Запомни - все обман! [СИ]

— Папа спать лег, — говорила между тем Диана, — хочет назавтра быть в полной форме. Захар…, Захар ты меня слушаешь?

— Конечно, — опомнился, задумавшийся обожатель.

— Что ты ему сказал? Папа жутко доволен, какие–то планы строит, говорит, что лучше всего в Москву переехать… Как ты смог так легко убедить его на отъезд?

«Предъявил ему «наследство»", — мог бы ответить Воронцов, но не стал намекать простодушной девушке на меркантильность батюшки.

— Гамлет Давидович разумный человек и желает счастья любимой дочери.

— Поверить не могу, — вздохнула Дина и протянула к Захару невесомые, ласковые руки.

Любимая ушла поздним вечером. Перед расставанием Воронцов попросил Дину передать отцу, что завтра опоздает на работу. Утром у него важные дела, «связанные с их отъездом».

Нежно поцеловав на прощание, Захар закрыл за девушкой входную дверь, вышел в небольшую гостиную, увидел кота, свернувшегося на тумбочке под двумя фотопортретами: Эйнштейна с высунутым языком и бородатого, напряженно глядящего Перельмана. (Существование этих двух ученых в одной с ним реальности, когда–то примирило Воронцова с действительность.) Подошел к тумбочке вплотную — хитрый (или деликатный) зверь моментально «проснулся» и сел, — сказал:

— Ну что, Приятель, пообщаемся, поговорим?

Человеку свойственно приписывать животным обладание сходных с ним эмоций. Домохозяйки расписывают, вернувшимся с работы мужьям, как сегодня их котик или собачка «переживали стресс» после шлепка по попе тапкой: «Милый, в глазах Мурзика я увидела такое недоумение, разочарование, тоску!..» Старушки повсеместно уверяют, что их питомцы способны мимикой передать любое настроение.

Воронцов с животными общался мало и совсем их прежде не очеловечивал. Но в тот момент, мог голову отдать в залог: Приятель повел себя так, словно давно ждал разговора по душам. Уселся прямо — в глазах мелькнуло выражение «ну наконец–то!» — и вперил взгляд в визави Воронцова.

Захар насторожено «открылся». Подготовил мозг к восприятию на другом уровне, отправил мысленный вопрос: «Кто ты такой?»

Ответа не последовало. Перед Воронцовым сидел обычный кот.

«Откуда ты пришел?»

Замелькали образы… Видеоряд проносился перед мысленным взором Захара с сумасшедшей скоростью, Воронцову показалось, кот как будто листает в фантастическом темпе цветной журнал… Но снимки размывались!

— Тихо! Тихо! — отстранился беглец. — Я не успеваю за тобой!

Кот разочарованно — ей же ей разочарованно! — прекратил трансляцию. Тяжело дыша, Захар спиной допятился до дивана, рухнул, как подкошенный…

Грудь вздымалась как после стремительного часового бега. По лицу струился пот, горло стискивала жажда, Воронцов посмотрел на часы — трансляция длилась не белее минуты!

А вымотала так, словно Захар бегом на гору забирался.

Зверь продолжал сидеть на тумбочке, с укоризной глядел на человека. В голове Воронцова возник образ огромной книги: закрытой, запечатанной.

— Мне… мне нужна книга? — прокашлявшись, хрипло спросил Захар. — Я должен найти какую–то книгу?

Кот раздраженно потряс ушами, как будто ответил «нет». Продолжил общаться с Воронцовым мысленными образами: большая книга распахнулась, под легким ветром затрепетали пожелтевшие страницы…

— Книгу надо открыть?… Перелистать страницы не середине?.. Мне надо открыться?! Я сам — закрытая книга?!

Приятель довольно смежил веки.

Кот просил человека полностью ему открыться! Напряжение и страх, так долго жившие в Захаре, превратили его сознание и душу в плотно запечатанный фолиант, для полноценного контакта зверю не хватало — ДОВЕРИЯ.

— Так просто не получится, — пробормотал Захар, неловко слез с дивана и, пошатываясь, побрел на кухню. — Наверное я не готов… Мне надо пообвыкнуться с этой мыслью…

Воронцов заварил большую чашку крепкого чая, сел на табурет лицом к окну и, слепо глядя в заоконную темень, задумался.

Довериться коту? Открыться навзничь?

Легко сказать.

