Баллада о байкере

Из дальних рядов кто-то яростно крикнул:

– А сами-то как к ним относитесь?!

Байкеры расступились, вперед вышел белокурый парнишка, сжимающий кулаки.

– Что вы, мусульманин, думаете по этому поводу? Вы нам объявляете джихад, да?

Вахид Каримович оперся на спинку стула и негромко заговорил:

– Молодой человек, лично я вам ничего не объявляю. Увы, многие мусульмане сознательно извращают понятие джихада. Ислам же на самом деле не позволяет совершать теракты против невоюющих сторон и невинных людей. Терроризм – это не джихад, а фасад, вред, идущий вразрез с исламом. Некоторые люди используют лживые доводы, чтобы оправдать терроризм ради достижения собственных целей, но они не имеют никакого оправдания. Сам джихад – это не священная война, а стремление. Стремление к благому, к искоренению несправедливости. Джихад – это усердие в совершении праведных деяний. Мы, хвала Аллаху, живем в благословенной стране. Наш джихад состоит в общем мире и взаимопонимании. Сейчас наша молодая страна нашла общий язык со своими соседями. Нам не стоит его терять.

– Вы говорите, как муфтий, – оценил речь Вахида Айрон.

Татарин слегка поклонился:

– Аллах знает лучше.

– Коллеги! – Днепропетровец оглядел собравшихся. – Пора принимать меры. Я звоню в Акмесджит.

– Вахид Каримович, – обратился я к хозяину, – вы дозвонились сыну?

– Нет… Нет ответа.

– Пожалуйста, если дозвонитесь, сообщите, что мы знаем, где держат заложников, и готовы помочь. Возможно, существует утечка информации, потому мы молчим. Сейчас попробуем наладить другой канал коммуникации.

Садри-старший кивнул, достал телефон, приложил к уху. Держал долго, перезвонил несколько раз.

– Нет ответа. Мустафа, скорее всего, на оперативном совещании.

– Похоже на то.

Тем временем Айрон дозвонился в столицу и озадачил весь офис. В течение получаса связь перевели на резервные каналы и подключили дополнительные шифраторы. Судакский воздух разрывали звуки сирен. Не позавидуешь силовикам – их ожидает очень тяжелая ночь. Через полчаса, максимум через час, люди будут осаждать автостанции, платить любые деньги за места в машинах. Утром возникнет давка на КПП Чонгара и Перекопа, а что будет днем, когда паника окончательно распространится среди иностранцев… лучше не представлять. Единственный шанс – прибить террористов этой ночью, другого выхода у КСБ нет.

Байкерам тоже придется несладко. В глазах простых жителей они причастны к «бездействующей власти». Именно байкеры, а не абстрактная власть, не пускали людей в автобусы, порой делая это грубо и бесцеремонно. Стрелять же в напуганных людей… мало у кого рука поднимется. Но даже одного случая достаточно, чтобы сообщество вольных ездоков перестало существовать как минимум в нынешнем виде.

Вожак днепропетровцев отложил телефон:

– В столице проходит экстренное совещание. Мы предложили безопасникам наши сети связи. На данный момент они лучше защищены, и такое положение вещей сохранится еще на какое-то время. Возможно, его хватит для координации действий. Подозреваю, что через полчаса-час будем выдвигаться на позиции независимо от решения КСБ. Превентивно так сказать.

Байкеры зашумели. Ожидание подходило к концу. Враг определен, что с ним делать – тоже. И пусть дело непривычно, но это уже не бездействие и не война с напуганными людьми.

– Вахид Каримыч, а заказы на кухню вы принимаете? Очень есть хочется.

– Юс, ты способен думать о еде?

– Это не я, – Сашка лыбился. – Это желудок. Хочу шашлык, а то мало ли, как оно повернется…

Пример оказался заразительным: минут через двадцать собравшиеся яростно уничтожали мясо. А еще через десять пришло сообщение из Акмесджита. Байкеры должны перекрыть дороги и ждать дальнейших указаний. Собравшимся в Судаке предписывалось закрыть Капсихор, Ворон, Ай-Серез и Арпат.

Разъезжались из «Джазыбели» небольшими группами. У террористов могли быть осведомители среди местного населения, такую возможность нельзя сбрасывать со счетов. Нашу четверку определили в Капсихор, причем ближе к Шелену.

