Новичкам - везёт... (СИ)

    Водила вдруг дернулся, задрожал, глаза распахнулись, блеклые, мутные, из глотки вырвалось хриплое урчание. Мужик потянулся ртом к Антону, тот дернулся, отодвигаясь, но уперся в борт. Ещё успел подумать, что водила решил поцеловать, педик небритый, а тот с сочным чавканьем вгрызся в щеку. Арбалетчик рванулся следом, короткий замах, и в висок шофера с хрустом вонзился клинок. Антон заорал в голос, не столько от боли, сколь от ужаса, на потрепанных грязных джинсах спереди проступило тёмное пятно.

    Визгнули тормоза, "Газель" замерла на месте, пыльное облако догнало машину. Из-за открывшейся водительской двери раздался встревоженный голос:

    - Молчун, что там у вас?

    - Да все в порядке, - здоровяк медленно и старательно вытер лезвие о тельняшку водилы, - новичок, полосатый который - зомбанулся. Ну и второго малость надкусил.

    Антон вспыхнул:

   - Малость?! Да он мне чуть щеку не сгрыз!

   - Да щас пластырем заклею, не ссы!

    Вспомнив о неприятном моменте Антон благоразумно умолк.

    Молчун устроился поудобнее на прежнее место, пудовый кулак грохнул по кабине:

     - Поехали!

   Фыркнув движком, "Газель" лихо рванула на запад, несмотря на солидный вес брони.

    Уже в полной темноте машина вывернула на асфальт, вернее жалкое подобие оного, ибо трясти начало ещё похлеще, чем по грунтовке. Боль вернулась, причём с удвоенной силой вгрызлась в виски, и на очередном ухабе сознание милосердно отключилось.

    К жизни Антона вернуло ведро холодной воды, он подскочил, порываясь сесть, но без помощи рук это непросто. Грохнулся на спину, рядом с довольной ухмылкой возвышается Молчун.

    - Ну как, освежился?

    Антон повернулся набок, извернувшись гусеницей сел. Огляделся вокруг, похоже какой-то подвал. Антон в углу, на ворохе какого то тряпья. Прямо над головой несколько труб, что тянутся от одной стены к другой. От бетонного пола тянет могильным холодом, пахнет сыростью и затхлой водой. Закопченные кирпичные стены тянутся куда то вдаль, тонут в непроглядной тьме. От маленького фонарика в руках Молчуна почти никакого толку.

    - Освежился, или ещё повторить?

    - Освежился. - Только сейчас почувствовал пластырь на щеке, вспомнил про укус. - Что... что со мной теперь будет?

    Молчун нахмурил брови:

   - Да ничего! Зена с Калачом разберутся, если не при делах - можешь идти на все четыре стороны. Далеко ли только уйдешь...

    - Я про укус - я тоже... это... это самое?!

    - Ааа, вот ты о чем! - боец рассмеялся. - Не бойся, ты и до укуса был заражен. Все мы заражены, только не все становятся мертвяками. Правда лишь малая часть новичков. Ты сколько здесь по времени?

    - Не знаю, утром попал. Вместе с тем мужиком, которого ты... который меня...

    Молчун пробурчал недовольно:

    - Че ты мямлишь, как целочка? Грохнул я его, потому как не друг это твой больше, а тварь кровожадная. И чем больше будет жрать, тем сильнее начнёт изменяться. Фу блин, сроду так много не говорил! Давай сюда руки, - Молчун склонился над парнем, - щас в сортир под моим конвоем, а потом уже на допрос.

    Кровь хлынула в пальцы, Антон чуть не зарычал от боли, такое чувство, что сунул ладони в раскаленную печь. Молчун хмыкнул, помог подняться, толкнул в спину.

   - Шагай давай, а то там тебя твой кореш  Кабан заждался.

   - Он мне не кореш. Водилу жалко, хороший мужик был. А куда его тело дели?

   - Да прикопали тут неподалёку, нечего тварей подкармливать.

   - Бандюков же бросили.

   - Так это далеко от базы. А друг твой уже на подъезде омертвячился, нечего лишний раз внимание привлекать.

   После мрачного душного подвала на улице показалось чересчур прохладно, да ещё и одежда мокрая. Антон справил нужду, не очень комфортно, когда за спиной в абсолютной тишине и мраке сопит верзила с ножом в руке.

   - Закончил? Двигай вперёд.

   - Куда? Не видно ж ни черта!

   - Прямо иди, вон изба стоит.

   Антон медленно пошагал, выставив руки перед собой, чтоб не врезаться лбом. Глаза мало-помалу привыкли к темноте, к бледному свету звёзд. В шагах десяти на фоне мерцающего неба вырос чёрный прямоугольник дома. Молчун обогнал, вспыхнул фонарик и тут же погас, а следом раздался скрип открываемой двери. Антон пригнулся, чтоб не хрястнуться головой о низкий свод, дверной проем рассчитан на карликов что ли, или гномов. Внутри трое - за широким столом Зена, рядом на табуретке сидит Калач, уже в чистом камуфляже, а в углу напротив, прямо на полу связанный Кабан.

    - Зена, я привел.

    - Спасибо, Молчун! Э, а че он мокрый такой?!

     Верзила самодовольно оскалился:

    - Да я ему очухаться помог. Водные процедуры, так сказать.

    - Молчууун! Ему и так досталось!

    - Ничего, злее будет! Я пойду?

     Зена с болью в голосе:

    - Постой, Учитель там как?

    Боец нахмурил кустистые брови, лицо разом почернело.

    - Хреново, совсем хреново. Его бы в стаб, отлежаться недельку.

    - Ладно, придумаем что-нибудь. Иди, мы тут сами справимся.

     Молчун тихо притворил за собой дверь, в звенящей тишине отчётливо слышался звук удаляющихся шагов. Зена первой нарушила затянувшееся молчание:

    - Извини, если с тобой обошлись грубовато, не до церемоний было. Как тебя кстати зовут?

     - Антон.

    Калач хмыкнул:

    - Сразу видно, что новичок. А фамилия у тебя случайно не Штопаный?

     - Случайно нет.

    Боец оскалился:

    - Жаль, а то как бы было шикарно представляться - Калач договаривал, давясь смехом, - здрасти, я Штопаный Антон!

    Зена вмешалась:

   - Хватит, Калач. Нельзя новичков обижать, он же не знает ещё ничего.

    - Да он может ещё зомбанется, полдня всего Улей топчет.

    - Вряд ли. - Она повернулась к Антону, - уж извини, рисковать не можем, так что посидишь на карантине. Возражений нет?

    - Нет. Мне бы попить той бодяги, Кабан давал до этого, башка сразу прошла.