Операция «Одиночество»

Лейтенант

Уже на подлете к родным местам Дик заметил первые признаки разрушений. Сгоревшие фермы, черные поля где еще недавно росла пшеница. Он заподозрил неладное уже тогда, кода не смог связаться из Академии с домом, правда грешил на связь — многие кабельные линии были повреждены. Теперь в голову лезли совсем иные предположения, одни хуже других.

Большинство пожаров утихли, по крайней мере здесь — ливневые дожди порядком помогли в этом тем людям, которые еще остались живы. Повезло тем виллам, которые находились вдалеке от города, особенно стоящим в окружении деревьев — им досталось меньше всего. «Смерчи» были, как с некоторой издевкой говорили о них разработчики, «экологически чистыми» торпедами, если конечно к оружию массового поражения можно применить такой термин. Радиоактивного заражения они давали относительно мало, зато ударная волна и тепловое излучение были чудовищными.

Ввиду столь исключительной ситуации все способные сражаться истребители были переданы во Флот, потери которого были огромны. Собственно, именно поэтому сейчас Дик и Джоанна находились не в креслах стратосферного лайнера, а в кабинах «Палашей» — их машины, как и сами пилоты, были пополнением для «Элеоноры» — авианосца Первой эскадры. Большинство остальных тоже отбыли на своих истребителях, и только некоторые, как например Альтов, были вынуждены временно довольствоваться креслами бортстрелков на тяжеловозах — в настоящий момент во Флоте боевых машин было больше, чем пилотов, однако сотни истребителей стояли на консервации и на перевод их в рабочее состояние требовалось время. Да и в основном-то это были старые «Стилеты» и «Рапиры», которые не успели продать Рекну.

Они вылетели почти сразу после собрания, на котором получили свои звезды — Анни и Рич проводили их на стартовую площадку. Все были очень обеспокоены отсутствием связи — перед этим Анни пыталась пробиться к матери, но линия была забита помехами и девушке пришлось сдаться. Сейчас они тоже собирались в дорогу — только Аня хотела пару часов поспать — путь предстоял неблизкий, а она сильно вымоталась за последнее время. Дик задерживаться отказался, поскольку лететь ему было гораздо дольше, чем Ауэрбахам, и решил выспаться по дороге — в конце концов, должна же быть хоть какая-то польза от автопилота.

Выспаться ему удалось не так чтобы очень — несколько раз просыпался, когда патрули требовали пароль и цель полета. Но вот, наконец, позади осталось Американское побережье, и скоро уж должен был показаться дом. Только вот почему-то дурные предчувствия терзали душу.

Джоанна, летевшая в своем “Палаше" чуть сзади, почти всю дорогу молчала, погруженная в свои мысли. Ей тоже удалось немного поспать — но сон был тяжелый, заполненный кошмарами, и почти не принесший сил.

“Хорошо, что отец в Третьей, хоть не попал в эту мясорубку… О боже, ведь Игорь был на “Камилле"! Сообщили же, что она погибла со всем экипажем… Господи, значит Игоря больше нет! Почему мама не отвечает, неужели дело в связи… И Дик не пробился к своим. Вряд ли их атаковали торпеды — городок незначительный, разве что… Игорь погиб, какой кошмар! Лучший пилот флота… после моего Дика… Моего…? Господи, что творится, почему? Город… Дым…? В чем дело? Не может быть… мама… ма-моч-ка!!!"

Дик увидел, что истребитель Диди вильнул в сторону и на форсаже понесся к дымному облаку на горизонте. Сам он уже давно все понял. Особенно, когда увидел воронку в том месте, где должен был стоять его дом. Торпеда, похоже, упала всего в нескольких сотнях метров от дома Старков. Парень тоже вдавил кнопку ускорения, и его «Палаш» рванулся вслед за стремительно удаляющейся машиной подруги.

— Джоан! Не снимай шлем! Там радиация, броня защитит тебя! Повторяю, не снимай шлем!!!

Внизу стремительно проносился разрушенный город — несмотря на недавно прошедший ливень, кое-где еще дымились остатки домов. От дома Дика, где упала торпеда, к городу местность постепенно понижалась, поэтому удар был особенно сильным — похоже, ни единого здания не уцелело. Серые купола Академии, стоявшие на отшибе, приняли на себя первый удар — их буквально стерло с лица земли, глыбы бетона, сорванные со своих мест, обрушились на близлежащие дома, довершая их разрушение.

