Карельский блицкриг (СИ)

В этом наступлении всего было мало. И полутора часовая артподготовка, сказывался плохой подвоз снарядов. И малое число танков, аж целых двенадцать штук, в состав которых входили наскоро отремонтированные ранее поврежденные машины, а также число наступающей пехоты. Намертво ухватившись за прежнюю договоренность с комкором, Яковлев категорически отказывался дать дополнительные пехотные соединения.

Все было меньше и иначе, за исключением шаблона наступательных действий, от которых выпускник военной академии никак не мог отступить. Ничто не смогло заставить Владимира Давыдовича провести предварительную разведку и внести изменения, и плачевный результат не заставил себя ждать.

На этот раз цепи атакующей пехоты не достигли даже противотанкового рва. Точно бившие по квадратам финские артиллеристы и пулеметчики быстро отсекли пехоту от танков и не позволили ей продвинуться вперед ни на метр.

Из всех танков, обратно вернулись только четыре машины, остальные вернулись в расположение части. Все наступательные резервы оперативной группы Грендаля были исчерпаны и только это, заставило комкора отказать от проведения активных действий и перейти к составлению отчетов.

Многие из завистников Грендаля посчитали его песню спетой, но их ожидания не оправдались. Умение составлять правильные рапорта, неожиданно сыграло в пользу комкора. Почитав как его войска мужественно форсировали водный рубеж в зимнее время и храбро пытались взять штурмом древнюю Карелу, Москва приняла неожиданное решение. Вместо нагоняя за неудачный штурм Грендаль получил под свое командование новые войска, получившие громкое название 13-й армии.

Вместе с новой должностью, Владимир Давыдович получил и новое звание командарма 2-го ранга. Одновременно золотой дождь наград хлынул на оставшихся в живых и в строю командиров, комиссаров и простых солдат.

Очень часто говорят, что Судьба слепа; милует недостойных и не замечает настоящих героев. В отношении старшего лейтенанта Любавина и капитана Гусыгина, это выражение оказалось наполовину верным.

Кроме контузии и интриг комбата Василий Алексеевич ничего не получил за эти бои, но не получил и капитан Гусыгин. Просидев все три дня в батальонном штабе, он получил тяжелое осколочное ранение ноги от шального снаряда, на следующий день после перехода к обороне.

В бессознательном состоянии он был отправлен в госпиталь, а заменивший его командир не стал хлопотать и составлять наградные листы на капитана. Приготовив 'березовое угощение' Любавину, Гусыгин сам вслед за ним испробовал свое варево. Судьба скупо раздала 'серьги сестрам'.

Подобно Грендалю в жестких тисках времени пребывал и сам командарм - 7 Яковлев, обрушивший всю силой своей армии на финские укрепления в районе Выборга.

'Скорее, скорее, скорее!' - вот каким был девиз этого военачальника, стремившегося всеми силами доказать жизнеспособность и реалистичность планов по преодолению 'линии Маннергейма'.

Также как и Грендаль, Всеволод Федорович бросал свои войска на штурм вражеских укреплений без всякой подготовки. Наглядным примером этих скоропалительных действий стал наступление советских войск в районе Лядхе, где, по мнению штаба 7-й армии, советские войска не должны были встретить серьезного сопротивления врага.

Реализации замыслов командования была возложена на стрелковую дивизию, усиленную танковой бригадой средних танков Т-28 и полками дивизионной и корпусной артиллерией.

Силы были вполне серьезные, если не для полного прорыва всех трех линий обороны противника, то вскрытия его передовых рубежей было им вполне по силам.

Вся загвоздка заключалась в том, вводились они в бой по частям, что почти в половину, снижало силу удара. Так из-за пробок на дорогах, из всех обещанных полков артиллерии, к моменту наступления прибыли только два полка дивизионной артиллерии и один корпусной полк. По той же причине у артиллеристов был один неполный боекомплект снарядов.

