Первородные (ЛП)

— Привет, пап. — Произнес Аресс, вешая пиджак на спинку кресла. Плюхнувшись в одно из кресел за столом, Колинз Младший посмотрел на отца.

— Здравствуй, сынок. — Произнес отец Аресса, Джеймс Колинз. Это был высокий, седоволосый мужчина в дорогом смокинге на заказ. Он был явно растроен. — Вчера мне пришлось поднять больше десятка людей, чтобы вытащить тебя из отделения. Вытащить тебя из очередной задницы, в которую ты влез из-за своего клуба. Ночной Рай? Этот "Рай" приносит тебе миллионы, но ты помнишь, сколько денег я вложил в это дерьмо? И ради чего? Чтобы ты там обдалбывался кокаином, травой и бухал, как последняя сволочь?

Аресс хотел было уже что-то возразить, но был опережен:

— Даже не открывай пасти. Ты прекрасно знашь, что виноват. Знаешь, что поступаешь, как мразь. Исправься, я прошу тебя. Пока хорошо прошу, потом перейду на жесткие меры. И да, вернись на учебу. Ты должен закончить обучение, нельзя жить только на одном клубе. Когда к тебе придет наркоконтроль — я не буду тебя выручать, спасайся сам.

Аресс кивнул и встал из-за стола, надевая пиджак. Таких слов он явно не ожидал. Отец очень редко удостаивал сына большим набором слов, ограничиваясь парой простых предложений. Открыв дверь, он уже собрался выходить, как отец добавил следующее:

— Аресс, Соната — хорошая девушка. Не пользуйся ей. Лучше сделай предложение. Я только поддержу. Ты знаешь ее с детства. У нее нет никого, кроме тебя и больной матери. И если идешь ко дну, не тяни ее с собой.

Колинз Младший кивнул и вышел из кабинета, напоследок хлопнув дверью, спускаясь вниз, к машине. Аресс был взбешен от слов отца. Откровенно говоря, он ненавидел критику со стороны родных, да и критику в целом. Быстро спустившись вниз, Колинз открыл дверь машины и, усевшись за руль, завел спорткар и вдавил педаль в пол. Аресса ждало еще одно дело. Он почти каждый день ездил в местную колонию строгого режима за городом. Было бы забавно, если бы Аресс приезжал сюда просто так, но тут был один из его товарищей, которого совсем скоро отправят на каторгу в Иран.

Ворота открылись. Они всегда открывались, как в фильмах ужасов: с характерным скрипом, медленно, цепляясь за асфальт. Аресс направил машину внутрь, где и покинул автомобиль. Пройдя стандартрную процедуру осмотра, Колинз вошел внутрь здания уже который раз за последнее время. Солдаты и надсмотрщик спокойно вели Аресса вперед по корридору, в комнату встреч.

— Мужики, извините, меня всегда интересовало, почему вы сохраняете каменные рожи в любой ситуации? — Спросил Аресс, смотря на одного из солдат.

Лицо последнего действительно поддерживало определенную эмоцию — сосредоточенность. Даже не смотря на насмешку со стороны Аресса, солдат сохранял непоколебимость. Аресс же немного оттопырил нижнюю губу и пожал плечами, не зная, как заставить вояк расслабиться.

Тем временем корридор уже подошел к концу. Войдя в дверь, Коллинз уселся напротив человека, примерно одногодки Аресса. Голубые глаза были словно стеклянными. В них не было ни одной эмоции, даже намека на них. Просто полные печали, как будто мертвые, глаза.

— Здравствуй, Конор. Как ты тут? — Спросил Аресс. Ему было даже не по себе, что его друг дества сейчас был в таком состоянии. Это пугало Колинза, волновало его.

— Не сказал бы, что хорошо. Однако все, как обычно. Я уже даже привык. — Ответил человек, пожав Арессу руку.

— Потерпи еще немного. Юристы почти закончили документ, который поможет вытащить тебя отсюда. Я обещаю, что вытащу тебя, слышишь? — С надеждой произнес Колинз. Он смотрел на Конора, умоляя. Да, в глазах Аресса была именно мольба, ничего более.

— Я верю тебе. Я готов ждать. До встречи. — Произнес Конор в ответ. В его безжизненных глазах на долю секунды возникло что-то, напоминающее надежду, но сразу исчезло, вернув все тот же вид голубых стеклянных глаз.

