Костяное Племя

Ошеломленный представшим его глазам зрелищем, Галаксиус то и дело останавливался, и тогда его свита едва не наступала Супроктору на пятки. Растерянные слуги топтались сзади, не зная что им делать с тяжеленными троном и рулоном красной ковровой дорожки на металлическом барабане, в спешке извлеченными из вагона.

Забыв об этих мелочах, Супроктор растерянно крутил головой из стороны в сторону, словно не в состоянии понять, что здесь произошло. В длинной белой тоге и щегольских высоких сапогах из кожи красной ящерицы он выглядел на фоне станции также нелепо, как орхидея в зарослях крапивы.

– Что случилось? – встревожено спросил он, как только Джаг и Кавендиш подошли к нему.

– Мы появились здесь не вовремя, – пояснил Кавендиш. – Пришлось защищаться.

– Но... у нас же есть соглашение! Я всегда хорошо платил за право проезда! К тому же, мы еще далеко от территории этих проклятых каннибалов!

– Это была лишь вооруженная банда отступников. Они перебили всех, кто был на станции.

– Если Серасальмо не способен обуздать своих воинов, это его проблемы, но я не намерен платить за его оплошности! Я потерял трех человек, весь персонал станции, ранен мой лучший разведчик! Просто так я этого не оставлю! Я готов платить дань, но на справедливой основе! На сей раз я вычту стоимость своих потерь! Эти проклятые пожиратели падали еще увидят, с кем имеют дело! Еще никто и никогда не нападал на Галаксиуса, не поплатившись за это!

Действительно, за время существования Империи на Колесах не было такого случая, чтобы хоть одна серьезная засада помешала ее движению. Случалось, конечно, вступать в отдельные стычки, например, с Пиявками или с бандами грабителей, но подобное произошло впервые.

Кавендиш откашлялся.

– Боюсь, что все не так просто, – сказал он, переворачивая носком сапога тело одного из убитых дикарей. – Этого типа зовут Мекатина, он – младший сын Серасальмо.

– Ты уверен?

– Да, я имел с ним дело во время нашего последнего проезда. Он считал своего отца слишком мягким и утверждал, что не следует довольствоваться только подношениями, ибо пришло время расширить границы охотничьих территорий и, тем самым, увеличить владения Племени. Серасальмо не позволил ему продолжать и дальше высказываться в том же духе в присутствии посторонних, но по его взгляду можно было понять, что он гордится темпераментом своего младшего сына. Нисколько не сомневаюсь, что, получив весть о его смерти, Серасальмо придет в ярость и попытается отомстить нам...

Галаксиус нахмурился, его выпуклый лоб избороздили глубокие морщины.

– Не будем переживать из-за того, что нам пока еще не известно. Было бы глупо приносить свои соболезнования этой акуле Серасальмо. Разве я не прав?

Кавендиш подбородком показал на разбросанные там и сям трупы.

– Их было восемь, к несчастью, одному удалось сбежать.

При этом известии лицо Галаксиуса мгновенно помрачнело, на нем застыло выражение крайнего разочарования.

– Очень плохо! Вы что, действительно ничего не могли сделать, чтобы помешать этому?

Прежде чем ответить, Кавендиш бросил короткий взгляд на Джага.

– Всем очень хотелось остаться в живых, можете мне поверить, он был не единственным. Кстати, если бы не Джаг, то меня бы уже не было в живых, и никто не смог бы изложить вам ситуацию!

Галаксиус довольно хмыкнул.

– Я выложил за него кругленькую сумму и, как вижу, не прогадал, – сказал он, даже не взглянув на юношу.

Было совершенно очевидно, что в этот момент он думал совсем о другом.

– Скажи-ка, – снова заговорил он, обращаясь к Кавендишу, – можно ли перехватить этого дикаря, прежде чем он доберется до цитадели?

Джаг насторожился. Разговор становился все более интересным. Наконец-то он узнает, правильно ли поступил, отпустив дикаря.

Кавендиш с сомнением покачал головой.

– Можно попробовать, но я сомневаюсь в успехе такой операции: мы на чужой территории, местность сильно пересеченная. На очень сложных участках мы потеряем очень много времени.

– А если воспользоваться дрезиной?

– Неизвестно, как далеко придется ехать. Даже при максимальной заправке топливом я не уверен, что мы доберемся до цели.

– А на лошади?

– Тогда придется идти по его следу. В этом случае беглец легко сохранит свое преимущество. К тому же я не в лучшей форме, – ответил разведчик, морщась от боли.

