Worm (ЛП)

Тридцать пять, тридцать четыре, тридцать три. Жилой район. Дома не в лучшем состоянии, во многих дворах мусор или личные вещи. На газоне перед домом тридцать три валялись детские игрушки. Кусты между этим домом и соседними уже давно никто не стриг, а дерево перед домом, похоже, засохло. Можно было подумать, что там никто не живёт, но обломки, принесённые приливной волной, были собраны и сложены на газоне, рядом с дорогой.

Он повел её прямо сквозь парадную дверь, чувствуя, как нарастает волнение и гнев хозяйки тела.

Волнение и гнев достигли пика, когда молодой мужчина, лет двадцати, вышел из гостиной в холл, направляясь на кухню, и заметил их. Мужчина остановился и уставился на неё.

-- Мам, -- крикнул он.

Усталая женщина средних лет вышла из кухни, держа на руках четырёхлетнюю девочку. Регент вырос среди множества детей. Ему нравилось думать, что он легко определяет их возраст.

Женщина посмотрела на Призрачного Сталкера, потом повернулась:

-- Терри, отведи сестру наверх.

-- Но...

-- Сейчас же! -- рявкнула женщина.

Терри подошёл, чтобы взять девочку, которую всё больше беспокоили нарастающие эмоции и странный человек в доме. Регент протянул руку и схватил Терри за локоть.

-- Остынь, бро, -- наугад предположил Регент. По тому, как парень посмотрел на Призрачного Сталкера, он понял, что угадал.

-- София?!

-- Ага, -- усмехнулся Регент за маской. -- Это я, придурок.

Женщина встала между Терри и Призрачным Сталкером, на её лице читалась ярость:

-- София! На кухню. Сейчас же!

Регент провёл Призрачного Сталкера на кухню с самым самодовольным видом. Её мать и Терри обменялись парой шипящих фраз, среди которых было удивленное и обиженное:

-- Ты знала?!

Регент сел за кухонный стол и положил на него ноги. Грязная вода стекала с них прямо на столешницу.

Прошла почти минута, прежде чем на кухню ворвалась мать. Она столкнула ноги Призрачного Сталкера со стола.

-- Объяснись! -- потребовала она.

-- Что? -- пожал одним плечом Регент.

-- Мы же договорились. Ты занимаешься всем этим, но так, чтобы родные не знали!

-- Я задолбалась, -- сказал Регент. Он стянул с лица маску и стал лениво барабанить её краем по столу.

-- В моём доме правила такие! Если так ты сможешь избежать тюрьмы и преступлений, то ладно. Но я не дам тебе пропагандировать насилие...

Мать остановилась посреди фразы, когда Регент заставил Призрачного Сталкера очень реалистично зевнуть. Забавно, но его другая половина тоже зевнула, среагировав на чужой зевок. Маска загрохотала по полу, когда мать выбила её из руки Софии.

-- Я кому говорю!

-- Пофиг, -- Регент достал арбалет и стал крутить его в руках.

Мать уставилась на него.

-- Не похоже на усыпляющие болты, которые мне показывала директор, -- сказала она приглушенным голосом.

Регент приподнял бровь:

-- Ой.

-- София, что ты делаешь? Хочешь сесть в тюрьму?

-- Мне скучно, -- ответил Регент.

-- Какое у тебя право жаловаться, что тебе скучно?! Я ради вас троих вкалываю на двух работах! Работаю сверхурочно, посещаю все школьные собрания, прихожу каждый раз, когда тебе выговаривают из-за проблем с самоконтролем! Ты даже не помогаешь с сестрой или по дому! Ты что, думаешь...

-- А теперь мне ещё более скучно, -- прервал её Регент.

Пощёчина матери отбросила голову Софии вбок. Её щека горела.

-- Как ты смеешь! -- крикнула мать.

По указанию Регента Призрачный Сталкер встала и направила арбалет на мать. Глаза женщины расширились, и она попятилась от приближающейся дочери. Они остановились, когда мать упёрлась спиной в дверь кухни. Призрачный Сталкер прижала к её горлу арбалетный болт.

-- Меня достало слушать твоё нытьё, -- прошептал Регент.

-- Что ты делаешь? Что с тобой?

-- Как ты и сказала, -- пожал плечами Регент, -- проблемы с самоконтролем. Ты ни малейшего представления не имеешь, через что мне пришлось пройти.

