Десять Голосов Правосудия

– Ты всё-таки отправляешься? Это же безумие… -сказал Тёмный Жрец, почемуто вертя в руках свои артефакты. -Зачем это вообще тебе нужно? Какой толк от твоей затеи? Я ещё с трудом, но понимаю первых рыцарей-крестоносцев, что отправлялись в походы в поисках Божественной Благодати, Вечной Жизни, Мудрости Друидов, Роковых Мощей и прочей ерунды. Но идти в поход, чтобы собрать десять лучших воинов мира, это какая-то бредятина, друг мой… Вопервых, как ты думаешь их проверять на «лучшесть»? Я, конечно, смогу помочь, но только через вскрытие. Только боюсь, после этого они тебе уже ничем не смогут помочь, в качестве зомби они же тебя не устроят, правда? Во-вторых, как ты их найдёшь? Турниры – это хорошо, но они существуют преимущественно среди рыцарей. В-третьих, а если они окажутся из враждующих племён? А если он просто не захотят – об этом ты подумал? Что, если твои предчувствия навеяны чем-то другим? Ты не съел случаем, чего? Грибов там, мухоморов? Знаешь, такие грибы с красной шляпкой и белыми пятнышками, – Жрец явно издевался, заодно оттачивая на Рыцаре свой сарказм и иронию.

– Просто ответь мне, мой друг, ты идёшь со мной? – спросил Тамплиер, он почти пропустил мимо ушей половину тирады Жреца.

– Сейчас уже… Разбежался… Как же, отпущу я тебя одного шататься по всему миру в поисках такой же двинутой братии…

Тёмный Жрец выдвинул стоящий за столом мешок, по одному взгляду на который Тамплиер понял, что его друг и не рассчитывал его отговорить, а уже давно ждал начала этого приключения. Жрец небрежно втиснул в мешок те артефакты, что вертел в руках – Тамплиер, наконец, узнал Жезл Чумы и Кубок Анемии – и вскинул его на плечо. Тамплиер широко улыбнулся, и Жрец ответствовал привычной ухмылкой. Рыцарь был рад тому, что друг явно не собирался бросать его. Впрочем, другого, он и не ожидал. Выйдя со Жрецом из его укрытия, он полной грудью вдохнул свежий воздух, пропитанный ожиданием.

– Пора, мир ждёт, -чуть-чуть патетично выдохнул Рыцарь.

– Ну да. Труба зовёт, только вперёд, снесём всех, кто не согласен… – насмешливо пробурчал себе под нос Тёмный Жрец. И оглянулся, окидывая жестким взглядом окрестности.

– Надеюсь, это хотя бы будет весело. Мне становиться скучно, эта эпопея наверняка встряхнёт меня и мир заодно… Мы уже стали покрываться мхом и болотной ряской, -сказал Жрец неопределённо, в воздух. Рыцарь не обратил особого внимания – он привык, что его друг несколько странен, и вполне способен разговаривать сам с собой. В его запутанные мысли лучше не соваться, для собственного душевного равновесия.

– Жрец явно издевался, заодно оттачивая на Рыцаре свой сарказм и иронию.

– Просто ответь мне, мой друг, ты идёшь со мной? – спросил Тамплиер, он почти пропустил мимо ушей половину тирады Жреца.

– Сейчас уже… Разбежался… Как же, отпущу я тебя одного шататься по всему миру в поисках такой же двинутой братии…

Тёмный Жрец выдвинул стоящий за столом мешок, по одному взгляду на который Тамплиер понял, что его друг и не рассчитывал его отговорить, а уже давно ждал начала этого приключения. Жрец небрежно втиснул в мешок те артефакты, что вертел в руках – Тамплиер, наконец, узнал Жезл Чумы и Кубок Анемии – и вскинул его на плечо. Тамплиер широко улыбнулся, и Жрец ответствовал привычной ухмылкой. Рыцарь был рад тому, что друг явно не собирался бросать его. Впрочем, другого, он и не ожидал. Выйдя со Жрецом из его укрытия, он полной грудью вдохнул свежий воздух, пропитанный ожиданием.

– Пора, мир ждёт, -чуть-чуть патетично выдохнул Рыцарь.

– Ну да. Труба зовёт, только вперёд, снесём всех, кто не согласен… – насмешливо пробурчал себе под нос Тёмный Жрец. И оглянулся, окидывая жестким взглядом окрестности.

