Медстар II: Джедай-целитель

— Нам надо расслабить мускулы настолько, чтобы можно было поднять его брюшные чешуйные пластины. — сказал он Палил, вспомогательной медсестре которая не проходила дезинфекцию. — Поищи что подойдет для найкто.

— Уже есть. — ответила медсестра. — Миоплексарил, вариант четыре. Три миллиграмма на килограмм живого веса, четвертая схема.

— Хорошо. Сколько он весит?

— Шестьдесят килограммов.

Джос прикинул.

— Давай ему один-восемьдесят миоплексарила, вэ-четыре.

Кто-то начал профессионально подготавливать внутривенное вливание, это было замечательно. Проведение его по четвертой схеме было занятием довольно тупым, и больше всего Джос никогда не любил проводить его на рептилоидах — поиски вены под их чешуйчатой кожей всегда были тем еще развлечением. Но осмотические иньекторы сейчас были заняты, так что придется работать с тем что есть. Тренди, другая медсестра, наполнила иньектор мышечным релаксантов, дважды проверила ампулу и дозировку и прижала иньектор к воротной вене найкто.

Потребуется некоторое время чтобы препарат сделал свое дело. Джос скомандовал:

— Тренди, почему ты не закончила разбирать инструменты? Палил, сходи и принеси запасной рептилоидный набор; просто на всякий случай. Толк, оставайся здесь и помоги мне рассортировать раненния.

Медсестры повиновались.

Теперь, когда Толк была возле него они могли, немного понизив голоса, переговорить без помех.

— Ты в порядке? — спросил он.

Она не отрывала взгляда от пациента.

— Все отлично.

— Я бы так не сказал. С тех пор, как ты вернулась с «Медстара», ты кажешься… ммм… отстраненной.

Она взглянула не него потом опять на пациента.

— Похоже что здесь — ранение в селезенку… если у них есть селезенки. Она пометила входное отверстие стат-пластырем.

— Толк.

Она вздохнула.

— Что ты мне хочешь сказать, Джос? Это не был визит в дом отдыха. Я видела людей, которых выплюнуло в космос, как спелые семена хлоп-деревьев. Везучие умерли сразу.

— Люди умирают каждый день. — хмыкнул он. — Ты вроде бы справлялась с этим раньше.

— Это не то же самое. — проговорила она.

— Толк, на тебя это непохоже.

Она ответила ему пристальным взглядом и собиралась что-то ответить, когда брюшные пластины пациента расслабились и разошлись, а фонтанчик фиолетовой гемолимфы из одной обнажившейся, наконец, раны вырвался наружу и наискось хлестнул его по груди.

Следующие несколько минут были заняты остановкой потока жизненно важной жидкости. Медсестры и дроиды закончили это, а Джос отошел от стола. Ему нужно сменить одежду и перестерилизоваться. Что означало, что серьезного разговора с Толк сейчас не получится.

Проклятье.

Но он не собирался бросать это на самотек. Что-то было не так, тут что-то больше и значительней, чем случившееся потрясение. Там случилось что-то, о чем Толк ему не рассказала. И он не собирался отступать, пока не узнает это.

Баррисс Оффи было тяжело сосредочиться на своей работе.

Перед ней, на кровати в палате выздоравливающих лежал солдат — или, вернее, большая его часть. Ноги ему изжевало шрапнелью до середины бедер. Восполнить потерю можно было, снарядив солдата кибертронными протезами ног которые, когда их покроют слоем синтеплоти, будут практически неотличимы от настоящих. Работа Баррисс заключалась в том, чтобы используя Силу подготовить солдата к имплантации и сращению цепей и ослабить реакцию системного шока. Задача была довольно легкой — всего лишь дел, что успокоить автономные нервные центры и стимулировать биологические реакции заживления. Она делала это множество раз раньше без малейшей запинки. Не было причины думать, что этот раз будет чем-то отличаться.

И тем не менее, она этого не могла.

После того, как она испытала то потрясение, ту «вселенскую» связь — Баррисс боялась коснуться Силы вновь. Хоть разумных причин бояться этого и не было — но все же она оказывалась парализованной какждый раз, когда пыталсь коснуться Силы.

