Своя игра (СИ)

— Героин нашли?

— Нашли.

— А деньги уметь искать надо. — Я полез во внутренний карман пиджака и извлек оттуда пачку фунтов. — Двенадцать с половиной сотен, твоя доля.

— Да, все надо уметь делать, — опять усмехнулся он, взял стопку банкнот, быстро пролистал и убрал уже в свой внутренний карман. — Их все же не очень хорошо учат в их академиях. Сам заеду к Солу за остальными. Давай даже так… — он снова вытащил те деньги, что я ему передал, и отсчитал от них часть. — Твои двести пятьдесят в счет оплаты дела. И по столько же парням, — он выложил еще две стопки. — А то, что возьму с Сола, оставлю просто себе.

— Отлично, так даже проще. Что делаем с китайскими бумагами?

— Договариваюсь на завтрашнее утро.

— Где это?

— Бордель «Шанхайская лилия», слышал про такой?

Почему я уже ничему не удивляюсь?

— Слышал. Мы оттуда Милланда увезли. Ты что, газет не читаешь?

— Черт, ну да же… — он поморщился. — Тебя там не узнают?

— Надеюсь, что нет. Но лучше бы в другом месте встречаться.

— В другом не получается, — Сингер развел руками. — Только вот так. Очки, что ли, надень или там усы наклей.

— Угу. Отпущу бороду, надену цилиндр и монокль.

— Хорошая идея.

— Кто хоть покупатели? Место ирландцы контролируют, похоже.

— Не знаю, но посредник там чинк.

— Если ирландцы, то надо задирать цену. Им не так сложно пустить облигации в оборот.

— Я думал об этом. — Сингер потянулся к бутылке бурбона и плеснул себе в стакан. — Будешь?

— Ты бы хоть на часы смотрел иногда.

— Желание выпить определяется потребностями организма, а не глупыми общественными правилами.

— Мой организм пока требует кофе и круассан. Можно два кофе и два круассана.

— Знаешь, чего я никак в тебе не пойму? — Сингер пригубил бурбон и облизнул губы. — Кто ты такой.

— В смысле?

— Ты не француз, давно уже не русский, да и не был им никогда, ты не американец и не англичанин, хотя иногда выглядишь как последний и даже как американец. У тебя даже акцент меняется.

— Ново-каирец, — я усмехнулся. — Местный продукт.

— Местные уже здесь родились или хотя бы выросли. А в каком возрасте ты сюда приехал?

— Это неважно, просто чувствую себя местным. А акценты… я в детстве ходил в театральный кружок. Но на самом деле, как ты заметил, предпочитаю французский сектор всем остальным. Хотя бы из-за кухни.

— Из-за кухни я и сам предпочитаю. В этом смысле американец во мне давно умер, причем скончался без всяких мучений.

— Не ври самому себе, — я показал пальцем на бурбон. — Пить это в такое время умеют только американцы. Он в тебе не умер, а только приболел слегка. Ладно, как договариваемся на завтра?

— Подъезжай сюда к половине десятого, поедем… тогда на моей машине поедем, незачем там на твоей мелькать.

Вообще-то мы там были на краденом «олдсе», но все же Сингер прав — именно своей машиной светить меньше всего надо.

В общем, на этом мы расстались. По пути домой я прикупил хорошего кофе и утренние газеты, и к тому времени, как Сюзет проснулась, в доме пахло варящимся мокка, а круассаны лежали на столе в соломенной корзинке.

— Хочешь кофе в постель? — крикнул я в спальню.

— Нет, обольюсь и крошек на простыни насыплю, — ответила оттуда Сюзет. — Сейчас приду.

Я снял сразу две кофеварки с плиты и быстро разлил крепкий кофе по чашкам. Потом взрезал один из круассанов и взялся мазать его маслом изнутри.

— Иди, остынет!

— Уж иду, — Сюзет спустилась по лестнице со второго этажа, завернутая в шелковый халат, шлепая по босым пяткам красными бархатными тапочками. — Ты уже ездил куда-то?

— Да, скатался к Сингеру, отвез ему его деньги.

— В Александрию едем?

— Обязательно. Ты не передумала?

— Нет, конечно.

— Тогда сегодня пошлю телеграмму в гостиницу, зарезервирую номер. Или заеду в агентство. Свадьба у нас когда?

— Опять за свое? — она вздохнула. — Когда буду уверена, что ты ни во что еще не вляпаешься, вот когда.

— А когда ты будешь уверена?

