На грани победы 2: Возрождение

И, конечно, было много других проблем и беспокойств, и их «карманный рай» вряд ли подходил для того, чтобы забыть о них, но, по крайней мере, здесь они могли несколько раз глубоко вдохнуть и притвориться, что они на далёкой, необитаемой планете, где можно спрятаться от беспорядка, разросшегося по всей галактике со времён битв с Империей.

Нет, забудь об этом. Империя пыталась уничтожить лишь нашу свободу, продвигала к власти тёмную сторону Силы. Нынешняя угроза может привести к вымиранию всего населения галактики.

Меж тем уже опускался вечер, а Люк всё брёл со своей женой по берегу, притворяясь, что не думает ни о чём, кроме них двоих и заката. Пусть и понимал прекрасно, что его притворство лежит перед супругой как на ладони.

– Как мы назовем его? – Мара внезапно нарушила молчание. Солнце уже исчезло за горизонтом, и теперь Корускант разрушал иллюзию первозданной природы. Далёкие берега ещё рдели алым огнём, а вечернее небо оставалось на горизонте тёмно-красным. Только в районе зенита оно походило на небеса большинства безлунных планет, но и в этом случае оно было украшено разноцветными огнями аэрокаров и звёздных кораблей, спешивших домой, из дома или в другой порт. Миллионы огоньков, у каждого своя жизнь, каждый вызывает свою вспышку в Силе, протекающей вокруг них, сквозь них.

Нет, здесь не было никаких иллюзий. Всё было естественно. И по-своему красиво, если только глаза были готовы воспринимать эту красоту.

– Я не знаю, – он вздохнул. – Не знаю даже, с чего начать.

– Эй, это же просто имя!

– Но каждый почему-то верит, что оно очень важно. С тех пор, как мы стали светскими людьми, ты не представляешь, как много предложений относительно имени я получил, и многие от очень странных личностей.

Мара резко остановилась, и в её лице просквозило удивление.

– Ты боишься, – констатировала она.

Он кивнул.

– Боюсь. Я считаю, что нельзя говорить «это просто имя», когда оно даётся таким людям, как мы. Посмотри на Энакина. Лея назвала его в честь нашего отца, человека, ставшего Дартом Вейдером, в знак признания того, что он поборол тёмную сторону Силы и умер хорошим человеком. Это как примирение, символ того, что шрамы войны можно залечить. Что мы можем прощать и продолжать жить. Но для Энакина это настоящая пытка. Когда он был маленьким, он всё время боялся, что пойдёт по той же тропе, что и его дед. Это просто имя, но притом тяжёлая ноша на его плечах. Пройдут годы, прежде чем мы узнаем обо всех последствиях этого решения.

– Люк, твоя сестра – политик, и рассуждает, как одна из них. Дать такое имя – это было хорошо для галактики, но не для её ребёнка.

– Точно, – с неохотой признал Люк. – И нравится мне это или нет, но из-за того, что мы такие, Мара, наш ребёнок унаследует часть нашего бремени. Я просто боюсь взвалить на его плечи лишнее. Предположим, я назову его Оби-Ваном как дань уважения моему первому учителю. Будет ли он считать, что я требую от него стать таким же великим воином? Иметь такую же репутацию? Будет ли он чувствовать, что его жизненный выбор уже сделан за него?

– Я вижу, ты много думал над этим вопросом.

– Видимо, так.

– Заметил, как быстро это вернуло нас к той теме, которую ты запретил обсуждать?

– Ой! Ты права.

– Люк, мы те, кто мы есть. – Мара осторожно коснулась его плеча. – Мы не можем отречься от этих проблем даже на необитаемом острове. – Она окунула ногу в волну, накатившую на берег. Люк прикрыл глаза, ловя лицом порывы свежего ветра.

– Возможно, ты и права.

– Ладно, выброси из головы, – бросила Мара, игриво пнув волну, так что вода забрызгала отворот его брюк. Но затем улыбка на её лице вновь разгладилась. – Есть одна вещь, о которой я обязана сообщить тебе прямо сейчас, – заявила она.

– И что же это?

– Я очень голодна. Очень-очень. И если я прямо сейчас не поем, то я засолю тебя в морской воде и схрумкаю с аппетитом.

