Тибериумные войны

– Черт, браток, – говорил Зайпс, – ты только один день в роте и сразу получил напиток героев.

Вега, посмеиваясь, ответил:

– Это пустяки, мне просто повезло.

Момоа шевельнулся, собираясь в четырнадцатый раз похлопать Вегу по спине, но тот увернулся. Момоа, пивший уже шестую порцию водки, казалось, ничего не заметил.

– Вся служба солдата зависит от везения. Видишь ли, везение – это когда ты возвращаешься домой живым. А невезение – когда погибаешь.

Сильверстейн, неспешно потягивая пиво, заметила:

– Очень глубокая мысль, Момоа.

Момоа кивнул:

– Спасибо, капрал Сильверстейн. Ваши слова много значат.

Прежде чем Сильверстейн успела съязвить в ответ, Вега спросил:

– Слушайте, Попадопулос, а что вы вообще здесь делаете?

Грек допил остатки своего узо [26] и поставил стакан на барную стойку.

– Что, я недостоин пить с настоящими солдатами?

– Нет, – ответил Вега с широкой улыбкой, – я просто удивлен, что вы не погрузились с головой в изучение снятого с пленников оборудования Нод.

Попадопулос с горечью ответил:

– А не во что погружаться. – Он подал знак бармену – несколько растерянному капралу, который, видно, не ожидал такой толпы в среду вечером, – налить еще один стакан узо. – Как только «Гурон» приземлился, большие шишки в корпусе технической поддержки наложили на него свои грязные ручищи. Я передал им свои заметки, но они их скорее всего проигнорируют и сделают по-своему. – Он усмехнулся, когда бармен протянул ему еще одну порцию выпивки. – Думаю, они просто разберут его по кускам, но, черт возьми, я свой долг выполнил.

Подняв стакан с текилой, Вега произнес:

– Что ж, тогда выпьем за инженерный анализ.

– Правильно, правильно! – воскликнул Момоа. – Я даже это слово произнести не могу.

Смеясь, Вега спросил:

– В пьяном виде или в трезвом?

– И в том, и в другом, – пояснила Сильверстейн, прежде чем Момоа успел ответить.

В разговор вступил Зайпс:

– Я чего-то недопонимаю.

– Что именно, Зайпс?

– Это ведь клуб для офицеров, да?

– Так указано на двери, – заметил Момоа, показывая на дверь, хотя надпись, о которой он говорил, находилась с другой стороны. Взмахнув рукой, он облился водкой, но не заметил этого.

Демонстративно глядя на свой рукав, Зайпс произнес:

– Ну, я вообще-то не офицер. Никто из вас тоже. Сержанты вон там, – он показал на Гудьера и Гнайзду, сидящих за столиком с капралом, которого Вега не знал, – они, может быть, офицеры, но мы-то нет. Почему мы здесь?

Вега пожал плечами:

– Отец говорил, что ходил в офицерский клуб с того момента, как записался в армию. Думаю, всем на это плевать.

– Ладно, почему тогда заведение называется клубом для офицеров?

Никто не смог ответить.

– Будь я проклят, если знаю! – воскликнул Момоа.

– Это тайна, – взвыл Бродер.

Сильверстейн посмотрела на Вегу:

– Кто твой отец?

Зайпс одарил ее звериной усмешкой:

– Я твой отец, дочка.

– Сначала волосы отрасти, – презрительно ответила Сильверстейн.

Зайпса подняли на смех, он казался задетым.

– Тебе не нравится моя стрижка?

– Уверена, что в девятом тюремном корпусе, где тебя так подстригли, это последний писк моды.

Вега засмеялся:

– Не связывайся с ротным писарем, Зайпс. Мой отец и об этом всегда говорил.

Прежде чем Сильверстейн успела что-либо добавить, Гудьер начал постукивать по своему стакану. В офицерском клубе стало тихо.

– Я хотел бы предложить тост.

Вега покраснел, решив, что сержант опять будет говорить о проявленной им храбрости при спасении доктора Такеды из лап злобных нодцев. Как-никак три предыдущих тоста были как раз об этом.

Гуди, однако, преподнес сюрприз.

– За мужчин и женщин подразделения «Эпсилон» седьмой роты четвертого батальона Двадцать второй пехотной дивизии. Мне сообщили незадолго до прибытия в этот борде… – несколько солдат при этих словах захохотали, – что «Эпсилон» понесло наименьшие потери среди всех подразделений во время операции в бывшем Дворце съездов Сан-Диего.

