На задворках галактики. Трилогия (СИ)

— Конечно, заметил, — ответил Максим, тоже осматриваясь.

— Для них, — решила разъяснить Шергина, услышав слова офицеров, — всё останется в тайне. Там на орбите сейчас всё обустроено как в обычной палате лазарета. Кроме окон, конечно. А после выздоровления всех снова погружают в сон.

— И что же? — спросил Масканин. — Раненые всё время лежат и никуда не выходят? Я б сдурел от скуки.

— Они тоже дуреют, — улыбнулась Шергина. — Поэтому я всякий раз прихватываю свежие газеты и несколько книжек.

— Сейчас полетим, — сообщил подошедший Семёнов и уселся в кресло напротив Шергиной. Потом посмотрел на штабс–капитанов (Уэсс теперь ходил со знаками различия) и сказал: — Специально для вас я активировал внешнепространственные экраны. Так что, просмотрите на Темискиру сверху как из обычного иллюминатора. Красивое зрелище я вам обещаю.

Он улыбнулся и едва ощутимый толчок возвестил об отрыве шлюпа от земли.

Глава 17

На следующее утро Масканин принял доставленное посыльным приглашение явиться к генерал–майору Краснову. Посыльный унтер оказался на редкость не словоохотлив и на все попытки прозондировать его на предмет визита к «генералу загадочных дел», отвечал лишь, что, мол, не положено ему языком молоть. Он перехватил Максима на территории аэродрома Щелкуново-2 где–то через треть часа после приземления шлюпа. Сам шлюп — тут же, ещё в предрассветных сумерках, взмыл ввысь — к «Реликту». Приглашение было запечатано в конверте со всем положенными штампиками. Максим не стал обманываться вежливостью послания, которое он совершенно правильно расценил как приказ. Причём, приказ старшего начальника. Отряд «Рарог» был напрямую подчинён Краснову и проходил по штатам в/ч 977–316. Но до сих пор как–то так получалось, что отряд ни разу не лицезрел генерала.

Преисполнившись впечатлениями от пребывания на «Реликте», Масканин всю дорогу переваривал недавнее посещение корабля инопланетников. О некоторых вещах он догадывался и до этого, делал кое–какие выводы, но по присущей ему осторожности вопросы задавать не спешил. И как оказалось, делал совершенно правильно. Наступил срок и пришельцы сами раскрыли ему некоторые карты. И всё же, одно дело догадки и собственные домыслы, и совсем другое дело столкнуться с правдой напрямую. Да ещё таким образом, что дух захватывает. Но вот чего Максим никак не ожидал, так это то, что инопланетником окажется полковник Семёнов. Когда раскрылась правда, Максим даже по–тихому пытался выискать хоть что–то необычное в облике полковника, потом понял, что это просто глупо. Человек как человек, верой и правдой служит Новороссии — именно так Максим воспринимал Семёнова. А посему нечего забивать голову дурными мыслями.

Кочевник и «вечный капитан» Еронцев устроили экскурсию по звездолёту и экскурсия удалась на славу. «Охотникам» показали многие отсеки, сопровождая всё это кратенькими лекциями, и напоследок обрисовали сложившуюся ситуацию, естественно в рамках допуска подопечных штабс–капитанов. Как и было рассчитано, самые яркие впечатления у Масканина и Уэсса вызвали виды бесконечности космических просторов — далёкие звёзды и изредка разбросанные скопления, не меньше их поразила и красота родного мира. С орбиты Темискира выглядела действительно красивой, даже огромные территории с чужеродной биосферой не особо портили впечатления.

С Семёновым и Уэссом Масканин расстался на аэродроме. Сел в ждавший его внедорожник и вновь окунулся в размышления. А посыльный тем временем занял место рядом с водителем и вскоре машина выехала на шоссе.

Спустя два с небольшим часа, свернув на малоразъезженную грунтовку, внедорожник доставил Максима на территорию закрытого, хорошо охраняемого и превосходно замаскированного военного объекта. Позже Максим узнал, что это объект Л14/6.

Его сопроводили в бункер, провели по уходящим вниз лестничным пролётам, мимо въедливых постов охраны и оставили перед кабинетом Краснова. Масканин толкнул дверь и с положенным «разрешите» шагнул за порог.

Генерал встретил его радушной улыбкой, всем своим видом излучая, что принимает у себя дорогого гостя, хотя лично им двоим пока не доводилось встречаться. Что ж, вот и переведались.