– Ты будешь разочарована. Вода здесь пресная. Пойдём. Павильон недалеко, и нас там уже ждёт еда.

                                                                                                        ***

Люк и Мара обедали на улице за столом из полированного жёлтого селонианского мрамора, в то время как цветы вокруг них издавали некое подобие спокойной музыки и выделяли неповторимый аромат, дополняющий запахи от блюд. Люк ощущал себя избалованным ребёнком и потому испытывал чувство вины, но не выражал свои мысли открыто.

Идиллию нарушил протокольный дроид, появившийся в дверях павильона.

– Господин Скайуокер, к нам поступил запрос с аэрокара на приземление внутри охраняемой зоны.

– У тебя есть сигнал?

– Конечно, сэр.

– Переведи на голопроектор на нашем столе.

– Как пожелаете, сэр.

Голографический образ человеческой головы высветился над останками пищи. Лицо принадлежало мужчине, оно было вытянутым и обладало аристократическими чертами.

– Кент Хамнер, – проговорил Люк, ощущая стойкое покалывание в затылке, означавшее лишь одно: предчувствие беды. – Какими судьбами?

Полковник в отставке изобразил улыбку.

– Ничего важного. Просто решил навестить старого друга. Могу я подняться на борт?

Таковы были его слова. В выражении его лица проскальзывало, что он прибыл совсем с другими намерениями.

– Какие проблемы! Соединись с корабельным компьютером – он укажет, где тебе можно приземлиться. Надеюсь, ты любишь жареный нилог.

– О, одно из моих любимых блюд. Скоро увидимся.

Несколько мгновений спустя Хамнер появился в сопровождении дроида из бокового коридора, ведущего в павильон.

– Когда я гляжу на вас двоих, мне кажется, что я всё ещё молод, – с улыбкой заметил Хамнер, разглядывая обедающую парочку.

– Ты и сейчас не древний старец, – отозвалась Мара.

Хамнер галантно поклонился.

– Мара, выглядишь, как всегда, потрясающе. Мои поздравления с наступающим.

– Большое спасибо, Кент.

– Присаживайся, – пригласил его Люк. – Заказать тебе что-нибудь?

– Какой-нибудь холодный стимулирующий напиток. Удиви меня.

Люк отослал дроида за заказом, дав ему весьма неопределённые инструкции, после чего повернулся к Хамнеру, успевшему к тому времени расположиться на стуле.

– Ты пришёл не для того, чтобы просто поздравить нас, не так ли?

Хамнер понуро кивнул.

– Нет, я пришёл, чтобы предупредить вас. Борск Фей'лиа подготовил ордер на ваш арест. Он будет выписан приблизительно через шесть стандартных часов.

Глава 2

Где-то между Кореллианской торговой дугой и сектором Катол звёздный разрушитель «Вольный торговец» выпрыгнул из гиперпространства, переориентировал свой массивный клиновидный корпус и вновь перешёл на сверхсветовую. Посторонний наблюдатель имел бы всего минуту на то, чтобы поинтересоваться, что же это делает звёздный разрушитель, да ещё и окрашенный в ярко-алый цвет, в таком удалённом уголке космического пространства.

Глубоко в недрах разрушителя Энакин Соло даже не обратил внимания на смену курса: так он был поглощён своим занятием. Он крепко сжимал световой меч, направив луч в сторону пола и держа эфес на уровне лба. Двумя быстрыми движениями запястья он отразил пару выстрелов, выпущенных дистанционно управляемым тренажёром, что вращался вокруг него с бешеной скоростью; затем он резко переместил меч назад в идентичную позицию, чтобы поймать разряды от второго тренажёра, после чего распластался на полу, приняв на светящееся лезвие ещё несколько разрядов. Невероятный кульбит помог ему избежать попадания под согласованный шквальный огонь двух летающих сфер, и к тому времени, как его ноги вновь коснулись палубы, он успел провести сложную серию взмахов, парировав разряды и отправив их остывать на стенах.

Энакин вошёл в ритм, его голубые глаза заблестели, словно электронные дуги, а лучи выстрелов вылетали всё быстрее, всё чаще, всё мощнее. Через несколько минут такой свистопляски взлохмаченные волосы юноши стали прилипать к голове, а джедайскую робу можно было выжимать от пота, но ни один из лучей не оставил своей отметины на его теле.