Граница (ЛП)

     — В такое время, как сейчас, неплохо было бы выпить стаканчик хорошего ржаного виски, — мечтательно сказал Джей Ди. — Это раньше был мой любимый напиток. Я любил тихим вечером сесть перед камином, включить записи Фрэнка Синатры на музыкальном центре... это было так давно, знаешь... когда с миром еще было все в порядке. Дебора... моя жена, благослови Господь ее душу, сидела со мной, слушала музыку или читала. Это все звучит для тебя, как белый шум, верно? — на этот раз его белые брови не приподнялись. Это был вопрос, не предполагавший ответа. — Раньше жизнь была такой. А потом... за два года ад укоренился на земле. Во всех своих формах, слишком ужасных, чтобы знать их наперечет.

     Выражение, которое было лишь подобием улыбки, исчезло, и глаза его стали смотреть более остро. Итан молчал.

     — Расскажи мне о белом особняке, — попросил доктор. — Я имею в виду, что... Дейв уже рассказал мне. Но я хочу услышать это от тебя. Хорошо? Подожди... прежде, чем ты начнешь, я хочу рассказать тебе, что пару дней назад Дейв и Оливия предприняли вылазку в библиотеку школы, чтобы найти карты и выяснить, где этот белый особняк и существует ли он. Дейв думает, что это может быть названием города. Где-то в другом месте, — в его голосе прозвучали саркастические нотки. — Они нашли дорожный атлас. Никто из них не рассказывал, что произошло во время этой вылазки, я знаю только то, что Оливия слегка повредила колено. Пока она сидела в приемной, она тряслась и плакала, не переставая, и я опасался, что она вот-вот рассыплется на части. Пришлось дать ей успокоительное — это лучшее, что мы могли сделать. Дейв тоже молчит. Итак, я хочу, чтобы ты знал, Итан... там произошло нечто ужасное, пока они, скажем так, действовали в твоих интересах. Должно быть, они видели что-то поистине жуткое, это читалось на лице Дейва. Если ты увидишь его и посмотришь, ты и сам увидишь, что в его глазах теперь плавают целые омуты жути.

     Итан кивнул. Он не знал, что сказать. Лучшее, что он мог произнести, это:

     — Я не просил их этого делать.

     — Верно, не просил. Но... понимаешь... все эти разговоры о белом особняке... и землетрясение, которое, как ты сказал, было вызвано тобой... Дейв считает, что каким-то образом ты знал, что источник находится под бассейном. Все эти вещи сложны для понимания человека, привыкшего мыслить рационально, не так ли?

     — Наверное.

     — Но, — продолжал Джей Ди, нахмурив брови. — У Дейва свое мнение на этот счет. Что теперь может считаться рациональным? В чем еще есть смысл? Я лично видел, как человек перерождался в настоящее чудовище, покрытое черными шипами. Это случилось в той же Комнате Безопасности, в которую мы приводили тебя, когда ты впервые пришел сюда. Я видел, как исказилось и поплыло лицо девочки-подростка, и как ее рот превратился в огромную пасть, полную острых зубов, которые пытались откусить мне голову, пока ее отец не спустил курок. Имеет ли это смысл? Ну... может, и имеет, если ты Горгон или Сайфер. Понимаешь, я думаю, что они могут делать оружие из человеческой плоти. Экспериментировать на ней. На нас. Может, у них действительно гонка вооружений. А может, они проводят эти эксперименты, просто потому что могут. Что ты об этом думаешь, Итан? Это ведь ты огласил идею о гонке вооружений между Горгонами и Сайферами. Ты ведь так сказал, верно?

     — Да, — тихо ответил Итан.

     — Почему ты это сказал? Какой информацией ты обладаешь? Ведь ни я, ни Дейв, ни Оливия этого не знали.

     Итан какое-то время не отвечал. А затем он сказал — тоже очень тихо:

     — Я просто знаю, что это правда. И знаю, почему они сражаются здесь. Это граница между их...

