S-T-I-K-S. Шатун (СИ)

— Я еще тогда, в детстве решила, когда вырасту, то ты будешь моим. Поэтому и обрадовалась, что ты в армию ушел и все эти девки перестали перед тобой задницами крутить, а у меня появилось время врасти спокойно.

Она как раз на каникулы приехала, в институте учится, узнала, что я вернулся, сразу и пришла. Хорошо, что ихние дома сюда не попали и она в эту ночь со мной не ночевала, дома матери пообещала что-то сделать с утра. Сказала, на поезд придет — проводит. И обещала, как закончит институт, обязательно приедет ко мне, а я и не возражал не разу, хорошо с ней было. Боги! Пусть у нее все будет хорошо!

Так и заснул с приятными воспоминаниями.

Глава 9

Две недели! Две недели изматывающего марша сквозь лес. От тяжести рюкзака, кажется плечи по земле волочатся, но ничего выбрасывать нельзя, все нужное.

У меня даже в армии такого не было. Были марш-броски конечно и на сто километров, но всегда рядом товарищи, которые всегда поддержат словом — в основном матерым, зато действенным, или делом, подставят плечо. Сейчас же, даже словом перекинуться не с кем. Разве что на белку недавно выругался, когда от нее по голове грибом получил, видите ли отдохнуть под ее деревом присел.

Одиночество, вот что угнетало больше всего. Уже почти месяц сам, а я вполне себе социальный человек и к затворничеству не стремился никогда. Часто Саню-Ворона вспоминал, он хоть и молчун, но рядом живая душа была, как же по-глупому погиб.

Также полная неизвестность будущего угнетала: куда иду, что там за жизнь вне черной задницы этой, мешком именуемым?

Десять дней отдыха пошли на пользу: раны мои зажили, на голове рубец почти пропал, даже шрама походу не останется. Хорошо иммунным быть, с такой-то регенерацией да жизнь бы по спокойней еще, вообще была бы сказка.

Погода все эти дни стояла солнечная, земля просохла, так что идти все же не столь тяжело было, как я до бункера добирался: раненный да по уши в грязи.

Нагрузился так, что с трудом первый шаг сделал, брал только патроны и немного еды, все остальное в бункере оставил. Пистолет внешников, который запасной, с собой взял, он легкий, но главное — мощный. Где еще такой потом достану? Оставил к нему два магазина и тому, что на бедре висит — четыре (три на поясе, один в стволе). С остальных, патроны выщелкал, магазины на выброс, хоть и не много, а все лишний вес.

Из продуктов взял три ИРП (Индивидуальный рацион питания), и несколько банок тушенки с кашей: гречневая со свининой, рисовая с ней же, да говядина тушеная. Все, войсковой спецрезерв — вкусная. Только с перловкой не стал брать, в армии у нас она чаще всего попадалась, так что наелся на долгие годы.

А вообще на счет еды не переживал, в лесу тяжело с голоду умереть, а если ничего не попадается, то сухпай разогрею. А вообще ИРП на сутки рассчитанный, у меня за двое-трое уходил, ел в основном вечером, а с утра в основном чай и поливитамины глотал. Мне хватало.

Хоть лазарет и не открыл, но в офицерском кубрике нашел баклажку со спиртом. Небось оптические оси офицеру часто протирать приходилось, для того и хранил столько. Налил в флягу вместо самогона дедового, пойдет на замену для живчика.

Что за плечами рюкзак неподъемный, так я еще на грудь повесил малый рюкзак, положил в него тоже сколько получилось. Но меньше не решился брать, где я еще такую оружейку возьму, так что патронами от души запасся и самое главное, положил полевой набор принадлежностей для ухода за оружием. Если за оружием не ухаживать, то никакие патроны не помогут.

Если совсем точным быть, то еще очки тактические противоосколочные взял с прозрачными линзами, запасные желтые и задымленные в рюкзак положил, может пригодятся. Взял и носки с трусами, а то мало ли какая там суперткань, а смена нужна, и бритву опасную — Золинген именуемую. Купил ее в тех же местах, где и томагавк свой достал. «Бери снежок не пожалеешь, от лучших мастеров, единственная поющая бритва во всем мире!» — Так меня один черномазый разговорчивый, уговаривал ее купить. Ни разу после не пожалел, что ее взял, заточку держит изумительно.