А чем закончится эксперимент? Превращением травоядного кролика в мелкого домашнего хищника? в иную ступень пищевой цепочки, да? Жил себе почти спокойно подопытный сверхразумный человек, математические формулы, как семечки щелкал, стало скучно, решил рискнуть. Где наша не пропадала.

Рискнул. А назавтра пришла Диана и увидела, как Воронцов лакает молоко из блюдца. Языком умывается.

Смешно.

И жутко.

Но больно уж придавливает искушение узнать о себе, о скрытых, нереализованных возможностях. Может быть, кот знает о подопытном человеке нечто важное? Не зря же он сюда пришел!

Черт, как не вовремя! Искушение УЗНАТЬ совершенно дьявольское! Но сегодня Воронцов взял на себя ответственность за любимую девушку и ее отца, пообещал им быть защитником.

Без меня Диана и Гамлет не справятся, стиснув скулы, подвел черту под размышлениями уже совсем жених. Сегодня, да и в ближайшие дни рисковать рассудком категорически нельзя. Не известно чем закончится эксперимент с Приятелем…

Додумать, докрутить в голове трезвую мысль Захар не успел. На сознание вдруг опустилась волна такого сожаления, горечи, обиды, что Воронцов, отвернувшись от окна, негромко крикнул:

— Прости, Приятель! Сейчас я не принадлежу себе! Попробуем потом. Я обещаю.

Размытый образ колышущегося тюля на окне в гостиной, балконные перила, прыжок в темноту.

Воронцов вышел в комнату. Полосатый искуситель испарился. «Ах, милый, сегодня я шлепнула Мурзика по попе тапкой… Он т а к расстроился!»

Утром из третьего подъезда дома вышел, сосредоточенно рассеянный очкарик в беретке и пыльном сером халате–плаще. Возле э т о г о подъезда, как ни в чем ни бывало, лежал на лавочке полосатый кот. Захар почти не удивился невероятной осведомленности Приятеля, обладавший сверхъестественными способностями кот, уверенно выбрал дислокацию у нужного подъезда и поджидал «очкарика» совсем невозмутимо. Как будто не было вчера размолвки.

Воронцов вышел со двора, медленно побрел по улице. Личину «дебильноватого очкарика» он признавал наиболее удачной своей находкой. Скукоженые плечи, близорукий взгляд, под растянутой футболкой скрывается подвязанный «животик», добавляя фигуре рыхлости, интеллигентской мягкотелости. В такой экипировке можно не привлекать внимания ни в книжных магазинах, ни у помоек. Слегка распрямляя плечи и делая взгляд более осмысленным, Воронцов спокойно собирал с полок самый странный книжный набор и стаскивал дорогие фолианты и тощие книжонки в квартиру лабораторию. При случае, опустив вниз челюсть, можно с самым идиотским видом поковыряться в урнах, разыскивая пустые банки из–под пива. Потертый и засаленный серый плащ превращал его в незаметного человека при любой погоде и обстоятельствах, и даже высоченный рост помехой не был. В походке отсутствовала спортивная подтянутость, Воронцов казался меньше ростом сантиметров на десять: по улице брел полноватый неухоженный субъект неопределенного возраста и рода занятий. Толи бомж, толи сбрендивший интеллигент, толи просто чмо в беретке. Воронцов шел к банку «Содружество» произвести прикидку на местности.

По плану города из Интернета он уже отлично представлял расположение домов в тупиковом переулке. Высчитал расстояние от дверей банка до расположенного напротив, через парковку и пару газонов со скамейкам, ресторанчика. Немного расстроился тем, что переулок замкнут тупиком, прикинул примерные пути отхода через канализационные люки, через ресторанчик, по плану БТИ имеющий выход во двор. Понимал, что выезд из переулка будет перекрыт…

Но пути отхода не главная забота Воронцова. Захара тревожили снайперы.

В том, что при операции по захвату налетчиков на месте, снайперы будут, он совершенно не сомневался. Оставалось вычислить наиболее вероятные места их «лежки», сектора обстрела, и постараться заранее выбрать наиболее безопасное место для машины, из которой он собирался контролировать недавно сочиненную «игрушку». В том, что Алиев и компания пойдут навстречу его требованиям, Захар тоже не сомневался. После сегодняшней демонстрации, до которой еще осталось несколько часов, подмастерье будет беречь, как зеницу ока, как дорогого родственника.