— Не знаю. Как буду, так и скажу. Пока еще нет.

После завтрака Сюзет ушла в душ, а я взялся за газеты.

Гляди, они все же успели дать новость в утренние выпуски. В половине заголовки: «Театральный агент арестован с грузом героина». Представитель полиции заявил о том, что театральный агент занимался сбытом наркотиков в богемных кругах, чему есть неопровержимые доказательства и свидетели. Газеты уже надеются на то, что список покупателей будет раскрыт и тогда можно будет вновь поживиться на сенсации. Есть даже фото Монро, сделанное не сегодня, а явно взятое откуда-то. Там он стоит в таксидо и с бокалом шампанского в руке и улыбается в камеру. Сегодня он без таксидо, полагаю, и ему не до улыбок. Надо будет в машине еще и радио послушать.

Про убийство того черного тоже написали, но не так много, публике они не слишком интересны, в американском секторе про них даже шутка гуляет «Уилли шлепнул Билли», считается, что черные убивают друг друга почем зря по глупости. А вот тот факт, что убил этого модного черного белый, причем гангстер, в газеты не попал. Но и это нормально, в возникающей после стрельбы панике люди часто не видят того, что было на самом деле, а помнят как раз то, чего и вовсе не было.

Интересно, создаст ли мне проблемы встреча с доктором Бромли? Марго могла подозревать, что я здесь, но теперь узнает и Аллистер Бриггс. То есть лорд Бриггс. Что он может предпринять по этому поводу и станет ли предпринимать? Что это ему даст, кроме возможного скандала? Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.

— Мы пойдем куда-нибудь поесть? — Сюзет вновь спустилась по лестнице.

— Разумеется, — я отложил газету. — Часа в три?

— Переделай «олдс», — сказал я Иану, когда мы встретились на работе. — Пусть будет.

— Говорил же, — довольно ухмыльнулся он. — Ни одни сраные колеса лишними не будут. Ребята уже занялись. К понедельнику будет как новая, никто не подкопается. Что Сингер сказал?

— Монро упаковали. Завтра встречаемся по бумагам. Угадай где?

— Я же говорил. И купят их сраные фении. Едем вместе?

— Едем с ним вдвоем, а вы с Раулем подстрахуйте на всякий случай. Возьмите серьезную артиллерию и посидите где-нибудь рядом.

— У Рауля нет ни черта серьезного, я спрашивал. Он все распродал.

— Я знаю, что он так в Марсель и торопится. За товаром. Дробовики возьмите.

— Это само собой. Что думаешь со вчерашними деньгами делать? В оборот?

— Придержим чуть-чуть, пока все не закончилось. Мало ли какие проблемы вылезут. Кстати, — я вытащил конверт и протянул ему, — твой «виг» с того, что Сол платит.

— Тоже пригодятся.

— Ладно, я у себя буду.

— Допоздна сегодня?

— Да. И Дэн со мной.

— Ну-ну, посмотрим, что вы там вечером продадите. Да, тачка, что ты брал, уже снова новая. Все отмыли и счетчик смотали.

— Ну и отлично.

Да, еще костюм надо в чистку сдать. Думал попросить Мэри закинуть по пути, но в последний момент передумал. А как она увидит помаду? Какие выводы тогда сделает? Мой статус верного кавалера Сюзет дает дополнительную защиту от активной секретарши, а так она поставит его под сомнение. Сам сдам.

В офисе привычно снял кобуру с «сэведжем» и закинул в ящик стола, затем взялся читать ведомость продаж, которую распечатала и положила мне на стол Мэри. Неплохо выглядит, неплохо. Ксавье только мало продает, надо будет с ним на сей счет побеседовать. А у Дэна чуть не половина продаж, в этом бизнесе он как рыба в воде. Впрочем, раньше он продавал страховки, а делать это в кризис может только настоящий виртуоз.

Так, биржевые новости… Акции «Крайслера» растут, это хорошо, значит и продажи растут, и выпуск. И неплохо растут. Может, есть смысл вложить деньги в них? Мне изнутри достаточно хорошо видно, как идут дела. Сейчас ни одной провальной модели нет, а с «Плимутом» и вовсе прорыв получился, даже «Форд» и «Шевроле» обогнали в продажах. К тому же публика распробовала «крайслер». Вид стал более традиционным, а вот подвеска интересней, чем у других. Тот же «линкольн» на кочках трясет, как телегу. Ну, «ласаль» вровень идет, да, а подобия «кадиллака» у нас нет.