Раздались радостные возгласы. Кто-то крикнул:

– Мы лучшие!

Вега выпил, но от этого стал еще трезвее. Перед его мысленным взором снова пронеслись образы Келерчана, Голдена, Липински и всех остальных. То, что парни из «Эпсилона» отлично справились с поставленной задачей, наполняло его гордостью, но если они лучшие, значит, остальные подразделения понесли огромные потери. Более половины солдат четвертого батальона погибли, двадцать процентов были ранены.

Рикардо повернулся лицом к бару и спиной к Зайпсу, Сильверстейн и Попадопулосу.

Бродер наклонился к нему:

– С тобой все в порядке?

– Пустяки, я просто… – Он допил остатки текилы и резко поставил толстодонный стакан на пластиковую барную стойку. – Если они хотели разбомбить там все к чертям собачьим, почему не сделали это, прежде чем мы лишились половины наших ребят?

– Ты хочешь сказать, что Такеда должен был погибнуть?

Вега пытался сосредоточиться.

– Еще раз?

Бродер повторил вопрос.

– Нет, конечно нет, просто… А как гражданские в выставочном зале?

– Никого не было. Я разговаривал с одним своим приятелем из второй роты – зал взорвали, но людей там не было. Они устроили в нем командный пункт, поскольку его легко было защищать. Наверное, они считали, что весь огонь будет сосредоточен на военно-морской базе.

Вега кивнул:

– Понятно. Значит, никто из штатских не погиб.

Покачав головой, Бродер ответил:

– Нет. Погибли только солдаты Нод и сочувствующие идеям Братства.

– Хорошо.

– Смирно!

Вега вскочил. Кое-кто из солдат поступил так же, хотя большинству из них это далось с трудом. Обернувшись, Вега увидел, что в клуб вошел строевой командир Макнил вместе с капитаном Генри, лейтенантом Опал и другими офицерами, которых Вега не знал.

– Да ладно, парни, вольно. – Макнил покачал головой. – Я ищу человека часа.

Его взгляд заскользил по присутствующим и остановился на Веге. Макнил направился к нему.

Словно волны Красного моря по велению Моисея, солдаты расступились, позволяя Макнилу пройти. Опал и Генри шли следом, сияя от радости.

Вега отдал честь, Макнил быстро козырнул в ответ и протянул руку.

– К черту эти церемонии, мистер, я хочу пожать вам руку. Я не могу выразить словами, какую службу вы сослужили сегодня ВОИ. После смерти доктора Мобиуса Джозеф Такеда стал ведущим экспертом по тибериуму, и он до сих пор был бы в лапах Нод, если бы не вы.

Пожав протянутую руку, Вега ответил:

– Я просто исполнял свой долг, сэр.

– Конечно, но вам удалось это сделать на редкость впечатляюще. Видите ли, я служил с вашим отцом… – «Начинается», – подумал Вега с трудом сдерживая вздох. – …И сегодня вы доказали мне, что унаследовали его лучшие качества. Если вы даже наполовину такой солдат, как Хавьер Вега, вы уже на несколько порядков выше, чем средний боец ВОИ. – Он повернулся ко всем собравшимся в баре. – Не обижайтесь на своего строевого командира, ребята, Хавьер Вега действительно великий солдат. Я горжусь, что служил вместе с ним во время Второй тибериумной войны, и горд, что его сын находится под моим началом сейчас; когда началась Третья тибериумная война.

Макнил положил руку Веге на плечо, и Рикардо подумал: стало у него сейчас больше друзей или врагов?

– Если на нашей стороне будут сражаться бойцы, подобные Рикардо Веге, я подозреваю, что Третья тибериумная война окажется короткой. – Убрав руку с плеча Беги, Макнил продолжил, обращаясь ко всем присутствующим: – Весь четвертый батальон проявил себя хорошо, особенно седьмая рота и подразделение «Эпсилон». Но война набирает обороты. После недавней активности Нод в нескольких Синих зонах по всему земному шару мы должны быть бдительными. Отчасти по этой причине я и нахожусь сегодня здесь. Официальная церемония состоится завтра утром, но я хотел сообщить всем, что ваши действия по спасению одного из самых важных в ВОИ людей и по освобождению одной из наших драгоценных Синих зон из-под контроля Нод не прошли не замеченными сильными мира сего. Особого внимания удостоились рядовые Вега и Галлахер. – Он обвел взглядом бар. – Она здесь?