Маг для финального поединка (СИ)

   С тем же вниманием он выслушал рассказ папаши о родителях, то есть, о бабушке с дедушкой пропавшего парня. Но из этой истории Нежный ничего полезного извлечь даже не надеялся. Воспоминания сорокачетырёхлетнего мужчины о том, что он видел и слышал в пятилетнем возрасте - очень плохая основа для серьёзного расследования.

   Да, если этому папаше поверить, связь между пропавшим парнем и его дедом просматривается. Но дед тоже исчез, причём почти сорок лет назад. След, как говорят опера, давно остыл. Свидетельство о рождении Константина Петровича в графе "отец" содержало прочерк, мать имя отца ребёнка не указала. Значит, и в архивах сведения о таинственном фокуснике искать бесполезно. И сама мать уже три года как на том свете. По словам папаши, ни родственников, ни близких подруг у его матери не было. Так что допрашивать некого. Что-то могли знать её тогдашние соседи, но даже если они ещё живы и их удастся найти, что они смогут вспомнить через сорок лет?

   Задав несколько уточняющих вопросов и ничего для себя из ответов не прояснив, майор пообещал сделать всё возможное и невозможное в поисках пропавшего парня, попрощался и ушёл, унося с собой письмо и конспект. В управлении он ещё только вошёл в комнату, даже рта открыть не успел, а эксперты дежурной смены сразу же высказали о нём несколько соображений в нецензурной форме.

   Ни один из них ни секунды не сомневался, что если ночью к ним явился опер, то он попытается подбросить им работу, а не угостить пивом. Кого-нибудь другого они бы сразу послали, сославшись на срочное задание и предложив обратиться к дневной смене. Но с поручениями Нежного такой номер не проходил - приказ шефа не оставлял никаких лазеек. Недовольно ворча, эксперты принялись за дело.

   Майор тем временем со стационарного телефона экспертов позвонил в информационный отдел. Девушка на том конце провода, видимо, очень хотела спать, и потому почти ничего не соображала, так что ему пришлось четырежды повторить, чего он хочет, прежде чем барышня проявила первые признаки понимания.

   - Милая, пожалуйста, соберись с силами и постарайся сделать простую вещь. Подбери мне все дома нашего города, у которых номер - сто три. Это же несложно, правда? А когда у тебя получится, а я верю, что у тебя когда-нибудь получится, сбрось это на принтер, который стоит у экспертов. Да, дорогая, принтер - это такая машинка, которая печатает. Она ещё при этом иногда жужжит.

   Как ни странно, она его поняла правильно, и всего через пару минут заработала "жужжащая машинка", выдав майору список домов с указанием улиц. Своей длиной список неприятно удивил. Нежный не ожидал, что в небольшом городишке найдётся столько длинных улиц. Будь их хотя бы в пределах десятка, он бы сам всё проверил, но таких нашлось больше полусотни, и в основном на окраинах, в частном секторе.

   Один из экспертов с решительным видом подошёл к нему, и Нежный обрадовался первым результатам. Впрочем, сразу же выяснилось, что радость преждевременна.

   - Слушай, Нежный, что это за тетрадочка? - поинтересовался эксперт возмущённым тоном.

   - Это конспект одного студента, - пояснил майор. - А что?

   - А то! На хрена ты её нам принёс? Что ты хочешь, чтоб мы с ней сделали? Определили химический состав бумаги, обложки и чернил от шариковой ручки? Это на неделю работы! А может, "пальчики" с неё снять? Побойся Бога! Здесь девяносто шесть листов, правда, несколько из них вырваны. Листов, а не страниц! У каждого листа - две стороны, не забыл? Плюс обложка! Знаешь, когда мы закончим?

   - Погоди. Конспект я принёс только для того, чтобы сравнить почерк - тут и в письме.

   - Почерк? Кто это тебе сделает? Графолога в дежурной смене нет. Жди утра.

   - Я всё объяснил твоему коллеге, он кивнул, вроде всё понял и согласился.

   - Это же Вадик! Нежный, ты что, первый день здесь работаешь? Он всегда кивает. Непрерывно. Кстати, ты бы не мог пойти часок погулять? Понимаешь, твоё присутствие нервирует персонал.