Не лучше обстояло дело с другой притчей во языцех - разведкой местности предстоящего места наступления. По причине привычной спешки, должной разведки проведено не было. Посланные вперед разведчики доложили о надолбах прикрывавших подходы к финским траншеям и наличие пулеметных гнезд в них.

Более точных сведений по причине стремительно приближавшихся основных сил дивизии, они собрать не успели, а летчики не смогли выполнить заявку на проведение воздушной разведки по причине нелетной погоды.

Руководивший наступлением комдив ограничился отправкой на повторную разведку трех танков Т-26, которые подтвердили наличие надолбов, проволочного заграждения и артиллерии, которая ударила по танкам, едва они приблизились к переднему краю противника.

Откуда велся огонь, танкисты не сумели определить, так как быстро ретировались.

Проводя анализ всех этих скудных сведений, и добавив к ним разведданные двухгодичной давности, штаб дивизии отдал приказ о наступлении в полной уверенности, что им будет противостоять всего несколько бетонированных траншей и несколько батарей, неизвестно где находящиеся.

При проведении этого наступления, вскрылась ещё одна беда, которая будет постоянно преследовать советские войска всю эту войну и весь начальный этап Великой Отечественной. Это проблема называлась связью, и дело было не только в преимуществе радиосвязи над проводной связью. Во время наступления на финские позиции под Лядхе полностью отсутствовала связь между штабами стрелковых полков и поддерживавших их действия артиллеристами. По этой причине пехота наступала сама по себе, а артиллерия молчала, не зная, куда и когда следует наносить удар своими скудными запасами боеприпасов.

За время боев от границы до главной линии обороны, комдив уже хорошо усвоил, что финны большие мастера на мелкие пакости. И если впереди молчащий лес тих, это совсем не означает, что через минуты по тебе не ударят пушки и минометы, а откуда-то сбоку не застрочат автоматы, неизвестно как и когда прорвавшихся финских разведчиков.

По этой причине он попросил артиллеристов ударить по площадям от всей души, и они выполнили его просьбу. Два часа дивизионная и корпусная артиллерия утюжили передний край обороны противника, после чего ещё сорок минут громили, его дальние тылы.

Перенос огня в тыл, был явным сигналом для финских солдат, что враг вот-вот пойдет в оборону и они стали спешно занимать свои места в передовых траншеях. Действовали они строго по уставу, намериваясь остановить наступление 'красных' пулеметным огнем, но тут противник преподнес им неприятный сюрприз.

Желая первым ударом смять и уничтожить оборону врага. Комдив бросил в наступление средние танки Т-28, которые смогли быстро преодолеть бетонные надолбы врага. С ужасом и недоумением смотрели финские солдаты как стальные машины медленно, но верно переползают бетонные заграждения, перед которыми спасовали отряженные в разведку танкисты на Т-26.

Преодолев надолбы и прорвав проволочные заграждения, русские танки подошли к финским траншеям и принялись поливать их огнем своих орудий и пулеметов.

Тяжесть положения финнов усугубило ещё гибель и тяжелое ранение обоих командиров рот, обороняющих этот участок укреплений. Шквальный огонь танков быстро очистил от противника траншеи, дав 'зеленый свет' наступающей пехоте.

Не прошло и пяти минут как красноармейцы ворвались на передний край обороны противника и стали добивать последние очаги сопротивления. Более десятка человек укрылись в ротном блиндаже, на взятие которого потребовалось помощь танкистов.

Плотные деревянные двери устояли перед взрывами гранат, и потребовался залп башенного орудия, чтобы разнести его в щепки.

Казалось, что удача на стороне советских бойцов и осталось лишь только добить и уничтожить разгромленного врага. Развивая достигнутый успех, танкисты двинулись вперед, за ними побежали пехотинцы и в этот момент заговорили молчавшие до сих пор доты.

Их было всего два. Первый в двух уровнях с пулеметными и орудийными гнездами, получивший в последствие обозначение на советских картах как дот ? 4 и дот 'миллионик' возможность наличие которого у финнов категорически отрицал командарм Мерецков.