Цвет крови – черный

«Когда имеешь дело с бездушными мертвецами, желательно объясняться более четко», – напряженно подумал я, с тревогой наблюдая, как леруф заглатывает ногу – последнюю часть тела, оставшуюся от несчастного дроу.

Секунда, вторая, третья – и все кончено. Чудовище, расправившись с первой жертвой, повернулось в сторону Динкса. Смертный выполнил первую часть договора, но оказался наивным глупцом, не позаботившись о защите.

Понятия «крыса» и «благородный герой» несовместимы. Демон готов выполнить обязательство, только будучи связанным по рукам и ногам. В противном случае он уничтожит и мага, и всех остальных. Жалкая подачка превратится в роскошный пир, и, может, впервые в жизни леруф забудет на время о своем вечном спутнике – голоде.

По большому счету ситуация вышла из-под контроля в тот момент, когда разведчики донесли об опасности, исходящей из леса. А теперь наступил кризис. Маг, единственный из присутствующих, мог обуздать вырвавшегося из клетки демона. Но, глядя на искаженное болью лицо, я ясно понял: имур выбыл из игры. Не исключено, что спустя некоторое время он придет в себя. Только леруф ждать не будет. Опьяненный жаждой крови хищник не оставит в живых никого.

Я спокойно относился к смерти. Но быть сожранным грязной крысой Хаоса, призванной в наш мир ненавистным врагом…

Нет, это чересчур.

– Остановите тварь! – Вытянутая вперед рука указала на монстра. – Быстро!

Короткий приказ – и трое утангов шагнули вперед. Четвертый остался со мной. Не оттого, что испугался, мертвым чуждо понятие «страх», а для страховки.

Легендарные воины против отвратительного порождения Хаоса. Впервые за многие тысячелетия они вновь сошлись на поле сражения. Тогда демоны были разбиты наголову, но Фаса и Алт в конечном счете добились победы. А сейчас…

Настало время мести. Жестокой и беспощадной. Той, что выдержала проверку временем, превратившись в нечто большее, чем просто навязчивая идея уничтожить врага.

Это был один из тех немногих приказов, о которых можно сказать: «Его выполняют с великой радостью!» Откровенно говоря, я сомневался, что утанги способны испытывать какие-то эмоции. Впрочем, жажда мести – не эмоция, а состояние исступления, превратившееся в навязчивую идею, которая не проходит до смерти. В случае же с мертвыми воинами остается и после нее.

Леруф никогда прежде не видел подобных созданий. Отголоски минувших битв скрыты от нас непроницаемой пеленой прошлого. Крыса появилась на свет намного позже великого противостояния. И потому не приняла в расчет четверку утангов.

Непуганые дикие животные не обращают внимания на людей – до тех пор, пока те не проявят свою истинную суть. А когда это происходит, бежать уже поздно.

Впрочем, демон – не беззащитное травоядное, а охотник. Он опьянен запахом крови и оттого чувствует свое подавляющее превосходство. Смертные наконец утолят его вечный голод. А жалкая подачка превратится в роскошный пир, который запомнится на всю жизнь…

Командир отдал приказ – и утанги шагнули вперед. При всем желании это нельзя было назвать битвой. Жестокая показательная казнь – наиболее подходящее определение для беспощадной расправы.

Демон метнулся к магу, и преданный телохранитель в очередной раз продемонстрировал готовность умереть за господина. Лам встал на пути монстра, заслонив собой Динкса. И пускай эта жертва ничего не меняла – смертному не остановить порождение Хаоса, – но и отступить было невозможно. Основное предназначение телохранителя – защищать. Даже ценой собственной жизни. Ламу не было нужды кому-то что-то доказывать. Он поступил в соответствии со своим представлением о долге. Умереть намного легче, чем до конца дней мучиться осознанием вины. Настоящий воин знаком с правилами страшной игры, принимает их такими, какие они есть, и потому не боится погибнуть.

Чудовище находилось в последнем рывке от жертвы, когда в битву вступили утанги.

Резкий свист рассекаемого воздуха – и три магических жала-бича врезались в корпус монстра. Один змеей заплелся вокруг ног, а два других обвили руки.