     — Что ты такое? — внезапно спросил Джей Ди, и он подтянул ноги к себе, словно ему угрожала опасность от невидимых ядовитых черных шипов. — Мы с тобой оба знаем, что... травмы, которыми покрыто твое тело... они несовместимы с жизнью. Они должны были убить тебя. А синяки стали хуже, ведь так? Но у тебя нормальное давление, легкие в хорошей форме, а сердцебиение ровное. Позволь сказать, что с такими ушибами твои легкие должны быть настолько забиты кровью, что ты физически не должен дышать. Я до сих пор не знаю, как ты это делаешь! Боже, если бы только у меня был рентгеновский аппарат и возможность запустить его... Итак, молодой человек, который не знает своего имени и ничего не помнит о своей жизни, кроме момента бега по полю... что ты такое? Я задаю этот вопрос, потому что я не уверен, что ты человек.

     Это заявление резко сделало атмосферу напряженной. Итан почувствовал, как вспышка гнева переросла в пламя.

     — Вы думаете, что я — нечто искусственное? Как... секретное оружие? Что я должен взорваться или отрастить вторую голову... или что там еще? Так?

     — Я бы сказал, что если ты можешь вызывать землетрясения, в тебе и так достаточно силы, чтобы считать тебя секретным оружием. Мой вопрос в том, какие еще силы скрыты в тебе? Обо всех ли ты знаешь?

     Итан уставился на Джей Ди. Пробежала ли между ними реальная искра гнева? Итан сказал:

     — Почки, желудок. Толстая кишка, тонкий кишечник, поджелудочная железа. Печень, селезенка, легкие. Мозг, сердце. Вот, о чем я знаю. Я человек, сэр. И кое-что я вспоминаю. Детали становятся ярче и четче. Я помню, как сидел за столом, рядом стояла зеленая настольная лампа, и я собирал модель анатомической куклы. Вы знаете, что это такое?

     — У меня была такая. Каждый ребенок, который хотел стать врачом, вероятно, разбирался с анатомической куклой.

     — О’кей. Я помню, как смотрел на свой стол, и вот, что я там видел. Органы. Почки, желудок, толстую кишку, тонкий кишечник, поджелудочную железу, печень, селезенку, легкие, мозг и сердце. Я установил их в таком порядке, чтобы зарисовать. Рядом стояли мои банки с краской торговой марки «Testors». В комнату вошла женщина с темными волосами... и начала говорить, но я не могу вспомнить, что она говорила, — печаль пронзила его, как лезвие. Это была не просто грусть, но глубокое состояние отчаяния. Слезы обожгли ему глаза. — Я... я хотел бы вспомнить, но не могу. А больше всего мне хочется... чтобы она произнесла мое имя, потому что я думаю, что она моя мама, но... что, если она скажет его, а я не смогу услышать? — он вытер глаза и уставился в пол. По его телу пробежала волна дрожи, которая быстро унялась. — Я человек. Я знаю это, — затем он посмотрел в глаза Джона Дугласа и сказал то, о чем действительно думал. — Я хочу им быть.

     Прошло еще несколько секунд, прежде чем Джей Ди заговорил.

     — Ты понятия не имеешь, что такое «белый особняк»? Ты просто веришь, что это место, в которое тебе надо попасть?

     Итан кивнул.

     — Ясно, — вздохнул Джей Ди. Казалось, что у него в горле застрял ком песка, настолько надтреснуто прозвучал его голос. — Дейв тоже в это верит. И, может быть, Оливия. В последнее время она не особенно разговорчива, но я представляю, через что они с Дейвом прошли, чтобы добыть тебе тот атлас. В Соединенных Штатах нет такого города... на территории нашей бывшей страны, — поправил он себя, — нет города с таким названием. Дейв взял лупу — последнюю, что у меня осталась, кстати, и начал просматривать этот атлас по страницам. Он уже почти ослеп от чтения мелкого текста. Я слышал, кстати, что ему тоже плохо спится. Не знаю, может, ты захотел бы это знать.

     — Ясно, — ответил Итан, подумав, что должен хоть что-то сказать.

     — Можешь идти, если хочешь. Я посижу здесь и немного подумаю... или постараюсь не думать.

***

     Почки, желудок...

     Толстая кишка, тонкий кишечник, поджелудочная железа...

     Печень, селезенка, легкие...

     Мозг, сердце...

     Сидя на сломанном раскладном кресле в квартире умершего человека при тусклом свете болезненно-желтого рассветного солнца, проникающего через заклеенные окна, Итан видел те пластиковые органы, разложенные перед ним на столе.