для охотника, который должен укрываться на дне и в темных водах. Но я перестал быть охотником, когда отказался присоединиться к стае, и мое тело менялось.

Новая броня была черной с необычным ртутным блеском. Лита иногда носила ожерелье из черных камней, которые она называла гематитами. Так вот, моя чешуя напоминала эти самые гематиты. Даже сейчас я мог сказать, что новая броня будет прочнее старой. Но... насколько?

Стал появляться и новый шип на хвосте, когти вообще сменились очень быстро: когда отвалились старые, новые уже выросли наполовину. Плавники перестали отмирать, они неожиданно стали прочнее.

С каждым днем я чувствовал себя все лучше. Меня перестало рвать после еды, исчезли боли, стабилизировалась способность чувствовать ауру. Пока она оставалось на прежнем уровне, но я уже знал, что смогу стать сильнее.

Когда моя броня окрепла, я с изумлением и восторгом понял, что теперь фактически неуязвим. Дошло даже до того, что я в порыве эйфории попробовал пробить чешую своим же хвостом. И она удержала! Правда, за этим занятием меня застукала Лита, справедливо назвала дебилом и на три дня лишила нормальной пищи, заменив ее питательной смесью для зверей. Но мое настроение в целом было просто замечательным, так что я не стал обращать внимания на всякие мелочи.

Новым шипом я гордился. Старый был прямой, как у ската-хвостокола, а этот вырос изогнутым, как у скорпиона. Ну, с той лишь разницей, что я как не был ядовитым, так и не стал. Сам шип был острым, а по бокам на нем росли мелкие зазубрины. Не завидую тому, кому таким оружием рану нанесут!

Через пару дней я не только достиг своего прошлого уровня, но и стал сильней. Если все предыдущие беды были лишь платой за это, я бы ничего не стал менять.

Лита не позволила мне долго заниматься самолюбованием. А жаль! Она сказала, что я и так красавчик, забрала зеркало и стала лично следить за моими тренировками. Видимо, в ней проснулась истинная смотрительница.

Лишь одну свою способность я боялся использовать: тот странный белый огонь внутри. Я даже не рассказал о нем Лите, чтобы она не заставила меня касаться этого. Глупо это - бояться самого себя... но я пока опасался.

Впрочем, я знал, что долго не выдержу. Любопытство во мне уже крепло. Оно использовало все мои случаи счастливого спасения как аргументы "за", и я все чаще ловил себя на мысли "А что будет, если я попробую?"

Однажды вечером Лита, до этого долго разговаривавшая по телефону, подошла ко мне:

- Кароль... Объявилась Первая Стая. Их, как ты и говорил, стало больше. Лименко хочет знать, готов ли ты снова охотиться на них.

- Еще нет, - я выпустил хвостовой шип, сверкнувший ртутью в искусственном свете. - Но пусть передаст им, что я скоро буду.

Прежде чем кидаться на стаю с угрожающим гыгыканьем, я должен был научиться полностью контролировать свое ожившее тело. К тому же, грубой силы против них недостаточно, хоть сила эта и возросла. Нужен был план, и более совершенный, чем в прошлый раз.

***

На второй неделе моего пребывания в реабилитационном центре к нам пожаловали гости.

Заметив на горизонте корабль, я подумывал спрятаться, но быстро почуял, что на борту находится зверь первой серии. А когда распознал, кто именно, желание прятаться сменилось прямо противоположным.

- Они поживут с нами какое-то время, - пояснила Лита. - Алтай был ранен не так сильно, как ты, но восстанавливается он медленно, так что реабилитация ему тоже полагается. Ты не возражаешь?

- Нет. Но так, чисто для общего развития... на мои возражения кто-то обращает внимание?

- Конечно. Ты.

Очень мило.

Мы встречали их на берегу. Корабль был маленький, поэтому смог вплотную подойти к длинному деревянному помосту, уходящему в море. Один за другим на доски спускались люди, несущие какие-то ящики. Они косились на меня с плохо скрываемым страхом, а я с невинным видом то выпускал, то снова убирал хвостовой шип.

- Прекрати, - едва слышно сказала Лита, пряча улыбку. - Сейчас кто-нибудь из них обгадится, все потечет в море, а тебе там еще плавать.

Аргумент подействовал - я перестал пакостить.

Последними судно покинули Алтай и его смотрительница. Она оказалась молодой - очень молодой, даже младше Литы, хотя до этого моя наставница уступала коллегам по возрасту. Или я чего-то не понимаю, или таких маленьких не должны допускать к работе со зверями. Но тогда что она здесь делает?

Лита подтвердила мои догадки: