Разум богов

— Нет, не хочу! — Твердо сказал он. — Боги сурово карают тех, кто преступает ИХ законы.

Дракам Боги не дали способность перемещаться по воздуху, подобно птеродактилям Ужасам Неба. У нас есть легенда, в которой рассказывается, как Боги создали первого огнедышащего дракона. Они сотворили его из драка — злого, мстительного, жестокого, коварного, наказав, таким образом, за все его прегрешения, совершенные им при жизни.

Мы верим, что плохой драк после смерти, вместо того, чтобы перебирать четки на звездной Тропе Богов, становиться Ужасом Неба — ненасытным, кровожадным, обреченным вечно бороздить небо в поисках пропитания.

— Понятно… Веселая у вас мифология, ничего не скажешь.

— Какая есть! Так что ты хочешь сделать со шкурой? Думаешь, она может превратиться крылья, на которых можно летать? — С плохо скрываемой иронией поинтересовался Ар’рахх.

— Может! Может, и превратится! Хочешь узнать, что такое дельтаплан?

Фул’ланн Дэв’ви не спала уже практически третьи сутки. Все это время она провела на ногах, челноком курсируя между разными точками разбойничьего лагеря, разросшегося до огромных размеров. «Лесные братья» готовились к походу на Север. Нужно было «утрясти» и «согласовать» сотни мелких и крупных вопросов, причем некоторые решения приходилось принимать буквально «на ходу». К чести атаманши, Боги наградили ее прекрасным умом и железной волей. Огромный бандитский кампус был похож на муравейник — огромное количество «муравьев», и каждый занят каким-то полезным делом. Однако чего это стоило самой предводительнице «робин гудов», догадывался только К’нарр и еще один — два драка из ее ближайшего окружения.

Вместе со всеми к походу готовились и северянин и его помощница-«внучка»

Атаманша, конечно, ничего не говорила лекарю и его напарнице о предстоящей экспансии, но многоопытному негоцианту хватило бы и десятой части той информации, которой он обладал, чтобы понять: Фул’ланн Дэв’ви планирует войну. Где будет эта война, на кого первыми нападут «робин гуды», было пока неясно. Но памятливый работорговец неожиданно вспомнил, как во время Игр Богов протискивался через плотную толпу земляков в Храме Воли Богов. Земляки — северяне были чем-то очень встревожены, что выразилось в их повышенной агрессивности, из-за которой у К’нарра едва не произошел конфликт с одним особенно неловким пассионарием. К счастью, тогда все обошлось без рукоприкладства…

Крупное вооруженное столкновение двух больших групп воинов — испытание для лекарей, равному которому нет. Сравниться с ним может разве что эпидемия, которой поражены все…

Работорговец, понимая, какая огромная, неподъемная нагрузка ляжет на него и на «внучку» в период боев или штурма, решил, не выказывая своего знания предстоящей войне, все же заранее подготовиться к всевозможным трудностям, которые неизбежно возникнут, как только разбойничье войско войдет в «активную фазу операции»

Исцеляя «лесных братьев», общаясь с ними, К’нарр волей-неволей стал знакомиться воинами атаманши, общаться, вникать в жизнь, которой жили они, глубже понимать проблемы, с которыми сталкивались простые драки.

Основное пополнение в лагерь «робин гудов» составляли земледельцы. Торговец, воин, ремесленник или охотник более свободны, чем аграрий. Более зависимой категории, чем крестьяне, на Дракии не было. Аграриев притесняли владельцы земли, тех, в свою очередь — сборщики податей.

Разорившиеся земледельцы бросали Б’ка, орудия труда, уходили в горы, к «лесным братьям», чтобы хоть так спастись от неимоверного груза поборов со стороны «вертикали власти».

Многих в кампусе «робин гудов» ждало разочарование. Надежды на быстрое обогащение быстро улетучивались. Вдруг оказывалось, что в среде разбойников не менее жесткая иерархия, чем в Храмах Богов; что здесь — строгая дисциплина, и чтобы выжить в боях, которых многие аграрии почему-то даже и не думали, нужно много заниматься — бегать, прыгать, ежедневно упражняться с мечом и стрелометом.

Уйти из лагеря обратно было никак нельзя. Таково было одни из немногочисленных непреложных правил, которых придерживалось бандитское сообщество. Правила эти были, что называется, «писаны кровью», жизнь и воины Храмов Богов много раз огнем мечом наказывали те банды, которые хоть на волосок отступали от неписанного кодекса «робин гудов»

Единственной реальной возможностью для уменьшения численности банды была война.

Самые неприспособленные к разбойничьей жизни погибали в первых же схватках, немногочисленные выжившие составляли костяк долгоживущей банды. Повязанные кровью, они теперь вынуждены были оставаться разбойниками до конца своих дней.

У «лесных братьев» не было семей, им не разрешалось оставлять потомство.

Анализируя все это, работорговец долго ломал голову над вопросом: распространяются на них, лекарей, разбойничьи правила? Ответа он пока не получил, как, похоже, не знала его и сама атаманша: целителей в бандах до этого не было никогда.

Но пока К’нарр готовился к подвигам на ниве лекарства.

Первым делом он подготовил походную «операционную» — большую полотняную палатку, которую из соображений скрытности передвижения разбойникам предстояло переносить в сложенном виде, на руках. Внутри навеса устраивался длинный невысокий стол-помост, на который помещался раненый, которому требовалась неотложное хирургическое вмешательство. К концу своего срока вынужденного пребывания в лагере разбойников в качестве лекаря работорговец, к своему собственному удивлению, обнаружил, что стал не просто очень хорошим лекарем, он открыл совершенно новое направление в целительстве, научился выполнять операции без боли для больного, погружая его в недолгое, но очень крепкое беспамятство с помощью порошка, приготовленного из одного из видов ядовитых белых грибов, растущих в теплых влажных пещерах восточного склона Хребта Дракона.

Исследуя целебные свойства других несъедобных грибов, он и его «внучка» нашли несколько видов, которые способствовали скорейшему заживлению открытых ран. Видя чудодейственное действие порошка из грибов, северянин стал стягивать нитями, сделанными их тонких и прочных кишок животных, промытых в крепком вине, края раны сразу, во время операции, не боясь, что кровь и гной разорвут ее потом изнутри.

Наконец, к походу на Север было готово почти все.

Смертельно уставшая атаманша лично пришла к лекарям и предупредила, что банда выступает в поход завтра утром. А теперь — отдыхать, набираться сил. Это — приказ!

Хотя сама Фул’ланн Дэв’ви едва держалась на ногах…

Ночью К’нарр был разбужен едва слышимым шорохом около своих ног. Негоциант инстинктивно схватился за меч, но его остановил знакомый шепот. К нему в постель пришла… «внучка». Она довольно бесцеремонно забралась под одеяло к работорговцу, обвила его тело сильными, но нежными руками.

К’нарр замер, не зная как реагировать на двусмысленную ситуацию. До настоящего момента их отношения вполне укладывались в рамки «разведчик — его помощница», он предположить не мог, что молодая красивая вдова питает к нему какие-то чувства. Вернее, не хотел даже думать об этом, пока оставалась угроза жизни его единственной дочке, Ир’рне.

Однако руку «внучки» почему-то не убрал.

«Послушай! — Зашептала ему верная спутница. — Я знаю, что сейчас — не время, но, боюсь, другого времени у нас с тобой просто не будет. А мне нужно с тобой объясниться!

Дело прошлое, но ты даже представить себе не можешь, как я тебя ненавидела! ненавидела тебя за то, что ты не противился, когда меня, вдову воина, погибшего за честь племени, насильно, против моей воли заставили идти к твоей кровати, чтобы ты мог сделать то, что уже не мог мой погибший супруг. Я ненавидела тебя тогда, когда наш вождь, по сути, выгнал меня из племени, «подарил» тебе меня как наложницу.

Я знаю, почему вождь сделал это. Мой род гораздо древнее его рода, а мой отец, до того момента, пока он не отправился думать о вечном на Дорогу Богов, был вождем этого племени.