Мощный рывок – и порождение Хаоса повалилось на землю. Затем еще один – и беспомощное тело поднялось в воздух. Словно гамак, натянутый между деревьями, леруф завис в полуметре над землей.

Четвертый утанг, до этого стоявший рядом со мной, покинул свой пост. Древний воин склонился над демоном, произвел несколько быстрых движений – и возвратился на место. Его миссия была выполнена. В подбородок леруфа был вбит штырь, острие которого пронзило язык и верхнее нёбо и вышло из носа. После чего оба края сами собой загнулись в некое подобие кольца. Теперь демон был не в силах открыть пасть и закричать. Два других штыря ослепили его.

Подготовка к казни происходила на редкость быстро и тихо. Утанги знали о пытках намного больше, чем кто бы то ни было. Мощный рывок – и конечности крысы вырваны с корнем. Черная кровь хлещет во все стороны, как мощные струи весеннего паводка, прорвавшего хрупкую плотину, а обезображенный корпус, содрогаясь в конвульсиях, лежит на земле.

Но как оказалось, и это еще не все. Безжалостный бич обвился вокруг обрубка, потащив его к пропасти.

Короткий миг – и вот уже растерзанный демон летит вниз. Бесформенный куль кувыркается в воздухе, то и дело взрываясь фонтанами крови.

Могло показаться, что утанги подарили врагу слишком легкую смерть. Но это было не так. Леруф не разобьется и не истечет кровью. Подобное невозможно. Монстр слишком живуч, он умрет от другого.

Порождения Хаоса не могут находиться в мире смертных больше одного светового дня.

Для возвращения домой крысе не нужен маг. Вполне хватит глаз – чтобы найти энергетический канал. А затем с помощью простейшего заклинания вернуться домой. Ослепленный и неподвижный демон обречен на медленную смерть. И пожалуй, самое страшное – зная о неминуемом конце, он не в силах что-либо изменить.

Ожидание смерти хуже самой смерти. Истина, которую трудно оспорить. Во всяком случае, я не стану пытаться. Мне вполне хватит и того, что одной проблемой стало меньше, но…

Сразу возникла другая.

Да, утанги жестоко отомстили.

Да, они спасли нас от бешеной твари.

Да и еще раз да.

Но при всем этом отряд лишился единственной возможности попасть на Мефисто – остров, куда невозможно долететь.

Динкс до сих пор не оправился от болевого шока. Значит, в ближайшее время он не сможет помочь. Если он придет в чувство, это мало что даст: запас энергии мага исчерпан. Его не восстановить за оставшийся час с небольшим.

Утанги не ходят по воздуху, остальные члены отряда и вовсе бессильны что-либо сделать.

Следовательно…

– Церберы Фасы перестарались с демоном. – Олитунг первым нарушил молчание, выразив общее мнение. – Теперь нам точно конец.

Метательный нож гоблина до сих пор торчал из руки орка, но только сейчас Олитунг вспомнил про Кламста:

– Последнее, что осталось, – это вернуть пару долгов.

Гоблинский нож, вытащенный из раны, отлетел далеко в сторону, а орк повернулся к четверке съежившихся от страха разведчиков:

– Нехорошо предавать друзей.

– Ты-то можешь не беспокоиться насчет своей судьбы, – сказал Айвель.

На его глазах чудовище сожрало старого друга. Выхода из ловушки нет. Живая стена неотвратимо приближается. В сердце дроу не осталось ничего, кроме ненависти. Лицо принца словно высечено из камня. Он смотрит прямо перед собой и видит Валда, раз за разом вспарывающего себе горло. Честь дроу – абсолют, возведенный на пьедестал веры, – дала едва заметную трещину. Она пока еще слишком мала, но со временем может превратиться в бездонную пропасть, поглощающую все живое.

– Я убью тебя раньше.

– Неужели? – Орк повернулся к принцу темных эльфов, мгновенно забыв о гоблинах.

– Да.

– А как же насчет чести дроу? – Олитунг откровенно издевался над противником и не скрывал этого, играя на нервах вспыльчивого принца. – Что станет с бедняжкой честью после того, как ее бросит благороднейший из рыцарей?