То ли речи Юстиниана подействовали так, то ли что-то иное, но я решил позвонить Алиане. Зачем? Сам не знаю.

«Аппарат абонента отключен или находится вне зоны досягаемости».

Ну что же. Время собираться.

Мы спустились к мотоциклам. Дэйзи сосредоточенно надевала шлем, Ингвар безмятежно проверял вооружение – для него нет разницы между рейсом и сегодняшней операцией. Юстиниан ожесточенно рылся в ноуте.

– Песню потерял, Змеюка, – сказал он, почувствовав мой взгляд. – Хорошая песня, мы всегда ее слушали перед экзаменами. Черт, ну где же она? Помню, переписывал. Вот всегда так, халява приходила, и вообще…

– Сань, поехали.

– Да. Угу. Ну где же она? А, ладно.

Дорога на Капсихор петляла по долинам. Самое начало трассы на Алушту, всего парочка особо крутых поворотов. По правую руку тянулись горы, освещенные половинкой луны. Из темных зарослей торчали каменные пики. Слева открылась долина. Внизу, в нескольких километрах, серебрилось безмятежное море.

Перед Капсихором, возле санатория, на обочине стоял байкер с красным фонариком. Мы притормозили.

– Из Судака? – осведомился он.

– Да.

– Двигайте за мной. Собираемся в этом дворике, чтобы не привлекать внимания в поселке. Санаторий опустел, все умотали из него.

– Оки. А ты кто будешь?

– Брайт, вольный.

Я всмотрелся в лицо мужчины лет тридцати пяти. Он ответил спокойным уверенным взглядом.

– Змей. Юс, Ингвар, Дэйзи.

Мы вкатили байки на стоянку перед главным корпусом санатория.

– Еще из Судака будут наши?

– Две группы.

– Хорошо. Пока отдыхайте. Пойду встречать.

Райд исчез. То есть стоял, а потом растворился в сумерках. Настоящий мастер.

Я перенастроил почтовую программу на ноуте, чтобы тексты сообщений сразу выводились на экран. Подумав, добавил еще и дублирование на коммуникатор.

Вскоре прибыла еще одна группа – уже знакомые «Галичане». Брайт исчез встречать последних.

Тихо тренькнул сигнал. Новости из столицы. Информация о заложниках в Шелене подтвердилась. Операцию проведет спецназ КСБ, байкеры останутся в резерве – перекрывать дороги. Что, собственно, сейчас и происходит.

– Скоро все решится, – пробормотал я, – уже очень скоро.

Подъехала и вторая группа. Вместе с ними появился и командир от КСБ – наш старый знакомый Мустафа Садри.

Время около четырех. Я затаился в кювете, байк спрятан в кустах за спиной. К Шелену его прикатили совершенно безумными тропинками через виноградники. Рядом – Ингвар и Макс. С другой стороны дороги залегли Дэйзи, Юстиниан и Джинджер. Брайт отправился со спецназом.

Звезды тускнели; то одна, то другая птица несмело пробовала голос. Штурм поселка должен начаться с минуты на минуту. В наушнике о чем-то переговаривались солдаты, они говорили даже не по-крымски, а на своем жаргоне.

Шелен лежал в полукилометре слева от меня. Небольшой поселок, сверху напоминавший букву «Т»: вытянулся «перекладинкой» вдоль дороги на перевал и входит в долину «ножкой».

Ноги ощутимо замерзли: поселок располагался в горах и по ночам тут совсем не жарко. Я чуть-чуть пошевелился и снова приник к земле. Наверняка в Шелене точно так же мерзнут часовые наших противников.

В наушнике раздался голос Мустафы Садри:

– Капсихор, готовность два.

Оружие наизготовку. Сейчас начнется.

– Капсихор, готовность один.

В наушнике раздались короткие команды вроде «чек, чек».

Долетел звук автоматной очереди. Началось.

В темноте сложно что-либо разобрать. Смутные фигуры, перебегающие от одного дома к другому. Крики. Между двумя ударами сердца помещается несколько выстрелов и пара взрывов. Один из ближних домов загорелся, пламя вырвалось из окна и уверенно охватило крышу. Короткие неразборчивые команды шумели в эфире. Я совершенно не представлял, как можно ориентироваться в дымной мешанине и не подстрелить вместо врагов своих. Хорошо, что спецназ выполнял эту операцию, а не байкеры.