Сочувственно кивнув, Галаксиус решил отложить разговор.

– Сложившаяся обстановка не требует от нас скороспелых решений, – заявил он. – Сделаем здесь вынужденную остановку, нужно как следует обдумать наши дальнейшие действия. Вернемся к этому разговору, когда ты почувствуешь себя лучше. Я пришлю человека за тобой и за Джагом – мы должны выслушать все мнения. Пока!

На этом Галаксиус развернулся и зашагал прочь в окружении своих приближенных, оставив Кавендиша и Джага на месте недавнего сражения.

Глава 2

Обстановка здесь совершенно не изменилась.

Ванная комната, как и прежде, была устлана цветастой фарфоровой плиткой, а по периметру ее тянулся орнаментальный фриз в кричащих тонах.

Первой его заметила Мира, отличавшаяся от подруг своей полнотой.

– Сестры, посмотрите, кто к нам пришел! – воскликнула она. – Да это же Джаг!

Все девушки тут же обернулись к двери и, позабыв про свои дела, побежали навстречу гостю.

Как и в первый раз, Максимилиана взяла инициативу в свои руки.

– Джаг, мы счастливы снова видеть тебя, – торжественно сказала она. – Мы узнали о твоей победе в Марафоне и рады поздравить тебя с успехом.

Ее слова потонули в радостных криках, теплых приветствиях и веселом щебете.

Девушки-сервиклоны гурьбой набросились на него и потянули к центру комнаты, где располагалась огромная ванна в виде лебедя, украшенная фигурками задастых ангелочков, держащих в руках натянутые луки и стрелы, напоминающие формой фаллосы.

В одно мгновение они раздели его, и пока готовили ванну, Джаг рассматривал свое отражение в огромном зеркале во всю стену. Его тело без преувеличения можно было сравнить с телом крупного хищника. Оно являлось сплетением тренированных мышц, железных нервов и сухожилий. Каждая частичка этого могучего тела подчинялась его малейшему приказу и была готова к любым нагрузкам и испытаниям.

Сколько воды утекло со дня его первой встречи с Патчем, когда он был еще худеньким и тщедушным мальчишкой!

Тяжкий труд постепенно изменил его облик. Продолжительные тренировки под надзором непреклонного Патча, долгий бег за лошадью, нечеловеческое испытание ярмом, когда он без конца таскал плуг, повозки, корчевал огромные пни и выполнял любую другую работу вместо тяглового животного, – все это отразилось на внешности Джага.

Работа под ярмом способствовала развитию спинных мышц, сформировала могучий плечевой пояс, накачала большую зубчатую мышцу. Особенно впечатляюще выглядели грудные мышцы и брюшной пресс. Их рельеф мог привести любого человека в тихое замешательство. То же самое можно было сказать и о мощных бицепсах, обвитых сетью выступающих вен и сухожилий. Ноги, под бронзовой кожей которых катались тугие шары мышц, были под стать всему остальному.

– Ты – прекрасное животное! – неожиданно произнесла Максимилиана, отвлекая Джага от зеркала.

В ответ Джаг только слегка улыбнулся. Животное! Вряд ли можно найти другое, более подходящее слово. Да и кем еще он мог быть с этим дьявольским ошейником на шее? Чем он лучше домашних животных, которых пасут, перегоняют с места на место, а затем убивают? Какие преимущества имел он перед ними? Ах, он умел думать! Эка невидаль! Кто смеет утверждать, что животное не думает? Джаг тысячу раз слышал, что нет более глупого животного, чем лошадь. Но он провел в седле немало времени и имел право утверждать как раз обратное. У него были разные кони: одни – упрямые и своенравные до крайности, другие – умные и преданные, обладавшие высокоразвитым инстинктом, заменявшим им разум. Да и сам он зачастую действовал повинуясь лишь инстинктивным порывам. Как иначе объяснить принятое им решение остаться, когда Кавендиш предложил ему свободу, можно сказать, поднес ее на блюдечке? Почему у него сладко ныло сердце всякий раз, когда перед глазами возникал образ Мониды – женщины, с которой он не обменялся ни единым словом? И почему, в конце концов, он решил вновь навестить девушек-сервиклонов, этих загадочных созданий ростом чуть больше метра и лишенных тех отверстий, которые свойственны настоящим женщинам? Ведь он делал все возможное, чтобы избежать встреч с ними с того самого дня, когда они "подготовили" его к особой вечеринке у Галаксиуса.