Она понимала что это не лучшая ситация, особенно учитывая ее положение здесь, в трезаемом войной мире. Хотя последние несколько дней были бедны на раненых, но Ремсо-7 могло захлестнуть снова в любой момент, и когда это случится — потребуются ее способности, чтобы спасать жизни. Она не могла позволить себе остаться беспомощной.

Ее разум все это знал. Ее сердце, тем не менее, все еще отгораживалось от связи что так долго была частью ее жизни.

Хуже быть не могло.

Она приказала дежурному дроиду ФИКС-7 отправить клона обратно в криостат кратковременной поддержки. Она не поможет ему пытаясь модулировать БРЗ сейчас, в таком состоянии. Ей нужно отвлечься, остудить голову. Возможно партия в сабабк покажет…

Баррисс сидела одна в своем домике и смотрела в стенку. Она нашла компанию, но пребывание в обществе друзей все же не помогло ей разрешить проблему. Мощь, испытанная ей — и она была соврешенно уверена что это была реальность, не галлюцинация — все еще отзвывалась внутри нее, хоть сейчас это и было лишь слабым эхом того, что было; словно звук падения единственной капли — против рева урагана.

И даже так — играть в карты и болтать с докторами и медсестрами помогало ей лишь отвлечься от мыслей о пережитом. Она не могла говорить об этом с ее коллегами — а что ей сказать? Эй Джос я только что стала единой со всей галактикой… и как у вас продвигается с тем случаем ортоланской ринорреи?

Никто из них не мог помочь ей, и не было никого известного ей кто испытывал такое — во всяком случае поблизости.

Если такое вообще кто-то испытывал…

Баррисс знала, что она не умнейший джедай из всех живущих, но также она была и не из самых глупых. Она понимала, что произошло. Она получила терапевтическую, если не шоковую, дозу экстракта боты. У нее не было сомнений, что случайная иньекция и ее внезапный, подавляющий контакт с Силой были причиной и следствием. Она не знала как и почему, но была уверена, что целительный химический коктейль сотворил очередное чудо, на этот раз — усилив ее связь с Силой до величин, которые она даже вообразить не могла.

Когда в детстве она впервые училась иcпользовать Силу — ей казалось, что она жила в темной пещере, и наконец нашла фонарь, чтобы осветить себе путь. Она могла мгновенно увидеть — где же она, а не нащупывать путь во мраке. Это было самым ярким и глубоким откровением.

Сравнивая с этим — то, что она испытала после случая в палате, было так, словно она сменила ту лампу на свое собственное солнце; разница между возможностью видеть широкую равнину от края до края во всех деталях и смотреть в угол маленькой комнаты. Так, словно она стала нетопыркой, способной заметить камнеройку размером в ноготь за тысячу метров от себя — после существования в теле слепого гранитного червя, способного видеть лишь на несколько миллиметров вперед.

What did it mean? Что это значило?

Ее превым побуждением было связаться с ее учителем. Люминара Ундули может знать или она может иметь доступ к кому-то, кто знает. В любом случае — точно нет смысла пытаться разгадать это в одиночку, особенно когда к ее услугам нет обширных ресурсов архива Храма.

Итак, она попыталась — но ее связь не работала. Все казалось в порядке, все цепи тестировались на ура, но сигнала не было. Что-то глушило частоты, она не могла даже поймать несущую гиперчастоту извне, и она понятия не имела — почему. Возмоджно это из-за какой-то военной операции — вполне возможно, чтоб республика или сепаратисты запустили какое-то устройство, которое может заглушить всю планету и прервать все передачи — вроде ее. Или это мог быть природный феномен? В реальном пространстве бывают магнитные и материальные шторма, что порой вызывают возумущения в подпространстве и прерывают кмоммуникационные сигналы, Дронгар-Прайм — горячее солнце, его корональная активность бывает очень сильной…

Баррисс сделала жест разочарования. Нет смысла теоретизировать — ей надо поговорить с кем-то, кто знает о Силе больше ее, чтобы разобраться с этим и решить что с этим делать, и делать ли вообще, Она проверила передатчик еще раз, как только вернулась в домик но, разумеется, он все также не работал.