Очередной привал. Сижу, к буку великану спиной привалился, еще немного отдохну и дальше двигаться. В день старался километров по десять делать, или на границе кластера останавливался, если ближе к вечеру на нее выходил. Только там ночевать останавливался, иначе если припрет как в прошлый раз, с таким грузом не выберусь, а бросить — жаба удушит. И так, когда уходил, горькими слезами рыдала, столько с собой хотелось взять. Сюда с хорошей группой приходить нужно, чтоб вынести побольше. Или дорогу для БТРа прорубать и двигаться не спеша.

Немножко отдохнул, пора и дальше двигаться, всего одиннадцать утра сейчас, так что идти еще немало.

Поднявшись, одел шлем — без него теперь не передвигаюсь, надоело по голове получать. Только наклонился понять рюкзак, да так и замер — машина. Где-то едет грузовая машина, еле слышно рычание двигателя. Ошибиться невозможно, я до такой степени сроднился с лесом, что этот посторонний для него звук буквально ворвался мне в уши. Закрутил головой, пытаясь точнее определить направление, но поздно, звук двигателя уже смолк.

— Куда-то я все-таки вышел. — С плеч будто гора спала, сразу перестали болеть плечи и поясница, вновь готовый действовать, как будто не было многодневного похода.

На «радаре» в близи никого.

Радар — так я назвал свой дар, а то все путался с обозначением, пока Бульдога не вспомнил, как его называл. Дар у меня на второй день, после того бешенного забега заработал, как будто и не было с ним никаких проблем. С тех пор научился его рефлекторно использовать: и просто периодически местность вокруг сканирую, и на любой подозрительный звук он автоматом запускается. Узнал и радиус его действия. Для этого пришлось пустыша с одной комнаты в бункере выпустить и в овраге стреножить. Так вот, его я ощущал на расстоянии сорока метров. Неплохой бонус, в лесу особенно актуален, но и городе, я думаю, полезный будет. Надеюсь гороха раздобуду, да разовью его получше. Пока же, непрерывно держать его могу около минуты, но потом слабость дикая наваливается, голова раскалываться от боли начинает и какое-то время дар престает работать. Но мне так долго и не нужно, на пару мгновений запустил — осмотрелся и дальше топаю. Так с утра до вечера в пути и осматривался, ни разу не подвел, запускается стабильно.

Скинул весь груз в ближайших зарослях, оставив на себе только самое необходимое, и сразу такая легкость в теле, что кажется готов взлететь. До такой степени привык за эти дни к тяжести, что на всех ночевках так взлетаю. И еще момент: или я так быстро адаптировался к весу, или вирус (или гриб, не столь важно) организм укрепляет, последние несколько дней мне на порядок легче было идти, чем в первые дни. Но это у меня еще будет время проверить.

Уже собираясь идти обследовать округу — замер. Если какой форс-мажор случится, то долго тут бегать буду — закладку искать. Нужно как-то отметить место. Не придумал ничего лучшего, чем метрах в двадцати в стороне, на ветку повесил свои трусы запасные — будет мне маяк. Они светло-серого цвета, увижу сразу, а если чужой кто найдет, пусть голову поломает, кто их тут потерял.

Вот чего я не ожидал в этой глуши, так это первоклассной шоссейной дороги. Такое ощущение, что дорожные рабочие только покинули это место, а последним уехал асфальтоукладчик и его то я и услышал.

Черное, блестящее на солнце, идеально ровное покрытие дороги. Стойкий запах разогретого асфальта, который легким маревом парит на солнце. Белая, будто только нарисованная, разметка делила дорогу пополам, а обочины отсыпаны свежим, еще не пожелтевшим, щебнем.

Почти вплотную к дороге подступали вековые деревья, за которыми укрываясь, наблюдал как дорога после длительного подъема, волнами взбирается на вершину, на которой я сейчас и находился. Последняя волна получалась особо крутой, поэтому наверно и слышно далеко, как взбираясь на верх, машины натужно ревут моторами.