   - Если вас не нервировать, вы работать не будете. Может, Вадика я как следует и не знаю, но вас всех, в общем и целом, вижу насквозь.

   - Здесь, между прочим, посторонним находиться нельзя.

   - Все претензии - к шефу!

   Эксперт удалился, что-то злобно бормоча себе под нос, но вскоре подошёл его коллега.

   - Снял все "пальчики" с письма, - доложил он. - Очень много отпечатков подсудимого. Судя по ним, писал именно он. Кроме него, бумагу держали в руках потерпевшая и тот, кого называют Хоттабычем. Ну, и родители этого парня, но ты сказал на их следы внимания не обращать. Есть крошечные фрагменты ещё чьих-то отпечатков, но по ним идентификацию не провести. Я даже не смог понять, сколько их было. От одного до трёх.

   - Ожидаемо. Можно определить, в каком порядке фигуранты её трогали?

   - В общем, да. В какой-то мере. Неопознанные были первыми, родители - последними. Потерпевшая - после подсудимого. Хоттабыч - и до, и после их обоих. Не исключается, что и между ними встрял, но доказательств этому нет. И всё. А письмо я вернул химикам. Кстати, если интересно, в тексте зашифрована матерная фраза.

   - Спасибо, неинтересно.

   Эксперт-химик тоже не заставил себя долго ждать.

   - Почти ничего особенного не обнаружил, - хитро сверкнув очками, сообщил он. - С чего начать?

   - На твой выбор, - Нежный хотел спать, и ему на самом деле было безразлично.

   - Текст письма содержит нецензурное обращение к женщине.

   - Спасибо, мне уже доложили.

   - Ладно, тогда сначала рутина. Бумага стандартная, по всем параметрам идентична той, что ты приносил вчера.

   - Я давал только пальчики с неё снять.

   - Да, знаю. Я сейчас на неё внимательно посмотрел, для сравнения. Нельзя стопроцентно утверждать, что бумага из одной партии, но практически можешь считать, что это так. А шариковая ручка, которой на ней писали, китайского производства. По крайней мере, стержень с пастой.

   - Производителя бумаги не назовёшь?

   - Нет. Говорю же, стандарт. Хоть Финляндия может быть, хоть Канада с Австралией. Может, по каким-то микропримесям что-то и можно определить, но не у нас. Зато могу сказать, что изготовлена она не раньше прошлого года.

   - Мне это ничего не даёт. Что ты ещё раскопал? Давай, не тяни. Я по твоей наглой роже вижу - что-то есть.

   - Попробовал проанализировать потожировые выделения с отпечатков.

   - И что?

   - Нашёл кое-что. Хоттабыч и его компания прикасались к бумаге вблизи открытого огня. Остальные - нет. Следы копоти в их отпечатках отлично просматриваются. Тогда я проверил на предмет копоти саму бумагу. Результат положительный. Она долго находилась в помещении, где что-то горело.

   - Ты говоришь обо всей бумаге или только о письме?

   - Обо всей. В смысле, копоть на письме и на некоторых кусочках, которые ты притащил вчера. На остальных - нет. Надо полагать, бумага лежала в стопке, и всё принял на себя верхний лист. На остальных - слабые следы копоти по краям.

   - Понятно. Что там горело и коптило, можно определить?

   - Не в нашей лаборатории. Я бы предположил, что какое-то дерево.

   - Печка с дровами?

   - Скорее, камин. Но утверждать не возьмусь. Самое интересное не это.

   - Я до сих пор не потерял надежды, что до утра ты мне всё расскажешь.

   - Расскажу, не бойся. Нежный, ты никогда не задумывался, почему лист бумаги имеет прямоугольную форму?

   - Нет. Тем более, доводилось мне видать и круглые листы.

   - Открою тебе большой секрет. Его знают только эксперты-химики, а сейчас узнаешь и ты. Бумага имеет такую или сякую форму, потому что её так порезали.

   - К чему ты ведёшь? - тяжко вздохнул Нежный.

   - Бумагу резали. Край листа так и называется - "обрез".

   - А я думал, что обрез - это ружьё с отпиленным стволом или член еврея. Какая мне разница, как называется край листа? Что ты обнаружил?