– Надеюсь, это хотя бы будет весело. Мне становиться скучно, эта эпопея наверняка встряхнёт меня и мир заодно… Мы уже стали покрываться мхом и болотной ряской, -сказал Жрец неопределённо, в воздух. Рыцарь не обратил особого внимания – он привык, что его друг несколько странен, и вполне способен разговаривать сам с собой. В его запутанные мысли лучше не соваться, для собственного душевного равновесия.

До Дня Цветущих Деревьев оставалось менее полугода…

"Огонь… кругом огонь, лава и постоянные землетрясения. Ну, каким Богам мне молится, чтобы они успокоили нашу грешную землю…", -оглядывая с вершины остывшего вулкана, горизонт, произнёс Оракул, -"это снова ты", -сказал он, как могло показаться, в пустоту.

– И откуда вот, ты всегда знаешь, когда я появлюсь? -сказал Искуситель, возникший, казалось бы, из ниоткуда.

– Вот именно поэтому-то меня и называют Оракулом. Я знаю, что произойдёт…

– Ну, я так не играю, скучно с тобой… Может, пойдём, выпьём? Или к девчонкам? Как ты на это смотришь? Нет, ты не подумай. Я вовсе не пытаюсь, вновь попробовать, тебя перетянуть на сторону нашего племени, просто -подружески отдохнуть предлагаю.

– Я без повода пить не стану, да и тебе не советую, -твоей печени уже давно тебя придушить хочется, а пойдешь к нашим девчонкам, будет драка.

– Ой, нашёл кого пугать дракой. Иди, муху навозом припугни.

– Ну, смотри, как знаешь. Дело твоё. Да, есть ещё кое-что… Пришло время сказать тебе это – нам пора готовиться. Скоро, нам с тобой, предстоит очень дальний путь, самое опасное в нашей жизни путешествие…

– Нам?

– Тебе и мне, и ещё нескольким людям, которых мы пока не знаем…

– А говоришь, пить не будешь… Уже, видимо… Или это ваши травки с Симо, так действуют?

– Я говорю серьёзно. И ты сам знаешь, что с тобой мне не до шуток.

Искуситель прекрасно это знал, и отчётливо понимал, что, сказанное ему Оракулом, уже было предрешено. Значит, так встали звёзды, значит, так он прошёл свой путь до этого момента. Если бы это ещё можно было изменить, Оракул бы не стал тратить слова и время, рискуя своей репутацией и именем.

Их нельзя было назвать друзьями, но и врагами они уже давно не были. Они были достойными соперниками, и в поединках, друг против друга, всегда дрались с честью, уважая силу соперника. Оракул был прорицателем своего племени, племени Ясного Взора, опытным воином, и происходил из древнейшего рода, чем всегда гордился. Искуситель был молодым воином, из, когда-то враждующего с Оракулом, племени Взора Смерти, ныне мирно соседствующем. Искуситель сгубил немало выдающихся воинов, и прозвище своё, он получил именно в бою, -за любовь к использованию обманных уловок и гипнотических наваждений, а не только, за его греховодный образ жизни. Прозвище так закрепилось за ним, что настоящее его имя – Аластар, многие просто не помнили.

Бывшие соперники развернулись спинами друг к другу. Сделав несколько шагов по тёплому камню, Искуситель исчез, оставив лишь след в воздухе, от воронки телепорта. Оракул, сотворив немыслимую фигуру из пальцев, и прошептав что-то себе под нос, стал спускаться к своей хижине. Он медленно парил в воздухе, на небольшом расстоянии от поверхности горы, порой, принимая идеально горизонтальное положение. Со стороны казалось, что между ним и горой образовалась воздушная подушка, не дававшая ни приблизиться к поверхности, ни отдалиться от неё. Оракул приблизился к хижине, встряхнул пальцы, и шагнул на землю. Уже заходя в хижину, он поднял глаза на вершину. Всё, что он успел заметить, – это свежий след от воронки телепорта.

Прозвище так закрепилось за ним, что настоящее его имя – Аластар, многие просто не помнили.

Бывшие соперники развернулись спинами друг к другу. Сделав несколько шагов по тёплому камню, Искуситель исчез, оставив лишь след в воздухе, от воронки телепорта. Оракул, сотворив немыслимую фигуру из пальцев, и прошептав что-то себе под нос, стал спускаться к своей хижине. Он медленно парил в воздухе, на небольшом расстоянии от поверхности горы, порой, принимая идеально горизонтальное положение. Со стороны казалось, что между ним и горой образовалась воздушная подушка, не дававшая ни приблизиться к поверхности, ни отдалиться от неё. Оракул приблизился к хижине, встряхнул пальцы, и шагнул на землю. Уже заходя в хижину, он поднял глаза на вершину. Всё, что он успел заметить, – это свежий след от воронки телепорта.