Аресс кивнул Конору, после чего ушел обратно к машине, оглядываясь на то, как товарища уводят обратно в камеру. Быстро покинув здание, Колинз вновь сел в машину и, думая о своем, завел ее. Дальнейший путь лежал, несомненно, обратно в "Night Paradise".

Когда он вернулся, в пентхаусе было уже прибрано. Сонаты в клубе еще не было, что немного расстроило парня, однако он не придал этому большого значения. Аресс видел подругу почти каждый день, поэтому хотя бы денек без нее был для него своего рода отдыхом. Взяв сигарету, Аресс вышел на балкон, где и закурил. Он посмотрел вниз, с шестнадцатого этажа. Люди приходили в клуб, кто-то уходил из клуба, кто-то дрался в соседнем переулке, кто-то просто шел мимо.

Заметив в конце улицы свой белый Mersedes, Колинз поспешно спустился ко входу, чтобы встретить Сонату. Автомобиль припарковался возле входа и, Соната начала искать что-то в сумочке. Аресс терпеливо ждал, он был готов ждать вечность. На улице не было слышно ничего, кроме разговоров людей и музыки на пятнадцатом этаже "Night Paradise".

Вся эта симфония была разорвана звуками выстрела из револьвера. Один выстрел, второй, третий. Стекло автомобиля, в котором была Соната, разбилось, разлетаясь осколками по периметру вокруг Mersedes'а. Приглушенный крик вырвался из груди серовласой девушки. Застыв на пару мгновений, Аресс словно снова выпал из реальности, с ужасом смотря на это все, после чего, опомнившись, бросился к машине, чтобы вытащить Сонату. Взяв ее на руки он вынес ее из машины и положил на красную дорожку, ведущую в клуб. Он держал ее под спиной. Заметив, что на белоснежном пальто разрастается багровое пятно, Аресс расстегнул его. Кровь медленно вытекала из раны на животе. Колинз приложил руку к ране и в панике осмотрелся, крича:

— Скорую! Звоните в скорую! Быстрее! — Он снял с себя пиджак, прижимая его к ране Сонаты, стараясь остановить кровотелечние. Ее глаза заметно стали тусклее. Жизнь покидала тело девушки, но Аресс не мог ее отпустить. Стараясь как-то не позволить Сонате потерять сознание, он говорил с ней: — Все будет хорошо, слышишь меня? Только не засыпай! Соната! Не спи!

— Аресс… Я не чувствую… Я не чувствую ног… — С трудом прошептала Соната.

— Замолчи. Не трать силы! Ты выкарабкаешься! Мы выберемся из этого дерьма. Я тебе обещаю.-

Его крики срывались на шепот, сам он лихорадочно смотрел по сторонам, ища того, кто стрелял. Слезы наворачивались на глазах Аресса, он даже не смахивал их, постоянно стараясь поддерживать Сонату в сознании.

Скорая приехала через несколько минут… Врачи выбрались из машины, неся за собой каталку. Положив на нее Сонату, они посмотрели на Аресса.

— Что с ней? Опишите. — Произнес один врач, забираясь в машину.

Аресс поспешил туда же. Усевшись, он взял Сонату за руку, после чего посмотрел на врача.

— Пулевое ранение. Поврежден позвоночник, она не чувствует ног. — Ответил Аресс, смахивая свободной рукой слезы.

Машина Скорой ехала в больницу с большой скоростью, Колинз со страхом смотрел на то, как пытаются остановить кровотечение, но оно было слишком сильным. Соната теряла сознание, приходила в себя, и снова теряла, будто балансируя между миром живых и миром мертвых. Рев сирены Скорой Помощи раздавался в голове Аресса, заглушая все, что было вокруг него. В голове был лишь этот вой…

Как только машина остановилась, врачи быстро выкатили каталку и понеслись в операционную, а Арессу приказали остаться в ординаторской. Заметив автомат с кофе, он взял себе стаканчик и сел на стул, переживая за жизнь Сонаты. Он волновался за нее, боялся остаться один…

Аресс просидел в ординаторской больше семи часов, выпивая кофе стакан за стаканом. Его веки превратились в синие мешки под глазами. Он ходил туда-сюда, смотря в пол и периодически выходя покурить на улицу. Хирурга все не было видно, словно он исчез, оставив Сонату умирать на операционном столе. После очередного стакана кофе Аресс, наконец, уснул на стуле. Разбудил его уже врач, который оперировал девушку. Колинз испуганно и с волнением посмотрел на него.

— Как она? — выдавил он из себя, смотря на врача.