— Проходите, — хозяин кабинета указал на мягкое кресло, оббитое чёрной кожей. — Располагайтесь и чувствуйте себя свободно.

Максим пожал протянутую руку и разместился в кресле.

— Итак, штабс–капитан… вот мы и встретились, — Краснов прищурился и подмигнул. — Да, давно было пора нам поговорить. Но как–то всё события наваливаются. То одно, то другое, то третье.

Масканин подспудно ощущал некоторую скованность, показное радушие (если оно конечно показное, а не в самом деле искреннее) он принял за простую вежливость. Генерал–майор, конечно, не самый высокий чин, но звание в текущем раскладе играло роль постольку поскольку. В Главразведупре, да и на уровне военно–политического руководства Новороссии, Краснов — птица высокого полёта. А иначе и быть не могло. Масканин изучал генерала и не находил в нём ничего броского или харизматичного. Самое, как будто, обыкновенное лицо пожилого человека. Вид усталый, но всё же бодрый. Только вот глаза, они сказали Максиму о многом. Глаза, в которых сошлись, сплавились воедино жар деятельного огня и хлад застывшего льда.

— Ну-с, — прервал паузу Краснов, — как построим нашу беседу? В форме дружеского диалога? Или ещё как–то?

Масканин уловил в голосе генерал весёлые интонации и выдавил из себя:

— Для начала, господин генерал, я бы хотел задать ряд вопросов.

— Это всегда пожалуйста. Это очень даже кстати. И я даже догадываюсь о чём, — Краснов усмехнулся и слегка взмахнул ладонью, мол, давайте ваши вопросы.

— Давно вы здесь?

— Вам разве не сообщили? — удивился Краснов. — Странно, что ребята обошли этот вопрос. В вашем мире мы с осени пятьдесят второго. В Новороссию мы чуть позже перебрались.

— Значит, война без вас начиналась, — сделал вывод Масканин.

— Совершенно верно, — Краснов задумчиво хмыкнул. — О чём же это Кочевник вам всю ночь толдычил?

— О том, о сём… И всё больше о рунхах.

— Понятно. Знаете, Максим Еремеич, давайте поговорим без чинов. Мы не на плацу, тем более не в линейной части.

— Хорошо, Пётр Викторович, — принял правила игры Масканин.

— А раз так, то… кофе? — Краснов приподнял бровь.

— Не откажусь.

— Вот и чудно, — Краснов снял трубку внутреннего телефона и бросил: — Организуйте нам кофейку на двоих.

Он положил трубку и встретил изучающий взгляд Масканина.

— Что, Максим Еремеич, ищите во мне что–то особенное? Напрасно. Я такой же человек как и вы, у нас одна кровь.

— В этом я не сомневаюсь, — выдохнул Масканин.

— Что же вас тогда гнетёт? Я же вижу, что вы чем–то обеспокоены.

— Интересные вы слова подобрали, Пётр Викторович. Но пожалуй, они верны.

— Так–так… Дайте–ка угадаю. Вы после сегодняшней ночи потеряли надежду перевестись обратно в войска, так?

— В точку, — согласился Масканин. — Сказать честно, не моё это всё…

— Ну уж нет, — покачал головой Краснов. — Вы как раз на своём месте…

— Может быть. Но я в войска хочу, понимаете? — не сдавался Масканин. И видя готовность Краснова осадить его, поспешил добавить: — Да, Пётр Викторович, я всё понимаю. Понимаю, что на своём нынешнем месте пользы больше приношу, нежели будь я простым ротным командиром…

— А раз понимаете, — тут же набросился Краснов с хитрой улыбкой, — то должны понимать, что мы вас теперь не можем отпустить. И вы это понимаете, понимаете, что не отвертитесь. Впрочем, я вот что вам скажу, Максим Еремеич: не надо тосковать. Скоро ваши командные таланты нам очень понадобятся. А потом, как знать, может и на нечто большее вас поставим. Всё что нужно у вас есть и даже с преизлихом. В войсках вы бы уже небось батальоном командовали. Однако и у нас с продвижением дело не станет. Орденочек вон уже заслужили, а там, глядь, и капитаном будете.

— Что мне эти орденочки и звания? — повёл плечами Максим. — Приятно, конечно, но мне всё это совсем не важно.