Истребитель Джоанны начал снижение, и Дик догадался, куда она летит. Он знал этот квартал, здесь жили наиболее уважаемые жители города, прекрасные дома, цветники — сейчас везде были руины.

Девушка посадила машину на заваленную обломками улицу возле остатков своего дома. Еще слабо дымились черные остовы деревьев, в одночасье лишившихся веток, а зачастую и большей части стволов. Дом Диксонов был почти полностью разрушен, лишь часть стены, сильно покосившись, продолжала стоять. И сгоревший, обугленный газон… и что-то страшное… черное… рядом… Джоанна неподвижно стояла, не желая верить увиденному. Мама… тебя больше нет… Как же так… Она механически поднесла руку к застежке шлема. Чьи-то сильные руки сжали ее кисть, не подпустив пальцы к клапану.

— Джоан, милая, держись… Родная, еще жив твой отец… он не переживет, если еще и ты… И я не переживу. — Девушка уткнулась в плечо Дика, ее плечи сотрясались от рыданий. Он поднял ее на руки и отнес к кабине “Палаша". — Мы летим на “Элеонору", Джоан, сейчас нам надо отплатить этим ублюдкам… не надо плакать… я понимаю, как тебе тяжело.

— Понимаешь… как ты можешь понять… — тут до нее дошло, что дом Дика находился всего в двух десятках километров от города — твои… тоже…?

— Да. Кратер. Эпицентр. Почти. От дома не осталось ничего. Ни-че-го. — Дик не плакал, в душе кипела ненависть к убийцам, пославшим АМ-торпеды против мирного населения.

— Дик, милый, прости меня, я слабая… — слезы заливали стекло гермошлема и Джоан почти ничего не видела. — Я не могу не плакать… ты сильный… ты хороший… увези меня отсюда… я прошу тебя, сейчас увези, сейчас… Я не могу это больше видеть… не могу… Куда-нибудь, пожалуйста… сейчас…

Дик усадил девушку в кресло, пристегнул ремни и, включив продувку кабины, захлопнул блистер. Подошел к сгоревшему газону, несколько минут стоял и молча смотрел, затем вернулся к истребителю, провозившись долгих пять минут, снял с турели тяжеленный боевой лазер. Подключив к нему переносной кабель, направил луч в центр газона… Потом уложил в образовавшуюся канаву жутко обугленное, скрюченное тело и долго заваливал его обломками кирпича и бетона. Нашел две несгоревшие доски, обломком проволоки связал из них неуклюжий крест и написав на нем куском угля: “Энн Диксон, … — 2254", старательно водрузил его над единственной пока в городе могилой… Потом сел в свой истребитель, и, переключив управление машиной Диди на себя, поднял “Палаш" в воздух. Когда границы разрушенного города остались позади, Дик включил передатчик дальней связи.

— Вызываю “Элеонору", вызываю “Элеонору", как слышите, прием!

— Я “Элеонора", вас слышу, прием.

— “Фалькон" и “Миледи" просят разрешения прибыть к месту службы. Прошу ваши координаты.

— Ждем вас, ребята. Передаем координаты в ваши компьютеры. Переключайтесь на автопилот. Вы на наших экранах. Будете у нас через полтора часа. Кстати, ваши коллеги, “Кувалда" и “Сакура" уже на борту. Конец связи.

— О’кей, “Элеонора". Конец связи.

Дик перевел управление на автопилот. Компьютер слегка скорректировал курс и машина стала набирать высоту. “Палаш" Джоанны, как привязанный, шел следом. Дик задумался. Что же должно было случиться, что Рич и Анни не воспользовались этим последним днем… Неужели тоже… Он запросил через компьютер информационный центр Патруля и потребовал сводку потерь. Так и есть… Киев, Лос-Анжелес, Токио, Дели, Нагасаки, Пекин… длинный список городов, полностью или частично уничтоженных атакой. Цифры потерь… по предварительным подсчетам около миллиарда человек, данные уточняются. Колонии — Марс, Селеста, Новая Германия… Старк вспомнил, что родители Рича вернулись на родную планету в прошлом году. Зря… хотя здесь их, возможно, ждала бы та же участь…