Когда не знаешь, что говорить, напусти тумана.

-- Если ты о Стивене...

Стивен. Регент почувствовал, как Призрачный Сталкер отреагировала на это имя.

-- Я говорю не о Стивене, -- произнёс он, выделив имя интонацией. Он опустил арбалет, отступил на шаг и потянулся. Мать не сдвинулась с того места, где её прижали к стене.

-- Я иду в свою комнату. Не вздумай меня беспокоить.

Он наклонился и поднял маску, но не стал её надевать. Выйдя в коридор, он заметил стоящий в углу пылесос, удлинитель от которого тянулся в соседнюю комнату. Кабинет? Он отсоединил удлинитель и направился наверх, сматывая провод.

В теле Призрачного Сталкера бушевали чувства. Страх, злоба, тревога, беспокойство, паника и чистая ярость. Регент заблокировал худшие из физических реакций, дрожь и тяжёлое дыхание, а когда поднялся наверх, уже сумел заставить её казаться спокойной. Терри стоял наверху, непонимающе глядя на сестру.

Регент нашёл её комнату и захлопнул за собой дверь. Комната была маленькой и старомодной, с деревянными панелями на стенах. Из мебели были только односпальная кровать, уставленный свечами и косметикой туалетный столик с зеркалом, книжная полка и совмещённый со шкафом компьютерный стол, на котором стояли компьютер и принтер. На стене позади висели фотографии Призрачного Сталкера вместе с рыжеволосой девушкой. На многих они смеялись. Эмма?

-- Эмма? -- спросил он. Легчайшие изменения её сердцебиения и дыхания подсказали, что он угадал.

Он нашёл фотографию Призрачного Сталкера -- Софии -- с её семьёй. Мать выглядела моложе, не такой уставшей, и была беременна. Призрачному Сталкеру было лет двенадцать, её брату -- шестнадцать или семнадцать. У него была великолепная причёска "афро" и далеко не такие великолепные усики. Стояли они все вместе, но улыбалась только мать.

Очевидно, с фотографии когда-то было отрезано изображение ещё одного человека, лишь его рука на плече матери, часть ноги и торса осталась с краю.

-- Стивен? -- спросил он. Чистейшая ненависть закипела внутри Призрачного Сталкера. Ненависть на обоих: и на Регента, и на вырезанного с фото человека.

-- Так что он с тобой делал? Поверь, я видел всё. Бил тебя? Лапал?

Никакой реакции ни на одно из предположений. Словесные издевательства? Эмоциональные? Что-то ещё? Выяснение его не слишком интересовало.

Он взял зажигалку, лежавшую возле ароматической свечи, и принялся срывать фото со стены, прожигая дыры на месте лица Эммы.

-- Что же, -- сказал он сухо, не позволяя её ярости превратить голос в рык, -- ты действительно стала выше всего этого дерьма после того, как начала травить одноклассниц, ввязываться в драки и перестала помогать нашей дорогой старенькой маме.

И снова ему пришлось напрячься, чтобы сохранить контроль после её эмоциональной вспышки. Мешало и то, что его другое тело пыталось слушать Выверта. Лучше не испытывать её терпение.

-- Думаю, мы с тобой похожи больше, чем ты считаешь, -- сказал он. -- Мы -- высокомерные говнюки, а? Разница в том, что я это признаю, не приукрашиваю и не убеждаю себя в том, что "я стерва, и это круто".

Он выжег лицо Эммы ещё с одной фотографии.

-- А теперь давай свяжем всю эту хрень воедино. Поверь, я всё это делаю ради конкретной цели.

Он взял бумагу из принтера, нашел ручку в одном из ящиков. Осторожно, полагаясь на её мускульную память, начал писать:

"Я думала что смогу справиться.

Но я слишком разгневана, слишком одинока. Я ненавижу себя за то, что делаю. Причиняю людям боль.

Я обижаю мать. Травлю одноклассниц как София, и оскорбляю людей как Призрачный Сталкер. И ненавижу себя за то, что мне это нравится.

Я думала, что смогу справиться. У меня была Эмма, она присматривала за мной.

Но она меня оттолкнула. Я любила её, правда любила её, а когда я призналась, она оттолкнула меня. Перевела всё в шутку.

Я поступаю правильно. Больше я никого и никогда не обижу."